Розовая Гвиана
Шрифт:
Они подошли к старому заброшенному сараю.
— К стенке! — сказал сержант.
Солдаты поставили пленных. Сержант щелкнул предохранителем пистолета.
Поцарапанный поднял голову и посмотрел на солнце, потом оглянулся по сторонам. Может быть, он любовался этой теплой цветущей землей, а может быть, он ждал подмоги от своих, случайной и быстрой выручки. А может быть, оглядывался просто так, из интереса…
Вдруг он улыбнулся и сказал:
— Мяч.
— Где? — спросил связанный проводом.
— Вон там, около лопухов.
Связанный вытянул шею и привстал на цыпочки, пытаясь увидеть.
— Правда, мяч, — сказал он радостно. — Настоящий, футбольный.
Солдат с рыжими волосами и облупившимся носом повесил автомат на шею, подошел к мячу, поднял его с земли и стал рассматривать.
— Новенький… — пробормотал он.
— Зря ты сказал про мяч, — прошептал связанный проводом поцарапанному. — Теперь они его заберут. Жалко, что им достанется.
— Отставить! — крикнул сержант. — Эй, вы! Слушать мою команду! На руку!
Черноволосый солдат послушно вскинул автомат и прицелился в пленных. Рыжий сделал три быстрых шага, слегка подбросил мяч и коротким ударом ноги послал его в голубое небо. Мяч пошел вверх черным уменьшающимся пятном.
Двое у стены, задрав головы, следили за ним. Пятно остановилось в небе, потом стало быстро увеличиваться. Со звоном ударился мяч о кирпичи, отскочил в сторону пленных и подкатился к стене.
— Чепуха, — сказал поцарапанный. — Разве это свеча?
— А ты давал когда-нибудь лучше? — обозлился рыжий. — Заткнись!
— В прошлом году я играл за первую юношескую города, — сказал поцарапанный.
— За первую юношескую? — презрительно переспросил рыжий. — Ты?
— Я!
— Отставить разговоры! — заорал сержант. — Слышал мою команду? На руку!
— Трепач, — сказал рыжий. — Он играл в юношеской города! Вот трепач.
Поцарапанный густо покраснел и закрутил за спиной руками. Шнур лопнул и упал на землю. Поцарапанный отбежал от стены и схватил здоровенный обломок из нескольких кирпичей, спаянных цементом.
— А ну, давай! — крикнул он. — Давай посмотрим!
Он поставил обломок в траву, отыскал второй и отмерил восемь шагов:
— Вот ворота. Бей, рыжая команда. Только понизу бей, потому что без верхней штанги. Самым последним человеком буду, если забьешь!
— Порядочек! — сказал рыжий, подхватывая мяч и отбегая от ворот. — Я не играл в юношеской. Я не такой трепач, как ты. Но ты у меня не удержишь ни одного.
Он поставил мяч на землю приблизительно в одиннадцати метрах от ворот, на честной штрафной дистанции, и начал отходить для разбега. Черный автомат болтался у него на груди, подсовываясь под руки. Рыжий остановился, сорвал его с шеи и отбросил в сторону. Глухо брякнув, автомат утонул в траве. Поцарапанный, напружинившись, пригнулся, следя за ногами рыжего.
Второй пленный осторожно распускал узел на запястьях. Он нащупал конец провода и теперь, морщась от боли, потихоньку распутывал связанные руки. Черноволосый солдат, опустив ствол автомата, растерянно посматривал то на рыжего, то на сержанта. Черноволосый был хорошим службистом и привык во всем повиноваться начальству. А сержант словно окаменел. Широко раскрыв глаза, он уперся взглядом в одну точку — в мяч, который неожиданно испортил войну.
Рыжий зачем-то поплевал на ладони и ринулся вперед. Последовал короткий, как выстрел, удар, и в тот же момент взметнувшийся в воротах поцарапанный пленный грудью отбил мяч на угловой.
— Повторим, — смущенно сказал рыжий. — Я плохо срезал. Прямо тебе в руки. Нога соскользнула.
Поцарапанный длинным пасом отдал ему мяч и приготовился снова.
Он улыбался. Он был уверен в себе.
На этот раз рыжий не разбегался. Он посмотрел сначала в правый угол ворот, потом в левый и вдруг пробил низко, настилом вправо. Удар был точен и быстр, но мяч не прошел в ворота. Что-то случилось с ним у невидимой черты, соединяющей кирпичные обломки, и он, охнув, снова отлетел вбок.
Рыжий обалдело посмотрел на пленного.
— Еще раз, — сказал он, но в голосе уже не было прежней уверенности.
— Давай, — согласился поцарапанный.
Сержант наконец пришел в себя. Выставив пистолет вперед, он подбежал к рыжему:
— Отставить! Ты что, с ума сошел? А ты — к стенке! — это относилось к поцарапанному.
Рыжий посмотрел на своего командира будто спросонья.
— Ты что? Что тебе нужно? — спросил он сержанта.
— Где автомат? Почему ты бросил оружие?
— Какое оружие? — удивился рыжий и вдруг вспомнил. Глаза у него помрачнели. Несколько секунд он о чем-то думал, потом поднял голову и сжал кулаки.
— Хватит, надоело! — сказал он. — Каждое воскресенье — война. Иди к черту…
— Что-о? — заорал сержант. — Я тебе покажу — к черту. — И он ткнул рыжего пистолетом в бок.
— Ах, значит, так! — сказал рыжий.
Резко повернувшись, он выхватил из рук сержанта пистолет и, взявшись за рукоятку и за ствол руками, ударил его о колено. Дерево хрустнуло, и пистолет распался.
— Борька! — взвизгнул сержант и вцепился ему в рукав куртки.
— Уйди, — грозно предупредил рыжий и дал сержанту по затылку.
— Оставь его, — сказал поцарапанный. — Опять побежит воспитательнице жаловаться. Будет скандал на весь лагерь!
— Пусть только попробует, — пригрозил рыжий, ставя мяч на землю. — Ну-ка, еще разок. Я не такой трепач, как ты, я не играл в юношеской. Но, честное слово, на этот раз ты не удержишь.
— Борька, после тебя стукну я, ладно? — крикнул от стены черноволосый, бросая на землю деревянный автомат.