Розы на снегу
Шрифт:
Но не здесь погиб Леня. Дав уйти товарищам, он все-таки и сам сумел вырваться из огненного кольца. Долго брел лесными тропами. Враги шли по пятам. Они настигли Богданова невдалеке от речки Белка, за которой была твердая партизанская земля.
Леня залег в ложбинке на самой опушке леса. Стрелял редко, — берег патроны. Бил точно — навечно остались зимовать в поле несколько гитлеровцев. Но вот смолкли и пистолетные выстрелы. Каратели ни с места — боялись: вдруг гранатой встретит? Когда же наконец подползли к лежащему Богданову, то увидели: партизан мертв. Последний патрон комсомолец сберег для себя.
Василий
ПРОЩАЛЬНЫЙ ПРИВЕТ
Наступила зима 1942 года. Лютует январь трескучими морозами. Сутками метут метели, занося окопы, землянки, амбразуры огневых точек.
Наш передний край обороны проходит недалеко от Старой Руссы — тихого древнего города. Занятый врагом, он словно вымер. Люди прячутся по своим квартирам, не зажигают огней, стараются не попадаться на глаза фашистам. По утрам на заборах они читают приказы:
«В течение 24 часов сдать в комендатуру теплые вещи… Кто не выполнит приказа, подлежит расстрелу»; «Всему взрослому населению выйти на расчистку дорог от снега… Кто уклонится от работы — расстрел».
До боли сжалось у людей сердце, когда гитлеровцы расклеили плакаты, в которых сообщали о взятии Москвы и Ленинграда. Но однажды после утихшей пурги староруссцы вышли на очистку улиц и на заборах рядом с фашистским плакатом увидели небольшую листовку. В ней говорилось:
«Дорогие граждане Старой Руссы! Все, о чем брешут фашисты, — враки. Если бы гитлеровцы взяли Москву и Ленинград, то почему же они так укрепляют свои позиции у стен нашего города? Нет! Ленинград стоит, борется, а под Москвой врагу наши бойцы дали такую трепку, что они и поныне никак не очухаются. Держитесь, товарищи, и под Старой Руссой скоро дадут фашистам прикурить, силы наши растут и крепнут!»
В Старой Руссе и ее окрестностях оборонялась 290-я немецкая пехотная дивизия, поддерживаемая несколькими артиллерийскими полками и авиацией. Наступавшая на старорусском направлении наша 11-я армия своими активными боевыми действиями вынудила фашистское командование срочно перебросить в район Старой Руссы свои резервы, У стен города вспыхивали ожесточенные бои. Все чаще и чаще жители слышали артиллерийскую канонаду. От взрывов дрожала земля, вылетали из окон стекла.
Командование 11-й армии, сосредоточивая силы для основного удара, уточняло линию обороны противника, его огневые средства. Каждую ночь разведчики уходили за «языком», в глубоком снегу саперы прорывали ходы сообщения, прокладывали путь через минные заграждения. В штаб все больше поступало сведений от разведчиков, от патриотов, оставшихся в тылу у противника, от партизан. В частности, в них сообщалось о том, что гитлеровцы принимают все меры к тому, чтобы создать на зиму запасы горючего, боеприпасов, продовольствия. Указывались адреса складов. Один из них, центральный, располагался на окраине города, на территории льнозавода. В склады и подвалы завозились орудийные снаряды и мины, ящики с патронами, гранатами, противотанковые и противопехотные мины, в кирпичные укрытия закатывались бочки с горючим.
— Что ж, сведения стоящие, — сказал командующий 11-й армией генерал В. И. Морозов, выслушав доклад начальника штаба генерала И. Т. Шлемина. — Надо, Иван Тимофеевич, подумать о том, как уничтожить эти склады. Завтра жду ваших предложений.
На следующий день, познакомившись с планом операции, командующий долго смотрел на карту, где красными флажками обозначался район складов.
— План смелый.
— Мы постарались все взвесить и принять в расчет, — ответил начальник штаба. — В том, что бойцы проникнут на территорию складов и подорвут их, нет никакого сомнения. Труднее будет после взрывов выбраться из пекла — вот что меня волнует.
Командующий вновь подошел к карте:
— Решим так: как только раздадутся взрывы, а мы их обязательно услышим и увидим, пусть артиллеристы откроют огонь вот по этому квадрату и отвлекут внимание противника.
Уничтожить вражеские склады командование поручило 114-му отдельному лыжному истребительному отряду. Невелик срок его боевых действий — всего каких-нибудь полтора месяца, а в послужном списке отряда уже много дерзких вылазок, смелых рейдов по тылам врага. Да и задания одно сложнее другого. То отважные лыжники незаметно проникнут в расположение войск врага и «прочешут» его тыловые коммуникации, то уйдут в глубокую разведку или на связь с действующими в лесах партизанами и возвратятся с ценными сведениями, то смелым ночным налетом нарушат связь противника, подорвут боевую технику.
Легкие на подъем, вооруженные автоматами, гранатами, ножами и подрывными средствами, лыжники-истребители словно метеоры появлялись в самых неожиданных местах, сея панику в стане врага.
В ночь с 12 на 13 января 1942 года неистовствовала пурга. Не видно было ни зги. Воздух звенел. То и дело в лесу раздавался приглушенный треск деревьев. В лицо бил колючками упругий ветер, обжигая щеки, продувая ватную фуфайку, белый маскировочный халат. Лыжи тонули в глубоком снегу. Впереди, прокладывая лыжню, размашисто шагал комиссар. Его халат, словно белый парус, наполнился воздухом, и спина стала широкой. Идущий за ним след в след командир пошутил:
— А нам за твоей широкой спиной, Сергей Федорович, тепло и тихо.
Он обогнал комиссара. Теперь всю мощь злого и колючего ветра командир принял на себя, маскировочный халат его мгновенно разбух, и стройная фигура лейтенанта потеряла свои очертания.
Длинной цепью растянулись бойцы отряда. Ночь темная, тревожная, ее тишину то и дело нарушает пулеметная пальба дозорных, что стерегут подходы к переднему краю.
На опушке потонувшего в сугробах леска отряд остановился. Надо передохнуть перед тяжелым и опасным броском, проверить лыжные крепления, поправить снаряжение, поплотнее подтянуть на поясе чехлы с гранатами, подогнать вещевые мешки с взрывчаткой. Отдых короткий, без слов и суеты.
От леска тянется глубокий овраг. На его левом берегу наметен огромный снежный козырек. Лыжники стремглав под завывание вьюги нырнули в овраг, и заледеневший снежный козырек, словно броневой щит, скрыл их. Отряд незаметно вышел на заболоченное редколесье. И зимой и летом люди обходили стороной эти гнилые места, чтобы не потонуть, не завязнуть в трясине. Сейчас болото покрыто толстым слоем снега, схваченного морозом, и командир рассчитывает без особых хлопот перемахнуть на лыжах это полуторакилометровое препятствие. Главное — не задерживаться, а стремительно мчаться вперед.
Конечно, место ненадежное, но зато менее опасное: противник, надеясь на непроходимость болота, держит тут «жидкую» оборону, в ней есть «прогалины», в которые можно незаметно проникнуть налегке. Эти «прогалины» открыли партизанские разведчики.
И вот болото позади. На пути лыжников еще одно препятствие — высокая насыпь железнодорожного полотна. Лейтенант Федор Власович Ивашко сориентировался по карте — лыжники чуть-чуть отклонились вправо, где-то неподалеку должен быть проход под полотном. На розыск его командир выслал двух бойцов. Вскоре они вернулись и сообщили, что проход сильно замело снегом, но маленькое отверстие осталось, придется ползти по-пластунски.