Розыгрыш с летальным исходом
Шрифт:
НАВСТРЕЧУ УРАГАНУ
Рано утром небо очистилось от жаркой хмари, засинело. И море ответило ему возвратившейся синью. Радостно вырвалась из его прохладных глубин стайка летучих рыб, пронеслась, растопырив крылья, низко над водой, с радужным всплеском исчезла под ней.
По морю словно пробежала легкая дрожь. Гладкая доселе его поверхность зарябила. Поднятый грот наполнился, шевельнулся, пошел на левый борт, резко остановился, задержанный шкотом. Яхта послушно приняла его упругость, тихо стронулась и пошла, чуть накренившись,
Слава богу!
– Куда идем-то?
– спросил я.
– Пройдем немного к северу, - ответил Понизовский.
– А там, может, и определимся с местом. Мне этот район немного знаком по прежним годам.
…Ближе к вечеру Янка первой что-то увидела вдали. И заорала, приложив ладошку ко лбу:
– Пальмы! Водяные! Прямо из воды растут!
На горизонте в самом деле кучковались перистые верхушки пальм, хорошо видимые в предзакатном небе. Через полчаса хода мы уже различали ряд плоских каменистых островов, над которыми вились стаи птиц - видимо, готовились к ночлегу.
– По-моему, - вполне уверенно сказал Понизовский, - это архипелаг Ванавана.
– Обитаемый?
– спросил Семеныч.
– Не вполне. Здесь нет пригодных для жизни островов. Сами видите - плоские, как блины. Их заливает даже при небольшом волнении. Да и пресной воды на них нет.
– По крайней мере, - сказал я, - мы теперь знаем, где находимся. И уж по компасу доберемся до твоего Раратэа.
– Не доберемся, - мрачно пообещал Семеныч.
– Нам нужна вода, солярка, пища.
– Если мне не изменяет память, - вставил Понизовский, - где-то здесь есть островок, где имеется небольшая колония. Они держат связь с большим миром, и мы можем рассчитывать на помощь.
– А что за колония? Каннибалы какие-нибудь?
– Это вряд ли, - как-то неуверенно высказался Понизовский.
– По легенде, они прямые потомки матросов мятежного «Баунти».
Яна вскинула голову, услыхав хорошо знакомое слово. «Райское наслаждение», - прочитал я в ее затуманившихся глазах.
– Я предлагаю лечь в дрейф. Все равно ночью мы не отыщем остров, да и опасно - здесь сплошные рифы, чуть прикрытые водой.
Мы убрали паруса. Якорь не отдавали, бесполезно - глубина была страшная. Яхту чуть заметно сносило к западу, на что Понизовский заметил:
– Это не страшно. Это даже кстати. Нам все равно нужно будет зайти со стороны западных островов.
Янка с Нильсом приготовили традиционный ужин: маслины, треска в масле и безмерно опротивевшее какао на сгущенке. Но покормили сперва Льва Борисыча и вынесли его клетку на палубу - подышать крысюку прохладным и ароматным вечерним бризом.
Когда мы, поужинав, покуривали на палубе, По-низовский постарался информировать нас об острове и его обитателях.
– Ну, история мятежного «Баунти», - начал он, раскуривая сигару, - вам, надеюсь, известна.
Янка было дернулась продемонстрировать свою эрудицию, но я придержал ее за руку.
– Напомню вкратце, - продолжил Понизовский, глядя в туманную даль, где темная тропическая ночь скрыла от нас острова.
– Матросы взбунтовались,
Они высадились на нем, построили, разобрав обшивку корабля, хижины, возделали землю под посевы. Однако вскоре у них вспыхнули распри - из-за вечных проблем: земля и женщины. Началась междоусобица. Но мир воцарился, и в прошлом веке на острове насчитывалось около двухсот человек. Трудолюбивых и миролюбивых. Однако остров оказался мал даже для такой колонии. И часть ее состава отделилась, перебравшись на остров Такутеа.
– А сколько их там?
– спросил Семеныч.
– Не знаю. Мы на этот остров не заходили. Пользовались слухами. В этом районе я пробыл где-то с полгода, занимаясь научной работой, так что кое-какая информация накопилась. Но очень неполная и не вполне достоверная.
– Что за люди?
– Потомки таитян, англичан и отчасти французов. И чуть-чуть русских. Типичные островитяне Сообщества. Веселы и наивны, ленивы и жизнерадостны. Вороваты, но бескорыстны.
– Как с ними объясняться?
– Это проблема. За столетия у них выработался свой язык. Своеобразная смесь таитянского, плохого английского и ужасного французского. Но, думаю, с переводом туда-сюда я справлюсь.
Это хорошо, подумал я. У нас ведь даже с английским плохо.
– Ну, и образ жизни у них тоже, я бы сказал, смешанный. Что-то осталось от таитян, что-то от англичан. Обычаи, вера… Все перемешалось так, что…
– Коктейль, в общем, - вставила Яна.
– Винегрет. А они мирные?
Понизовский пожал плечами.
– Этого я не знаю. Однако случаи каннибализма там отмечались.
– Из вредности?
– Защитная реакция общества. Остров мал, условия суровые. Приходилось сдерживать прирост населения в разумных рамках. Чтобы не выходить за прожиточный минимум. Ну, и голодать, конечно, приходилось… Но вы не беспокойтесь, Яна Казими-ровна. Чисто белых женщин они в пищу не употребляют.
– На развод оставляют?
– Можно и так сказать, - загадочно усмехнулся Понизовский.
– Не радуйся, Янка, - сказал, вздохнув, вредный Семеныч.
– Мы там долго не задержимся. У нас другие интересы.
– У меня, представь себе, - тоже. Я спать пошла.
С рассветом мы двинулись на поиски загадочного острова Такутеа. Понизовский взял на себя обязанности лоцмана. Он, действительно, неплохо знал эти острова. И все время, пока мы медленно скользили меж ними, делал свои замечания. Толково и своевременно.
– Так, это Такуму. Видишь, Семеныч, гора с двумя верхушками? С севера обходи, тут по-другому не пройдешь - рифы… Ага, вот он - атолл Матаива. От него уже и Такутеа виден. Держи к весту, а как войдем в створ вот этих атоллов, сразу клади руль на Матаива.