Рубеж-Владивосток
Шрифт:
— Во дела, — произнёс на выдохе подполковник, получше рассмотрев проблему. — Зови, да и поскорее. Где комиссия? Отвлеките там их чем–нибудь, чтоб сюда не лезли. Так, отделение, шагом марш отсюда.
Что я там натворил, увидеть не успел, ребята навалились на выход, подталкивая и меня.
— Залез и всё сломал, — прорычал Максим на выходе из корпуса, где ещё ни одного отделения нас не ждало.
— Ну и гад же ты, Сабуров, — выпалил зло Артём, которой всегда казался мне лучшим здесь товарищем и другом.
Добавил лишь масла в огонь.
Но подготовку к торжественному маршу никто не отменял!
Глава 4
Сплетни и проделки неблагородных
31 мая 1905 года по старому календарю. Среда.
Юнкерское училище имени адмирала Ушакова. Казарма первого курса.
23:03 по местному времени.
После приключений в кабине меха уснуть не получается. Стоит закрыть глаза, и я вижу фиолетовые звёзды в белоснежном облаке с искажением, будто через линзу смотрю. Всё это вертится в башке и не даёт уснуть, вбрасывая в кровь всё новые и новые порции адреналина.
Что это? Откуда взялось? Неужели так у всех после первого контакта с мехаром?! Кто мне может ответить на этот вопрос? И это не все мои беспокойства.
Два дня до прибытия принцессы. Как же она «обрадуется», узнав, кто сломал единственный тренажёр в училище с настоящим корпусом от мехара. Вряд ли меня кто–то станет прикрывать.
Самое приближенное к реальной машине, что здесь есть, накрылось медным тазом. Насколько мне известно, остальные тренировки на мехарах проводятся уже непосредственно после отбора в гвардию на их полигонах в Иркутской области.
Юнкера в кубрике шепчутся. Поначалу не слушал, но когда стали обсуждать меня, притаился. Видимо, ждали, пока усну.
— Поговаривают, что оргалиды тоже эрений высасывают, — шепчет Сергей. — Вы же видели, что произошло?
— Частица чуть не погасла, подпол углядел, — отвечают ему. — А с мехом что?
— Я так и не понял, но там что–то шевелилось.
— А если он шпион оргалидов? — Раздался коварный шёпот Максима, и в груди моей похолодело. — Он с самого начала показался мне странным.
— Да, а взгляд у него порой звериным чем–то отдаёт, я его боюсь, — признался Алексей.
— Так не мудрено, его ж из трёх детдомов выгоняли, пожилому дворецкому обратно сбагрили. Ходил дед, побирался у нас, — выдал Чернышов, и я едва сдержался от ответа.
Притворяться спящим становится всё сложнее.
Вот же сволочи, что несут? Да, в детском доме я устраивал всем по первое число. Но никто меня не выгонял. Дворецкий добился права опеки, когда мне исполнилось четырнадцать. И Фёдор никогда не побирался. Он спрашивал с тех, кто когда–то был должен отцу. Но все открестились.
— Взяли его не по заслугам сюда, — продолжаются комментарии по мою душу. — А потому что сирота круглый. Льготу использовал хитрец, а толку? Место более достойного занял. Ему в мех садиться нельзя, на кой такой гвардеец нужен…
— Да погодите вы ему кости промывать, — распознал шёпот Артёма. — А если сам мех неисправен? На месте Сабурова мог оказаться любой из нас, господа.
— Прекращай уже его защищать, — пробурчал Максим.
— Я и не защищаю, — продолжил Артём. — Мы всё же люди, а то чуждое. Как можно служить оргалидам? Монстрам, без всяких разговоров убивающим людей. Без разбора, женщин, детей. Им не важно, солдат это или невинный гражданский. Они не спрашивают, не ставят условий. Не говорят, что им нужно. Не говорят, как это прекратить. Просто убивают. Как сущие дьявольские звери, вырвавшиеся из ада.
Повисло удручённое молчание.
— Вот не нагоняйте страху, сударь, — раздалось вдруг сварливое от Петра. — Наша Небесная гвардия зубами вцепляется и рвёт всякую тварь, посягнувшую на границы Империи. И не спрашивает, терпимо ли прикусили вас за ляжки, господа монстры.
— И не только гвардия, — раздалось от Артёма. — У нас лучшая армия и лучший флот в мире.
— Ну я бы поспорил, — вмешался ещё один юнкер с кровати.
— Аполитично рассуждаете, сударь, — съязвил Максим. — Не патриотично даже.
— Констатирую факт, — спокойно ответил оппонент, не смутившись нисколько. — Британцы за неимением мехов поднатужились неплохо. Флот у них страшный. Там линкоры просто огромные. Один, как три наших броненосца в ряд. Отец послом ездил, рассказывал, что рубеж свой атлантический они хорошо держат и без мехаров.
— Не будем забывать и о Германии с Францией, — брякнул ещё один.
Похоже, весь взвод не спит.
— О, наш любитель француженок проснулся.
— Да причём тут барышни? Французы затеяли кареты металлом обивать и на гусеницы ставить, танками такое чудо кличут. Говорят, против мехаров будут выставлять.
— Ну, ну, ты лучше про французские поцелуи расскажи, которые будут выставлять против русских.
Ребята похихикали немного. А мне полегче слушаться стало, когда меня обсуждать закончили.
— Господа юнкера, дайте поспать, — возмутились с соседнего кубрика.
— Кстати в Африку оргалиды не лезут, — брякнул Алексей тихо и несколько невпопад.
— Пропаганда британцев это, — отмахнулся сын посла. — Везде лезут. И на наши колонии, и на их.
— Господа, а кто слышал об Изгое? — Пытается завести новую тему Пётр. — Мех, за которым охотилась и сама гвардия.
— Это ты про «Красного медведя»? — Воодушевился Сергей. — У меня дед про него все газетёнки и листовки собирал.
— Единственный вольный мехар, посчитавший, что батюшка император ему не указ, хм… — заговорил Пётр мечтательно и спохватился.
— Пилот, а не сам мехар, если уж на то пошло, — поправил его Алексей и усмехнулся.
— Грамотный ты наш, — съязвил Пётр. — Но видится именно так.
— «Красный медведь», — раздался уже сонный голос Максима. — Ходила молва, что особенный мехар, ни на одного из гвардейских непохожий. Действовал сам по себе, но в угоду государства.