Рухнувшая с небес

Кускова Алина

Никита пригнулся к камере и вновь принялся ее фотографировать.

— Мы, между прочим, пришли к Семену Цепину! — напомнила о себе Эля Погодина, которой надоело наблюдать за трогательной сценой внезапно влюбившегося фотографа в будущую, восходящую звезду кинематографа. — Если его нет, то мы зайдем завтра!

— Нет, — ответила за Никиту Вероника, — отчего же? Дождемся сегодня, раз пришли.

— Правильно решение, — улыбнулся Никита и в его синие глаза заискрились радостью. — Знаете, Вероника, — он присел

на корточках рядом с ней, — у меня такое ощущение, что я вас уже где-то видел.

— Я иногда снимаюсь, — сказала довольная Ветрова.

Ей определенно нравился этот Никита! Ничего из себя не представляющий парень со светлым ежиком топорщившихся волос, смеющимися глазами цвета манящих глубин, добрым лицом и приветливыми, непринужденными манерами. И уходить из мастерской не хотелось, хотелось разговаривать с ним, а еще лучше — слушать.

— Ага, — продолжала Эля Погодина, явно разочарованная таким покладистым поведением подруги, — она чипсы рекламировала. Помните ту вечно жующую девицу, у которой наглец хитростью отбирает пакет с ними?

Вероника нахмурилась. И вовсе не обязательно было напоминать ей об этом провале.

— Замечательно, — Никита подскочил к камере и принялся снимать Веронику. — Ты такая разная!

— Разве мы на «ты»? — удивилась она.

— А кто нам мешает стать друзьями? — подмигнул ей Никита.

Погодина мешала, ей не нравился внезапный интерес подруги какому-то Бородину после того, как та получила изумительные орхидеи и целую корзину яблок от приличного, состоятельного мужчины, спонсора Ветровой, как она, по всей видимости, уже забыла. Но очередное вмешательство показалось ей невозможным. Да, парень был простой, но вполне был способен выставить вредную Эльку за порог, чтобы продолжать соблазнять наивную и доверчивую Ветрову. Вот кто на самом деле есть Змей-искуситель!

— Привет всем! — опоздав, зазвонил колокольчик, и в мастерскую вошел Цепин.

— Наконец-то, — облегченно вырвалось у Эли. — Надеюсь, вы Сеня!

— Семен, — тот схватил Погодину за руку и принялся с чувством трясти ее конечность. — Цепин! К вашим услугам. Анфас, профиль, портрет? В День рождения клиенту пятидесятипроцентная скидка. У вас когда День Рождения? Не сегодня? Жаль, но могу предоставить скидку заранее, как постоянному клиенту. Согласны быть постоянной?

Эля Погодина зарделась от такого напора чувств.

— А, Ветрова?! Пришла! — Сеня заметил Веронику. — Уже позируешь? Никитос мастер.

— Мы так и поняли, — возвращая внимание к себе, сказала Эля. — Мы, между прочим, вместе пришли.

— Это твоя подруга? — обомлел Сеня, снова поворачиваясь к Эле. — Хорошо, что вы пришли вместе! Сейчас я вами займусь, — пообещал он Эле и пробежал в каморку.

— Мы пришли посмотреть фотографии Стебловой! — прокричала ему вдогонку Погодина.

На всякий случай прокричала, чтобы

тот не питал никаких иллюзий. Вертеться на стуле и очаровывать фотографа беседой как Ветрова она не станет.

— Фотографии Стебловой? — переспросил Никита, помрачнев.

— А что? — испугалась Вероника.

— Ничего, — махнул тот рукой. — Просто они странные какие-то получились.

— Стебловой? — из каморки высунулась голова Сени. — Минуточку, — голова исчезла, затем появилась снова, — проходите сюда, только дверь заприте на замок!

Вероника с Элей прошли в каморку, Никита направился закрывать дверь.

На небольшом столе помимо многочисленных пакетов со снимками клиентов жались друг другу как бездомные котята принтер, сканер, монитор и колонки. Сеня запустил руку в пакеты и выудил, как показалось Веронике, один из них наугад, но он не ошибся.

— Вот, — он растеряно оглядел пространство, — сейчас покажу…

Эля принялась заботливо расчищать стол, убирая пакеты на пол, больше было не куда.

— Мерси, — на его пухлых губах заиграла бесподобная улыбка благодарности.

Или чисто мужского интереса, как хотелось бы думать Эле, не все же везти Веронике Ветровой по части перспективных знакомств.

Сеня рассыпал фотографии из пакета на стол и вздохнул.

Везде была запечатлена Инга Стеблова. Такая одинаковая, ведь снимали ее в один и тот же день, и такая разная, когда фотограф ловил момент смены настроения. Яркие, глянцевые снимки блестящей красавицы, которая вот-вот должна погибнуть. Эля издала возглас удивления, такой откровенной, раскрепощенной Стебловой она еще не видела. Инга смотрела на нее с фотографии с презрением и едва заметной брезгливостью. Казалось, еще немного, и она щелкнет пальцами, чтобы недостойные рода человеческого существа исчезли.

— Отлично пойман момент, — сказал из-за спин девушек вернувшийся Никита.

— Это Вероника сняла, — признался Сеня. — Она мне помогала. И не зря! Половина снимков не удалась, какие-то серые пятна и ослепительные звезды вместо лица.

— А у тебя талант, победительница, — Никита взял фотографию и стал ее рассматривать. — Столько зла и ненависти сосредоточено в надменном готическом лице! Надо было продолжать снимать безостановочно, получилось бы классно. Хочешь, научу? Будешь зарабатывать на жизнь, неплохая профессия.

Эля поглядела на подругу с неподдельным интересом.

— Потом, как-нибудь, — выдавила из себя Вероника, беря в руки другой снимок.

Солнечная комната, в цветах и тюбиках, силуэт женщины на крутящемся стуле, длинные черные волосы, лицо… Вот лица как раз нет. Вместо него сияние.

— Засветил что ли? Не пойму, — разглядывал Сеня вместе с ней Стеблову, — с такой аппаратурой?

— Ой, а вот еще одна звездочка, — Эля протянула снимок фотографу.