Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
<Гвинтовка в измене не был, - за ним ничего не знаю>, -
сказал Демьян.
Сняли Демьяна с пытки. Принялись за Гвинтовку. его
спрашивали:
<Как Демко забыл Господа Бога и великого государя к себе
милость и жалованье, учал мыслить об измене, ты о той изчмене
ведал. Для чего, к великому государю о том не написал и
старшинам не объявлял?>
Гвинтовка сказал:
<Никакой за Демком измены я не ведал и в совете с ним о
такой
Повели Гвинтовку к пытке, раздели, руки заложили в хомут, стали бить кнутом, <крепко и с большим пристрастием
расспрашивали про Демкову измену>.
Гвинтовка на пытке говорил одно:
<За Демком измены не ведаю, сам изменять великому
государю не мыслил и служил его царскому величеству верно>.
Сняли Гвинтовку. Принялись допрашивать сына Гвинтовки.
<Я ни за своим отцом, ни за Демком измены не знаю; да и
ведать я не мог, в каких советах был мой отец с гетманом, потому
что я у отца жил мало, - учился в школе при монастыре>.
Молодого Гвинтовку не пытали. Но подвергли вторичной пытке
бедного Демьяна Игнатовича. Его спрашивали под кнутом: <Принеси свою вину великому государю безовсякие лжи, признайся во всем: как ты хотел изменить великому государю и
поддаться турскому султану, и как о том с Дорошенком ссылку
держал?>
Демьян под ударами кнута говорил одно:
“Не думал я изменять великому государю, не думал
поддаваться турку. Волен Бог и государь>.
Был обвиняем, как участник в недозволительных выводках
гетмана и в изменнических замыслах брат Демьяна* Василий
Многогрешный. В малороссийский Приказ досталось письмо, писанное к нему от митрополита Иосифа Тукальского. Митрополит
благодарил Василия Многогрешного за присланного коня и хвалил
8 Заказ 785 . 225
Василия за то, что желает, чтоб митрополит жил в соборе
киевских митрополитов.
Прежде спрошенный об этом письме Демьян отозвался, что
он о письме не ведает; но ему известно, что Василий, брат его, посылал митрополиту и архиепископу Лазарю Барановичу в
подарок по лошади, после того, как, по челобитью духовных властей, патриарх александрийский Паисий, проезжавший через
Малороссию в Москву и обратно, разрешил его от эпитимии, наложенной
за убийство жены, и Василию дозволено было в другой раз
жениться.
6-го мая подвергнут был допросу Василий Многогрешный, вместе с генеральным асаулом Грибовичем.
Судившие сказали Василию Многогрешному: *
<По доносу старшин, ты обвиняешься в том, что знал об
измене, затеваемой братом твоим, бывшим гетманом>.
Василий Многогрешный отвечал:
<Об измене брата моего ничего не знаю, и он мне о том не
говорил и не писал. Что он с Дорошенком ссылался - это я
знаю, но о чем ссылался — про то не знаю. Я спрашивал брата: зачем он ссылается с Дорошенком, а брат сказал, что то делается
по указу великого государя. Я, слыша такие речи от брата, писал
к митрополиту Тукальскому, чтоб он отводил Дорошенка от
польской стороны к великому государю>.
Ему показали семь писем, писанных, к черниговскому
наказному полковнику Леонтию Полуботку. В одном из них приказывал
он держать в тюрьме бесчинствовавших в Чернигове великорос-
сиян до гетманского указа, а потом, извещая, что гетман велел
выпустить их из тюрьмы, поручал одного из них, подьячего, перед
выпуском из тюрьмы пытать1, под тем предлогом, будто он хотел
уйти. Это, как оказывалось из письма, делалось над подьячим из
мести за то, что последний грозил козакам носить их кафтаны.
Василий Многогрешный сознался в этом.
В других письмах Василий не велел пропускать хлебных
запасов, которые черниговский воевода приказал возить для отсылки
польскому полковнику Пиво. Спрашивали его по этому поводу.
Василий Многогрешный объяснил: <я не приказал возить польским
людям хлебных запасов, потому что гетман, брат мой, запрещал
покупать в левобережной Украине приезжим с польской стороны
и увозить за Днепр хлеб, по причине возникшей дороговизны, а
когда гетман разрешил - и я велел пропускать. Делал я это не
с худым умыслом, не для измены>.
* <Подьячего, выняв из тюрьмы и дав вину нагнети животов, киями
не бей, чтобы не было синятвины, но так подержи в руках, чтоб не забыв
до века>.
226
<А если ты, - спросили судившие, - об измене брата твоего, Демка, не ведал и сам не хотел изменить, зачем же, оставивши
свое полковничество, убежал из Чернигова и надел на себя
чернеческое платье?>
Василий Многогрешный сказал:
<Черниговский воевода приказал на городовое строение лес
навозить и государевы люди стали от нас опаску иметь. Слух пошел, что начальные московские люди в замке пульки льют, а шляхтич
Половецкий, перешедший с правой стороны Днепра на нашу
сторону, говорил мне, будто государевы ратные люди для того пульки
льют, что хотят с нами биться. Я этого шляхтича послал к брату, а брат прислал его обратно ко мне, и вместе с ним прислал