Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
неприятеля и во всем быть послушным гетману.
Все это, однако, не оказывалось вполне искренним. 19-го
апреля, на другой день после рады, на которой был дан гетману
обет в послушании, один гетманский челядник сказал
великороссийскому подьячему, бывшему тогда гонцом: <только
переяславский полковник, да староду.бский Петр Рославченко с гетманом
заодно служат государю, а прочие - так и сяк>.
Полтавского й~ Миргородского полков козаки, увлекаемые в
одну сторону универсалами Дорошенка, в другую - универсалами
Многогрешного, все еще сами не знали, к кому им пристать. Они
находились в беспрестанном сношении с козаками других полков
и повсюду распространяли дух непостоянства; не менее их
оказывали на народ влияние запорожцы, которые шатались повсюду
и учили всех никому не повиноваться.
Край малороссийский все больше и больше приходил в упадок
от нескончаемых междоусобий и татарских нашествий; селения
пустели, жители во множестве переселялись в слободские полки
и вообще в царские земли>; обнищало хозяйство остававшихся
180
на родине отцов и дедов. Недавно было еще то время, когда поляки
называли Украину плодородным Египтом, когда даже и после
тяжелых и кровавых войн Богдана Хмельницкого, проезжавший по
Украине араб Павел, архидиакон патриарха Макария, следовал
от подольских границ до Киева посреди потонувших в садах и
пасеках хуторов и хлебных гумен, а приехавши в лавру, был
угощаем вином, добываемым из собственных виноградников; теперь царь Алексей Михайлович пытался добыть из Малороссии
строителей виноградников и овощных садов и посылал затем в
Печерскую лавру, так как в ее волостях этого рода хозяйство
давно уже приобрело славу. Иннокентий Гизель отвечал ему: <таковых строителей не токмо во всей святой лавре ныне не стало, но и на иных местах в наших странах нет, за различными злыми
мятежами здешними и многими обидами и сполохами, для чего
и наши винограды запустевают>. Упало тогда и духовное
просвещение, так озарившее русскую церковь из Киева. Киево-Братский
монастырь с его коллегией, по свидетельству того же Иннокентия, пришел в крайний упадок: церкви его были’ сожжены, братия
бродила, нуждаясь в пище и в одежде; учители и проповедники
слова Божия, пребывая <алчными и хладными>, не могли вести
своего доброго дела. Иннокентий просил для них царской
милости, и царь Алексей Михайлович обещал подавать им пособие.
Из всех вотчин Братского монастыря оставалась одна деревня на
Днепре, дар Петра Могилы, но и та была разорена. И другие
киевские монастыри: Межигорский и Выдубицкий находились в
нужде и просили пособий от благочестивого царя.
VII
Многие городки левобережной Украины сдаются
Многогрешному.
– Вопрос о резиденции гетмана в
левобережной Украине.
– Полтавский полковник
присягает царю.
– Подозрение Демьяна на
Ханенка.
– Романовский выправляет у
константинопольского патриарха неблагословенную
грамоту против Демьяна.
– Царь успокаивает
Демьяна и ходатайствует за него пред патриархом.
–
Посольство Дорошенка в Польшу.
– Проект
примирения с поляками.
– Острожская комиссия.
–
Ханенко принимает польские условия и признается
гетманом от Речи Посполитой.
Беспокойства, угрожавшие власти Дорошенка на правом
берегу Днепра, снова побудили его отложить намерение подчинить
себе левобережную Украину. Он вызвал чс левой стороны Днепра
и своих Козаков, и присланную ему от силистрийского паши
белгородскую орду. Но едва только вышли с левой стороны дорошен-
ковы козаки и татары, городки, прежде державшиеся Дорошенка, стали сдаваться Многогрешному и присягать на подданство мос-
181
ковскому государю. Так поступили гадячане, рашевцы, лохвичане, лубенцы, сорочанчане, бурченцы, лютенчане, сенчане, лукомляне, оржичане, боромцы, пирятинцы. Их посланцы перед святым
евангелием произнесли присягу и целовали крест на верное и
неотступное подданство законному государю в батуринской церкви
св. Николая, и об этом известил гетман царя через генерального
асаула Гвинтовку, в начале 1670 года.
Весною того же года городки левобережной Украины
продолжали один за другим сдаваться Демьяну, и в половине апреля
он извещал царя, что уже прчти вся левобережная страна
склонилась в подданство великому государю; он просил указать, где
ему иметь гетманскую резиденцию, в Гадяче ли, где она была
при Бруховецком, или в Батурине, где находился тогда Демьян
сам. Гетман также просил прислать московских стрельцов, которые бы находились при нем безотлучно для оберегания гетманской
особы, потому что иначе, при непостоянстве и шатости
малороссийского народа, он не может быть безопасен. 2-го мая на эту
челобитную последовал царский указ, что гетман может жить, где
пожелает, но лучше было бы, если бы он остался в Батурине. С