Руки Орлака
Шрифт:
«Какой же я была дурой, что не оставила акции при себе!» – думала она, опираясь на спинку кровати.
– Чудесно! – воскликнул Стефен. – Бумаги на месте! В принципе я так и предполагал, поскольку замок не был взломан.
Акции оказались на месте!
Розина даже не подумала скрывать свою радость (к которой, впрочем, примешивалось и немалое удивление): в душе ее возродилась надежда на то, что она еще сможет скрыть от Стефена пропажу украшений.
– Ну разумеется, – сказала она. – Второй можешь даже не открывать – там будет то же самое. Как видишь, к нему этот тип тоже
Она прервалась на полуслове, завороженно уставившись на нечто, находившееся на комоде.
Ее блуждающий взгляд наткнулся на небольшую рамку из красного дерева, стоявшую между зеркалом и шкатулкой. В эту рамку была вставлена фотография мамаши Моне. Но сейчас тот, кого Розина в ней видела, никоим образом не походил на славную торговку музыкальными принадлежностями. То был портрет высокого и худощавого мужчины, прямого как палка, облаченного во все белое…
Едва передвигая ноги, она подошла к комоду, схватила рамку и спрятала на груди.
Стефен не заметил этого. Из сейфа для украшений он вытаскивал одну вещицу за другой: жемчужное колье, серьги с бриллиантами, броши, фибулы…
– Похоже, тут тоже все на месте, – сказал он. – Хочешь сама проверить?.. Но что это с тобой?
Как ей было описать свое состояние?.. Эмоции обрушивались на нее, словно лавина камней. Уж не сном ли было все это?.. Не проживала ли она наяву одну из сказок «Тысячи и одной ночи»?.. Спектрофелес вернул драгоценности!..
– Гляди-ка! Мои перстни! – воскликнул Стефен. – Не видел их со дня катастрофы. Думал, они куда-то запропастились.
Он надел их на пальцы.
Розину вдруг охватил суеверный страх. Эти украденные, а затем возвращенные украшения… что с ними делали в интервале между кражей и возвратом? Какие научные или зловредные манипуляции они претерпели?
– Зачем ты снова надел эти перстни? – проговорила она так естественно, как только могла. – Разве они не будут тебе мешать во время массажей и постоянных упражнений?
– Ба! Да я их сниму, когда будет нужно. Просто я так рад снова видеть мое обручальное кольцо!..
Он полюбовался тем, как сверкает этот символический предмет, а затем обнял жену и нежно притянул к себе. Розина почувствовала, как рамка врезалась в тело.
Настаивать на том, чтобы Стефен снял перстни, было бы неловко. К тому же в опасениях молодой женщины относительно обручального кольца и перстня с печаткой присутствовала и доля романтики; она признавалась себе в этом и немного стыдилась того, что никак не может эти страхи прогнать.
Высвободившись из объятий мужа, она сказала:
– Мы не заперли на засов служебную дверь. Пойду схожу.
– Я с тобой. Кто знает, что может случиться?
Кухня, чистая и аккуратная, выглядела вполне безопасной. Розина, сделав вид, что инспектирует шкаф, сунула чудесную рамку за чашки для шоколада.
На обратном пути ей вздумалось взглянуть на электрический счетчик.
Гарантийные пломбы были неповрежденными. Розина запустила систему, которая погасила и снова зажгла все лампы коридора и комнат, в том числе спальни. Счетчик работал прекрасно.
Тогда Стефен осмотрел выключатель в спальне и не обнаружил ничего подозрительного.
– Хотелось бы мне знать, зачем этот тип
– Мне тоже, – добавила Розина не слишком уверенным голосом.
– Завтра утром схожу в прокуратуру.
Этого-то она и боялась. Начнется расследование, и ей снова придется солгать – солгать под присягой, дать ложные показания, – чтобы скрыть кражу драгоценностей… А вдруг в результате расследования факт этой кражи будет установлен?.. А вдруг эта кража, возврат украшений выведут полицию на след банды «инфракрасных» и ее непостижимого главаря?.. Не опасно ли привлекать внимание к преследователям Стефена?.. Не привлекут ли они таким образом внимание к самому Стефену?.. Похоже, он этого не осознает. Но спокойствие, которое он демонстрировал, могло быть и наигранным. Возможно, он и сам дрожал за этим фасадом. Возможно, он и сам был испуган этой демонстрацией, в которой внезапно так отчетливо проявилось могущество его врагов. Не зная о краже и возврате украшений, он видел в случившемся лишь враждебное действие, угрозу, знак, но и этого, вероятно, оказалось достаточно, чтобы он преисполнился беспокойства.
Не глядя на мужа, Розина с наигранной беззаботностью сказала ему:
– Ты что, действительно полагаешь, что нужно подать заявление? И что мы в нем напишем? Что кто-то пробрался в нашу квартиру? Но как это доказать?.. Знаешь, я думаю, что вмешивать в наши дела полицию все-таки не следует.
– Завтра посмотрим, – ответил Стефен после небольшой паузы.
Говоря с ним, Розина возвращала в сейф украшения. Она тщательно ощупала дно и металлические стенки…
К одной из них «прилепилась» визитная карточка.
Содрогнувшись при мысли, что Стефен мог ее обнаружить, Розина успела прочесть: «Банда „инфракрасных“» – и спрятала карточку среди драгоценностей.
Между тем Стефен спал довольно беспокойно. Розина об этом узнала, так как сама и вовсе в ту ночь не уснула. Сверхъестественное было для нее в каком-то роде неудобоваримым.
Но зачем так сильно желать, чтобы все эти вещи были сверхъестественными – или, скорее, необычайными, ибо понятие «сверхъестественное» предполагает не-существование в области реальности? Почему бы не поискать как следует естественное объяснение?..
Она искала его, но не находила и постоянно возвращалась мыслями к научным феноменам, для большинства людей все еще непонятным.
Она решила, что попросит Режину спать не в комнате для прислуги, а в одной из хозяйских комнат. Эта девушка обладала решимостью и способностью мыслить здраво. Будь она здесь, возможно, успела бы заметить, как именно сбежал неизвестный грабитель.
Несмотря на «коллективную» визитную карточку, Розина практически не сомневалась в том, что банда «инфракрасных» представлена одним-единственным бандитом. Одним-единственным, причем таким, который мог скрыться лишь под прикрытием шума. Граммофон был тому доказательством. Однако… Да нет же! Граммофон ничего не доказывал! Возможно, этот тип использовал аппарат для того, чтобы она поверила, что его уход не может быть бесшумным, тогда как именно таким он и был! Весьма изощренная уловка!..