Руки прочь, профессор
Шрифт:
Ту дважды просить не надо. Она вскакивает и отталкивает меня от пилона. Я падаю, ударяюсь спиной. Боль какая-то странная, приглушенная, но мне не до неё. Мой взгляд просто отказывается отрываться от того, как стискиваются на пилоне ноги сексапильной Лары. Как сладко и призывно улыбается она Ройху, медленно обнажая свое совершенное тело. Как он пожирает её глазами.
– Вот. Вот это отличница. Сразу видно, что готовилась, – хрипло тянет он и хлопает в ладоши, – браво, Ларочка, браво. Давай зачетку.
Ларочка
Ройх что-то пишет в зачетке, а я чувствую, что уже лечу с моста. Оказывается – это так быстро.
Последнее, что вижу, как Ройх отбрасывает зачетку Лары, и она с восторженным визгом прыгает к нему на шею. И он начинает сдирать с неё последние тонкие ниточки, оставшиеся от её и до стриптиза – весьма скудного наряда.
– Катюха…– кажется, это шепчет ветер. Бездна тьмы, в которую я падаю.
– Катюха!
Вскакиваю на постели и испуганно ору, заметив над головой странное белое пятно.
– Ты дура, что ли? – Оксанка, моя соседка по общажной комнате, смотрит на меня как на ненормальную. – Чего орешь, психическая?
– А ты чего посреди ночи будишь? – ругаюсь, пытаясь продышаться.
– Какая ночь, мать? – Оксанка крутит пальцем у виска. – Долбанулась, что ли? Полвосьмого уже.
– Полвосьмого? Как? – если бы на моей заднице росли волосы – сейчас они встали бы дыбом.
– Так. Я в душ ходила, у тебя будильник орал. Пришла – ты спишь. Мечешься. Стонешь. Будильник нахер послала, видимо, – бурчит Оксанка. – Ладно, в следующий раз не буду тебя будить. Хочешь к Ройху опоздать – твое право. Я думала, ты еще пожить хочешь.
– Прости, – хватаюсь за телефон, чтобы убедиться в её правоте, – спасибо, что разбудила. Я в полшестого сегодня легла, – глаза просто слипались. – Совсем нихрена не соображаю. Да еще дрянь какая-то снилась.
– Да я заметила, – Оксанка фыркает, – стонала все “Нет, нет, не надо”.
Ой, бля… Хорошо, что она еще контекста сна не знает.
А я, конечно, хороша! Не надо, бля!
Да если Ройх с меня на эту шалавистую медсестру переключится – я ж только перекрещусь от радости. Да что там, перекрещусь. Постриг приму. Из чистого восторга божественным провидением!
По комнате летаю так, будто меня в жопу ужалили. Скидываю Аньке курсач, дитя моих ночных страданий, со слезной мольбой: “Родная, распечатай”. Она еще, наверное, не выехала из дому. Она недалеко от универа вместе с Илюхой живет. И уж принтер у них есть. У меня – только папин ноут и остался. И то потому, что буквально за неделю до того, как к нам пришли Вовкины кредиторы с его распиской, я этот ноут дала чуваку из общаги. На время давала, у него сгорел, а курсач нужно было срочно писать.
Кто знал, что именно этот
Зубы чищу так старательно, будто вместе с эмалью надеюсь вычистить и мысли. В них полно послевкусия сна и какой-то лютой бредятины. Не удивительно для человека, проспавшего два часа, но быть мной сейчас – неприятненько.
– У тебя телефон бренчал, – предупреждает меня Оксанка, уже застегивающая молнии на ботинках. Черт. Она уже выходит. А я еще даже не расчесалась!
– Спасибо, – одной рукой хватаюсь за расческу, второй – за телефон. Надеюсь, это Анька отписалась, что получила мое письмо.
Сообщение с неизвестного номера сразу портит мне настроение. Удалила бы не читая, вот только слишком оно короткое. Даже открывать не надо, чтобы узнать о чем.
“Вчера мы не договорились. Поболтаем в выходные. Ты ведь не берешь старпера с собой на работу? Братишка”.
А ведь чисто по логике утро хоть чуть-чуть должно быть добрым!
Если жизнь хочет вас отмудохать – она делает это с удовольствием и по всем больным местам.
Я не выспалась. У меня болит голова и просто паскуднейшее настроение. А первой парой – клятая геометрия зданий. Прекраснейший предмет. Интересный. Только преподает его…
– Надо же, Катерина, решили почтить нас своим присутствием? – едко спрашивает Ройх, демонстративно бросая взгляд на часы. – Что ж, я надеюсь, ночь потрачена не зря. Сгораю от нетерпения увидеть ваш курсовой проект. Займите ваше место.
Смотреть на него с каждым днем – все неприятнее. А после сна я еще почему-то и краснею, вспоминая как откровенно эти руки мяли прелести той медсестрички.
– Катерина, вы замерзли? – Ройх снова разворачивается ко мне. – Может, хотите сами задачу разобрать?
– А хочу, – почему-то это я произношу с вызовом. Немногие с курса так ему ответить решатся. Честно говоря, сегодня все настолько плохо, что я хочу хоть одну маленькую победу одержать. Потому что задачи… Их я действительно люблю. Когда в пальцах мел, а перед носом формулы – не надо думать, где искать деньги и как мне отделаться от Вовчика. И в мире строгих расчетов я – своя. И точно не зарабатываю тем, что снимаю лифчик перед тремя десятками озабоченных козлов.
Иногда – ненавижу Ройха за то, кто он есть. Потому что до того, как вскрылась истинная его сущность – я обожала его лекции. В рот смотрела. Из шкуры готова была выпрыгнуть, лишь бы пролистав мой проект он одобрительно кивнул.
Все знали, что преподает он из любви к самому процессу обучения. Зарабатывал Ройх частными проектами домов для олигархов. Единственный, кто в профессорате имел тачку представительского класса. На такого спеца хотелось равняться.
Впрочем, я теперь знала, из любви к какому искусству он реально преподает. И все восхищение им уже распустила на полосочки. Правда на парах все равно было паршиво.