Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика
Шрифт:
Тут граф брезгливо поморщился и все присутствующие в той или иной мере повторили его мимику. В этом обществе мнение о простолюдинах было однозначным.
– Поэтому теперь нас ожидает несколько лет мирного времени. Ровно столько, сколько империи понадобится для получения лояльности нового населения, – продолжил говорить Герман Грумберг. – После ж найдётся способ поставить этих дураков в строй. Жадным хватит обещания богатства, аромат славы одурманит другие неокрепшие умы. Семейные будут бояться, что отказ вступить в войско ударит по их детям. Кио Чиото найдёт как поставить этих людей впереди своего настоящего войска и, замечу, при этом его
– М-да, – угрюмо протянул кто-то из военных. – Мы столкнулись с крайне непривычным для нас способом вести войну.
– И поэтому меня всё больше и больше пугает молчание Лиадолла, – нахмурился мужчина с отвисшими бульдожьими щеками. – Присоединение эльфов к нашему делу внесло бы эффект того, будто сами боги благословили Его величество Ричарда Пятого отбросить завоевателей обратно за Стену. Это заставило бы наших соседей действовать, а не дожидаться, когда зубы империи вонзятся в тело нашей державы.
– Увы, в их желании, чтобы нас изрядно потрепали, прежде чем они объединятся и сами начнут грызню за наши земли. Разве что попадающая под следующий удар Лавратия нынче верный союзник. Харатия, Сеттия, ханство Темберт, Вилдария – все они в настоящий момент ведут тайный сговор. Только нежелание быть ославленными в эльфийских легендах на долгие-долгие тысячелетия способно ещё остановить их. На призыв правителя Лиадолла у них не хватит подлости не откликнуться.
После этих слов на веранде воцарилось совсем уж неприятное молчание. Каждый задумался об одном и том же и при этом о своём. А затем настало время заканчивать перерыв и возвращаться к весёлому пикнику. Мужчины присоединились к отдохнувшим от полуденного пекла женщинам, продолжились светские развлечения на воздухе. Но вечер становился всё ближе, и всё чаще какое-либо из семейств подходило прощаться с графом Мейнецким. Так постепенно разъехались все гости. В особняке снова воцарилось спокойствие, всё вернулось на круги своя. Завершились насыщенные два дня отдыха. Но Грумберги нисколько не торопились ложиться спать. Перед сном они привычно для себя собрались в гостиной, чтобы провести некоторое время в обществе друг друга. Вот только беседа не заладилась. Из-за того, что в последние месяцы все интересы Антуана сводились к двум темам, даже родители сносили его общество с трудом. И нет, не горячие рассуждения сына о войне их тревожили. Они не могли понять, отчего так много гадостей им приходится выслушивать о некой студентке Первой Королевской Академии магических наук.
– Я всерьёз разочарован руководством академии. Да как вообще можно было допустить подобное? – с раздражением сказал Антуан, прежде чем, откинувшись на спинку кресла, продолжил зарисовывать что-то в альбом энергичными движениями. – Я и эта Тварь должны были проходить ритуал посвящения в магическое братство вместе. Пф-ф.
Леди Каролина и её муж настороженно переглянулись. То, что сын рассказал им по приезду, во многом их самих возмутило до глубины души, но прошло достаточно дней, чтобы Антуан остыл. В конце концов, для чего ещё им было нужно устраивать роскошный двухдневный пикник?
– Мне думается, миледи Элеоноре было с тобой интересно, – попыталась перевести разговор в другое русло леди Каролина.
– Может быть, ей и было, а мне самому нет.
– Антуан, ты сгущаешь краски.
– Разве? Мама, этой миледи всего восемь лет. Восемь. И скажу честно, только общество Твари было бы хуже. Хотя, может, и нет. При своей следующей встрече с Милой Свон у меня хотя бы будет возможность плюнуть ей в лицо. Никто не сочтёт это недостойным поступком.
– Антуан! – неподдельно возмутилась леди Каролина. – Миледи Элеонора не заслуживает такого отношения. Во-первых, ни на миг не забывай – она твоя будущая жена. А, во-вторых, как ты не понимаешь, что она всего лишь ребёнок? Все дети непосредственны и немного капризны.
– Вот у меня есть ощущение, что как-то схоже думает и господин фон Дали, – тут же процедил сквозь зубы Антуан. – Что все выходцы из простонародья немного невежественны и непосредственны, но все они при правильных условиях поддаются перевоспитанию. Нет. Не бывает такого. Воспитывать можно только тех, кто этому самому воспитанию хорошо поддаётся. Остальных надо натаскивать на манеры через боль и кровь.
Герман Грумберг уставился на раздражённого сына крайне задумчивым взглядом и даже потеребил свою аккуратную короткостриженую бородку. Бородка появилась на его лице сравнительно недавно, но привычка дотрагиваться до неё возникла у королевского советника едва ли не моментально. Однако, если Герман Грумберг тут же приказал себе руки от лица убрать, то Антуан вообще ничего не заметил. Он продолжал сосредоточенно рисовать всё более резкими штрихами.
– Знаешь, я могу встретиться с профессором Аллиэром. Пусть у господина фон Дали из-за Ковена частично связаны руки в отношении этой аир Свон, но третий курс предполагает акцент на практические занятия. А тебе ли не знать, что успех в них зависит от того, как учитель донесёт до ученика материал.
Герман Грумберг выразительно посмотрел на сына, но тот ни миг не задумался перед ответом. Антуан даже не посмотрел в сторону отца, когда сказал:
– Не делай этого. Не выставляй меня перед профессором Аллиэром слабаком.
– Рад, что тебе близко такое мнение.
Судя по выражению лица, Герман Грумберг действительно остался доволен, но мрачный взгляд жены заставил мягкую улыбку сползти с его лица. Выражая так своё возмущение, леди Каролина даже демонстративно отложила вышивку.
– Эм-м, сын, – попытался исправиться Герман Грумберг. – Быть может, ты желаешь посмотреть на скачки? Герцог Холлиган будет устраивать их в своём поместье на следующей неделе. Он приглашал меня, но ты знаешь, я не азартен. Однако, если тебе это интересно…
– Мне они были бы интересны только в одном случае – если бы эти скакуны мчались по разные стороны света, чтобы четвертовать проклятую Тварь, – тут движение карандаша по бумаге прекратилось. – Хм, отец, а герцог Холлиган по-прежнему хранит коллекцию изобретений своего прадеда?
– Я так понимаю, что ты имеешь в виду экспериментальные пыточные устройства? – нахмурился Герман Грумберг.
– Да.
– Не уверен. Он всегда считал их мерзостью и только интерес общественности до сих пор не позволял ему уничтожить их. По его мнению, подобное надо сжигать дотла.
– Думаю, мне стоит познакомиться с герцогом, – сообщил Антуан, попутно комкая свой рисунок. – Небольшое путешествие, скачки, выгодные знакомства… Это именно то, что мне надо.
Широкая улыбка нисколько не обманула родителей, а потому, когда Антуан бросил скомканный им рисунок в холодный камин и покинул их общество, между мужем и женой состоялась не самая лёгкая беседа.
– Он буквально-таки болен этой аир Свон, – с неподдельной тревогой сказала леди Каролина. – Не привело бы это его к беде. Я беспокоюсь, Герман.