Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика

Элтэнно. Хранимая Звездой

– Ум-м, а что же это платье на земле валяется, а не на тебе, девица, надето? Гляжу, нравы-то у людей порядком изменились, – усмехнулся водяной, и его надбровные холмики насмешливо изогнулись, прежде чем он ненадолго по самые глаза ушёл под воду. Не иначе так водяной желал скрыть едкую улыбку.

– Не изменились, просто мне так плавать удобнее. Понимаете, у меня тут шкатулочка в реку упала, я её найти хотела.

Отчего-то после этих слов Мила ощутила себя очень глупо и, наверное, не зря. Водяной вдруг в голос расхохотался, а затем в считаные доли секунды оказался на берегу.

Вблизи смотрелось его тело жутко, а, увы, рассмотреть водяного Миле удалось во всех подробностях. Кроме широкого пояса, сделанного

из водорослей и закрывающего понятное дело что, одежды на нём не было. Но молодая женщина не поэтому снова округлила глаза, просто выглядел водяной впечатляюще. Его голова, торс и руки были ещё вполне человечьи, но у людей как-то не принято, чтобы на спине вырастало по четыре дополнительных руки-щупальца, как у кальмара. И не бывало у людей никогда хвостов и трёх пар членистых конечностей, как у раков. Кстати, из-за того, что водяной стоял на них, а не на плавнике хвоста, рост его показался Миле небольшим. Он выглядел всего-то чуть выше, чем ей по пояс. Однако, это ничуть не умаляло его опасности. Несмотря на то, что на длительные забеги по суше водяные никогда не были способны, передвигаться вдоль берега они могли очень быстро. Кроме того, эта особь даже среди своего вида, не иначе как выделялась массивностью и мускулистостью. Мила понимала, что такое чудище запросто её на глубину утащит. Ей чисто подвезло до этого из хватки его лап вырваться.

Между тем водяной улыбнулся, показывая свои острые игольчатые зубы. Ужас этой улыбки не сгладили даже смешные длинные отростки на его лице. Двое из них, возле губ, завивались как усы ловеласа-франта, а оставшиеся свешивались с подбородка подобно бородке.

– Хо, а что за шкатулочка?

– Служебная, – невольно отступая на шаг назад, сказала Мила. – Мне её местный маг для сбора мзды выдал, а я её… я её случайно обронила. Вот, вылавливаю.

– А, понятно, – задумчиво протянул водяной. – Знаем-с, видел как выглядит. Погоди-ка минуточку.

Водяной исчез под водой так же быстро, как оказался на берегу. Мила даже вздрогнула от неожиданности, но само собой ждать, да ещё целую минуточку, она не собиралась. Быстро сорвав с шеи все водоросли и кувшинки, Мила, не став даже омывать от налипшего сора грудь, поспешно надела нижнюю сорочку.

По сути, эта нижняя сорочка из грубого полотна выглядела как длинная белая рубаха, которую полагалось носить под платье, причём даже в несусветную жару. И дело тут заключалось не только в моральных устоях. Если, конечно, не было желания, чтобы в месте грубых поясных шнуровок просвечивало голое тело, без этой нижней сорочки было никак не обойтись. Но фасон её был простым, надевалась она легче лёгкого, поэтому Мила не особо роптала на неудобство. Другое дело, что на влажное тело нижняя сорочка не захотела налезать привычным образом. Её пришлось резкими движениями расправлять и это в то время, когда, по-хорошему, следовало бы всю одежду схватить и делать ноги как есть, в одних мокрых панталонах. Но Мила побоялась нарваться на компанию сродни той, что её недавно с моста скинула. Будь она перед теми мужиками не в форме Первой Королевской Академии, а голышом, то одним купанием бы ей точно отделаться не довелось. Однако, из-за всего этого время оказалось потеряно. Стоило Миле перекинуть через левую руку платье, подхватить за шнурки ботинки и, задрав подол, сделать шаг к месту, где было бы удобнее всего подняться, как водяной снова возник на берегу.

– Эта шкатулочка? – едва не промурлыкал он.

Мила мрачно уставилась на дубовую шкатулку, поверхность которой украшал герб местного правителя. При этом она отчего-то подумала о том, что самостоятельно такую штуку ни за что не подделает. Тут не всякий мастер справился бы.

– Эта, – подтвердила Мила и, облизнув губы языком, с опаской осведомилась. – Отдашь её мне?

– А чего не отдать? – пожал плечами водяной, но его тёмно-синие глазки

как-то подозрительно сверкнули. – Чего не отдать его деве, что ради меня даже принарядиться успела… Хо-хо, нравятся мне эти ваши человеческие штучки!

Щёки Милы зарделись. Она приоделась только ради того, чтобы сбежать, но водяной, кажется, был на своей волне. Даже усы его вдруг закрутились, а затем резко выпрямились.

– Эм-м, так отдай её мне. Отдай шкатулочку, – не сдвигаясь со своего места, Мила протянула руку в сторону служебного имущества.

– Не-не, мы же ещё не познакомились.

– Мила. Мила Свон, – поспешно сообщила Мила.

– А я Зузул.

– Всё, познакомились. Верни мне теперь шкатулку, Зузул.

– Ну уж нет, так будет не интересно. Давай лучше мы с тобой на мостках, как взойдёт луна, встретимся. Поиграем в царапки. Выиграешь, так отдам тебе шкатулку.

– А не выиграю?

– Ну, это мне ещё подумать надо. Размыслить.

Тут водяной заговорщицки подмигнул и снова скрылся под водой. А там, как ни звала его Мила, ничего-то он не появился.

– Вот зараза какая, – ёмко выразила она своё мнение о речной нечисти и начала продираться по крутому склону наверх. Конечно же, руку обожгло крапивой.

***

Ждать захода солнца было по-своему боязно. Мила даже готовилась к тому, что эта ночь может стать последней в её жизни, но отчего-то страх не особо испытывала. Наверное, помогло осознание, какой огромный штраф добавится к её долгу в академии. С таким о вольной жизни мага нечего было даже мечтать, а потому… Ночь, река, звёзды. Самое то, чтобы уплыть на покой. Вечный.

С такими мрачными мыслями Мила подняла мешочек с ранее собранными ею сорока камушками. Все они были округлыми, размером с лесной орех и удобно лежали в руке. В царапки Миле доводилось играть во время жизни в лазарете Оркреста, а потому она подошла к выбору камней со всей ответственностью.

«А ещё этот мешочек увесистый. Можно будет попробовать по затылку кой-кого», – при этом пришла к ней разбойничья мысль. И да, Мила была готова даже на такой вариант.

Итак, выйдя из домика молодая женщина подошла к грубой деревянной лестнице, что вела вниз с обрыва к мосткам. К этим мосткам она уже не раз за прошедшие дни спускалась, чтобы набрать питьевой воды, а потому Мила знала, что идти по ним надо со всей осторожностью. Масляная лампа и так плохо освещала путь, а доски ещё и поскрипывали, пошатывались, скользкими были. Однако, вынырнувшего из воды крупного водяного они выдержали.

– Хо-хо, красавица всё же пришла.

– Угу, чудовище красавицу тоже встретило, – не сдержала свой острый язык Мила, но водяной, казалось, нисколько не обиделся.

– Да ещё во всеоружии встречаю, – заговорщицки сообщил Зузул и легонечко топнул одной из ног по мосткам. Гнилые доски тут же украсили десятки серебристо-розовых кувшинок, а Мила так и застыла с перекошенным лицом. Во-первых, она наконец-то сообразила, что её не позамысловатее утопить здесь хотят, за ней ухаживают. А, во-вторых, её до глубины души удивило, что подобное вообще происходит. На её памяти так с ней не вёл себя ни один кавалер. Ей либо в достаточно грубой форме напрямую говорили, чего от неё хотят, либо вообще брали силой. По-другому отношения Милы как-то не складывались.

«С Саймоном оно могло бы стать иначе, но тут уж судьба так сложилась, что вместо цветов и комплиментов он мне жизнь раз за разом спасает», – задумалась молодая женщина и испытала лёгкую грусть. Само собой, она предпочла бы прогулки под луной, а не то, чтобы друг раз за разом сидел возле неё в лазарете. Какая-то это была не та романтика, что искренне ждёшь.

Ненадолго обида переполнила Милу. Наверное, только ей и могло так повезти, чтобы единственным, кто увидел в ней женщину, оказался мерзкий на вид водяной.