Русь меж двух огней – против Батыя и псов-рыцарей
Шрифт:
Бой на улицах «города Владимира» был страшным, киевляне бились до последнего, и монголы, не имея возможности прорваться сквозь их боевые порядки, начали поджигать дома. Наступающая волна огня заставила русских воинов отступать, но и монголы из-за этого же не могли их быстро преследовать, а потому отступали горожане в полном порядке. Воевода Дмитр, хоть и был тяжко изранен накануне, вновь появился среди своих бойцов, отводя их в сторону Десятинной церкви и «Ярославова двора». Когда же монголы все же прорвались на главную площадь цитадели, то наткнулись на новую линию укреплений — за ночь вокруг храма киевляне поставили крепкий частокол и теперь с него отражали вражеские атаки. Часть горожан закрылась в укрепленном «дворе Ярослава», и теперь княжеский дворец стал полем сражения — нукеры бревном высадили ворота, и бой теперь кипел по всей его территории. Еще более яростное сражение гремело у Десятинной церкви, где монголы по приставным лестницам карабкались на частокол и откуда их сбивали русские воины. Когда степняки сумели разрушить ограду и прорваться внутрь, то сражение закипело прямо на площади перед церковью, бились на паперти и у самых каменных стен храма. Истекающего кровью воеводу Дмитра взяли арканом и бросили под ноги коня Субудая, однако старый воин не решился решать судьбу столь важного пленника, а отправил его в ханскую ставку к Батыю. Бой на площади еще продолжался, когда нукеры стали ломиться в церковные двери — крики ужаса и отчаяния донеслись из-за толстых каменных
А теперь буквально несколько слов о наиболее важных событиях легендарной обороны. То, что штурм велся со стороны Лядских ворот, зафиксировано всеми источниками, и сомнений в этом быть не может, так же как и в том, что это было самое удобное место для приступа. То, что киевляне во время осады совершали вылазки, косвенно подтверждается тем, что им удалось захватить знатного пленника — Товрула, от которого они и получили сведения о монгольских войсках. О том, что Батый, раздосадованный длительной обороной города и большими потерями орды, послал послов к защитникам с предложением открыть ворота, сообщает Никоновская летопись, об этом же свидельствует и В. Татищев. «И послал Батый в Киев ко горожанам, говоря такое: «Если покоритесь мне, будет вам милость; если же противитесь, много пострадав, зло погибнете». Горожане же никак не послушали его, но злословили и проклинали его. Батый же, разгневавшись весьма, повелел с великою яростью приступать ко граду». Из этих сообщений мы видим, что именно после этого ответа киевлян и начались яростные бои на участке стены у Лядских ворот, именно здесь и был нанесен главный удар после длительной подготовки. Страшный накал боев в Киеве также единодушно отмечают все летописи, это же подтверждают и археологические раскопки: «И тако многими пороки выбиша градныя стены, и внидоша во град, и гражане противу их устремишася; и ту бе видети и слышати страшно лом копейный, и скепание щитов, и сътрелы омрачиша свет, яко не бе видети неба в стрелах, но бысть тма от множества стрел татарских, и всюду лежаша мертвии, и всюду течяше кровь аки вода» (Никоновская летопись).
В летописях нет четкого перехода от обороны «города Ярослава» к обороне «города Владимира», создается такое впечатление, что после боя на главной городской стене киевляне ушли в цитадель, где и закрепились на главной площади, возведя деревянные укрепления. Но в тот момент им это было делать совсем не обязательно, поскольку можно было организовать оборону на стенах и валах Детинца. А вот когда монголы овладели и этими укреплениями, то тогда и можно было организовывать оборону перед Десятинной церковью. Оговорюсь сразу, это просто мое личное мнение, и не более. А что же касается руководителя обороны воеводы Дмитра, то даже такой зверь, как Батый, не мог не восхититься его воинской доблестью и, не предлагая перейти на службу, даровал русскому воеводе жизнь. «Дмитра же воеводу приведоша к Батыю язвена, и не повеле его Батый убити мужества его ради» (Никоновская летопись). Сам же огромный город был так разгромлен озверевшими степными варварами, что впал в совершенный упадок. Но об этом в следующей главе.
Что осталось…
Татаре не походили на мавров. Они, завоевав Россию, не подарили eй ни алгебры, ни Аристотеля.
Грандиозная катастрофа, превратившая крупнейший и богатейший город Европы в руины, произвела колоссальное впечатление на современников. Древний Киев, столица Южной Руси, население которого насчитывало 50 000 человек, был в буквальном смысле слова стерт с лица земли, а жизнь после монгольского погрома в нем едва теплилась. Около 2000 уцелевших жителей влачили на руинах своей столицы жалкое существование, князя в городе не было, и о том, чтобы Киев восстановился по примеру Владимира-Суздальского, не шло даже речи. А потому снова вернемся к вопросу о том, в какой степени Киев был разрушен — только уже не русскими, а монголами. О позиции «новооткрывателей» смысла говорить нет, она и так ясна, а потому просто познакомимся с некоторыми письменными свидетельствами эпохи и данными археологических раскопок. Вот свидетельство Лаврентьевской летописи: «В тот же год взяли татары Киев и храм Святой Софии разграбили и монастыри все. А иконы, и честные кресты, и все церковные украшения забрали и избили мечом всех людей от мала до велика». Конечно, сведения русской летописи можно объявить сфальсифицированными и при этом приплести либо Ивана Грозного, либо Петра I, которые этой самой фальсификацией занимались, но как быть со свидетельством иностранца? «Они пошли против Руссии и произвели великое избиение в земле Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле; ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти на ничто: едва существует там двести домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве» (Плано Карпини). Но пытливый ум «новооткрывателей» покоя не знает, и в итоге свидетельства францисканского монаха объявляются «сильно преувеличенными, основанными на недоразумении». А потому еще одно свидетельство иностранца, на этот раз польского историка и географа Матвея Меховского (1457–1523), служившего при польском короле Сигизмунде. Свой труд «Трактат о двух Сарматиях» он написал на основе рассказов людей, побывавших в восточной части Европы, как русских, так и иностранцев, и той информации, которые поляк сообщает о Киеве, нет оснований не доверять. «В год господень тысяча двести сорок первый татары пришли в Руссию и до основания разрушили обширнейший город Киев, великолепную столицу русских.
Киев. А. ван Вестерфельд. Руины Золотых ворот в Киеве
Киев. А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного храма. ХI в. Восточный фасад
Этот
В городе было более трехсот богатейших церквей. Некоторые из них стоят еще и до сего дня в поле среди терна и кустарника в запустении, как прибежище зверям. Две церкви — Св. Марии и Св. Михаила, доныне сохранили кое-какие полоски позолоты на крышах: татары, приходящие за добычей, глядя на них, называют Алтым бассина, то есть златоглавые, так как часть крыши у них позолочена».
Ну а напоследок цитата из книги П. П. Толочко «Древний Киев»: «О том, в каком состоянии находился, например, Успенский собор Печерского монастыря, свидетельствует надгробие Киевского князя Симеона Олельковича (ум. в 1471 г.): «Посетитель! Каким образом ты видишь это великое здание? Каким образом ты осматриваешь это художественно воздвигнутое сооружение? Двести тридцать три года тому назад здесь были одни только обломки камней, именно в то время, когда церкви через Батыя лишены были своей красоты. Оно воздвигнуто было иждивением князя Симеона в честь Бога и Пречистой Его Матери». Я думаю, всех этих свидетельств вполне достаточно для того, чтобы понять картину того жуткого погрома, которую учинила монгольская орда в поверженной столице. А теперь обратимся к археологии.
Археологические раскопки в Киеве открыли потрясающую картину борьбы русских людей против захватчиков, и на фоне этих находок все умствования «новооткрывателей» выглядят крайне нелепыми. Яростные бои происходили у Золотых ворот, о чем свидетельствуют результаты археологических раскопок — под самими воротами, особенно во рву перед ними, было обнаружено большое скопление костей и скелетов, а также метательных ядер. Самыми яркими свидетельствами героической борьбы киевлян против захватчиков являются братские могилы, расположенные на территории, которую занимал древний Киев. С конца XIX века их было обнаружено несколько — одна из них находилась на Подоле и вмещала около 2000 скелетов жителей города, убитых монголами во время штурма города в ноябре 1240 года. «В 1892 г. во время земляных работ в усадьбе № 1 по ул. Большой Житомирской строители наткнулись на еще одну братскую могилу. Наблюдавший за этими работами И. А. Хойновский отмечал, что человеческие скелеты лежали сплошным полуметровым пластом на протяжении 14 м. Продолжение этой могилы было выявлено Д. В. Милеевым на углу улиц Владимирской и Трехсвятительской (теперь Десятинной). Согласно И. А. Хойновскому, огромное количество скелетов, заполнявших ров, оказалось здесь потому, «что монголы, избив киевлян в последний час борьбы, снесли их тела в этот ров и присыпали землей».
Киев. А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного здания
Третью братскую могилу раскопал В. В. Хвойка к востоку от развалин Десятинной церкви, рядом с остатками княжеского дворца над Андреевским спуском. В ней, по словам исследователя, было обнаружено огромное количество человеческих скелетов обеих полов и разных возрастов, начиная с младенческого. Некоторые черепа были рассечены и разломаны. Над этой грудой скелетов на небольшом расстоянии от поверхности земли лежал скелет татарина, череп которого был рассечен боевым топором» (П. Толочко).
Однако наиболее страшные находки были сделаны археологами во время раскопок на территории «города Владимира», Михайловского монастыря и Старокиевской горы. Недалеко от Софийских ворот, которые впоследствии назовут Батыевыми, археологами были раскопаны два жилища, где были обнаружены останки жертв той бойни, которую озверелые степняки устроили, когда ворвались в цитадель. В одном из домов в печке были обнаружены скелеты двух маленьких девочек, которые, очевидно, скрываясь от разъяренных дикарей, там спрятались. Но очевидно, монголы, никого не найдя в доме, его подожгли, и пожар охватил его раньше, чем дети поняли, что происходит. Дома в Киеве огонь охватывал моментально, о чем свидетельствуют раскопки в мастерской ремесленника — она сгорела так быстро, что кот даже не успел из нее выбраться и его обгорелый скелет был найден на полу. А вот в другом доме около Батыевых ворот погибла целая семья — на полу было обнаружено десять мужских, женских и детских скелетов, причем полученные ими травмы на черепах и других костях прямо свидетельствовали, что они погибли насильственной смертью. Археологические находки, найденные в этом доме под слоем пепла, прямо указывали на то, что трагедия произошла поздней осенью 1240 года, во время штурма города монгольской ордой. Причем три скелета лежали так, что по расположению их останков было видно, как мать пыталась одного ребенка закрыть своим телом, а другой погиб, обхватив ее ноги руками. И вот из таких небольших фрагментов перед нами встает поистине эпическая трагедия Киева, картина героической обороны и гибели величайшего города Руси.
Киев. А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного храма. ХII в.
И в заключение о Десятинной церкви, последнем оплоте защитников «города Владимира». Дело в том, что здесь устоялось мнение о том, что когда горожане в ней укрылись, то монголы, не имея возможности прорваться внутрь, были вынуждены применить здесь стенобитные орудия. Но в летописях об этом нет ни слова, наоборот, все они единогласно утверждают, что церковные своды рухнули под тяжестью вскарабкавшихся на них людей, причем те, кто там спасались, тащили с собой и свое добро. «Народ спасался на церковных сводах со своим добром, и от тяжести стены обрушились» — так сообщает об этом заключительном акте киевской трагедии Тверская летопись. Посмотрим, что пишут остальные: «Людем же узбегшим и на церковь и на комар церковныя и с товары своими; от тягости повалишася с ними стены церковныя» (Ипатьевская летопись). А самое главное, что список летописей, которые именно так освещают последний аккорд борьбы киевлян с захватчиками, можно продолжать очень долго, но единодушие будет редкое — своды церкви рухнули от тяжести. На мой взгляд, если бы монголы действительно применили осадную технику, кто-нибудь из летописцев об этом обязательно бы упомянул, но таких сведений нет. К тому же была еще одна причина, по которой церковные своды могли обрушиться и без применения осадной техники. Вот что под 1230 годом сообщает Лаврентьевская летопись: «Потряслася земля Ростовская, Владимирская, Суздальская в самую обедню, так же, как и в Киеве и в Переславле, и в Новгороде, и по всей русской земле, и церкви каменные распались на части». О землетрясении сообщают и некоторые другие летописи, к примеру, I Софийская: «Трясеся земля, а солнце померче». А ведь Десятинная церковь была древнейшей каменной постройкой на Руси, заложенной князем Владимиром в 989 году. В том, что в результате землетрясения могло произойти повреждение конструкции сводов, нет ничего удивительного, но до поры до времени это было незаметно. А вот когда на них легла дополнительная нагрузка, поскольку на своды забралась масса народу, да еще с «товаром», то они не выдержали и рухнули.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
