Русская фантастика 2013_[сборник]
Шрифт:
Следующие полтора часа компания молча наблюдала, как набирал авторитет их главарь. Новые налеты, но теперь продуманные, организованные. Аферы, банковские махинации, киднеппинг. Авто и аэромобили, красотки в мехах и неглиже, красотки в чем мать родила, набитые купюрами кейсы, отели, космолеты, гигантские ставки в казино. Наконец Церера, они вшестером в кают-компании грузовоза, зарезанный в своей каюте Стрелок…
— Здесь помедленнее, — велел Доктор. — Вспоминай, что делал за последние трое суток, тщательно, чуть ли не поминутно.
Десять
— Чист, — констатировал он. — Кто следующий?
Следующим вызвался Мойщик. Его биография отличалась от только что просмотренной лишь меньшим масштабом.
— Если бы ментограммы считались доказательством в суде, — осклабился Мойщик, освободившись от шлемофона, — то я сейчас напоказывал на пожизненное, а Арист — на вышку. И потом…
— Главное, что ты чист, — прервал Карлик. — Ох, как не хочется, — признался он. — Не хочется просвечиваться, у меня там… Ладно, давайте, — Карлик махнул рукой.
Доктора после просмотра стошнило. Мойщик потел и нервно потирал руки, лишь Аристократ оставался спокоен и невозмутим.
— У каждого свои слабости, — прокомментировал он. — Скажи, раз уж мы все равно видели… Когда убиваешь женщину… Что ты испытываешь при этом?
Карлик усмехнулся.
— Когда рождаешься низкорослым уродом, начинаешь со временем их ненавидеть. Впрочем, вам лучше этого не знать. Давайте вернемся к нашим баранам. Мы трое чисты. Что скажешь, Доктор?
Мойщик пришел в себя, выдернул из-за пояса импульсный разрядник и направил на Доктора.
— Тихо, тихо, — успокоил Аристократ. — Будем последовательны. Как управляться с этим прибором?
Доктор, запинаясь, принялся объяснять.
— Я не виновен, — сказал он наконец. — Вы скоро сами увидите.
Следующий час, пока Аристократ крутил верньеры, остальные двое не отрывали от монитора глаз.
— Да уж, — развел руками Мойщик, едва просмотр закончился. — То же, что у нас. Не думал, что тебе приходилось сидеть, приятель.
— Пять лет, — Доктор нахмурился. — Попался на афере с наркотиками, впрочем, вы видели. Ладно, что будем делать?
— Давным-давно читал я одну книжонку, — сказал Карлик раздумчиво. — Древнюю и писанную бабой. Называлась, как сейчас помню, «Десять негритят». Так вот, там, на острове, собралась компания — по тем временам все деловые. И их начали убирать одного за другим. Пока всех не шлепнули. Вам это ничего не напоминает?
— Напоминает, — признался Аристократ. — И кто их?
— Один из них же. В конце выяснилось, что тот, которого якобы пришили первым. Или одним из первых. А на самом деле он собственную смерть инсценировал.
— Не наш случай, — отмел Аристократ. — Наши покойники оба в конвертере, когда распадешься на атомы, особо не поинсценируешь. Ладно… Об операции можно забыть, надо уносить ноги. Мойщик, посчитаешь курс, будем разворачиваться. А я пока поищу в компьютерных недрах. Может, найду что-нибудь об этом Уманском.
— Уманский
— Я знавал одного из этих киднепперов, — задумчиво сказал Карлик. — Едва, говорит, унес ноги. Подробностей, впрочем, не знаю, но, по его словам, ребят стали отстреливать одного за другим. Дескать, за неделю в команде грохнули восьмерых.
— Восьмерых, значит, — механически проговорил Аристократ. — А нас всего шестеро. Было шестеро, — поправился он. — Что за бред! Никакого Уманского здесь нет и быть не может.
— Если предположить, что один из нас — Уманский, — встрял Доктор, — то, получается, он умеет блокировать память. А это, уверяю вас, невозможно. Никакая нейробиология не поможет, или чем он там занимался в юности.
— Нейробиология, — повторил Аристократ. — Что-то в этом есть, сам не пойму что. Ладно, парни, нам предстоит провести в обществе друг друга две недели. При этом надолго покидать рубку нельзя, иначе запросто можем впилиться, например, в астероид. И повернуть не успеем, маневренность у корыта аховая. Значит, так: разбиваемся на две пары. Одна будет постоянно находиться в рубке. Пока один спит, другой бодрствует. Вторая — в каюте, по тому же принципу. Раз в день пересменка. Если кого-то из нас четверых грохнут, то, значит, убийца — напарник.
— Я не умею пилотировать корабли, — возразил Доктор. — Вообще ничего водить не умею. Вы же видели при просмотре — ни разу не садился ни за штурвал, ни за руль. От меня в рубке толку не будет.
— Значит, твоему напарнику придется попотеть. Можем кинуть жребий, если нет лучших предложений.
— Лучших — нет, — сказал Мойщик. Он достал из коробки сигару, прикурил и выпустил дым в потолок. — Я думаю…
Мойщик не договорил. Сигара внезапно выпала у него из рук. Мойщик закашлялся, схватился за грудь, глаза у него налились красным.
— Держите его! — Аристократ, оттолкнув кресло, бросился к компаньону.
Держать оказалось ни к чему. Захрипев, Мойщик опрокинулся навзничь.
— Мертв, — минуту спустя определил Доктор. — Сердце не бьется, пульса нет. Похоже на отравление цианидом.
— Подменить сигару мог любой из нас, — сказал Карлик со злостью. — Курил только Мойщик, значит, целились именно в него. Давайте-ка рассуждать. В том, что один из нас троих Уманский, сомнений нет. Так что…