Русская фантастика 2013_[сборник]
Шрифт:
— Да-а, история… — задумчиво протянул один из двух людей, сидящих напротив. — Бедная маленькая Тюке…
— Бедная? Маленькая? — фыркнул второй. — Даже если бы мы с тобой, братец, не слышали о сей особе больше ничего, кроме этой истории, так ее называть я бы не стал.
— Хорошо, хорошо, Вилли, — не стал спорить тот. — Не бедная и не маленькая. Но вообрази ее удивление в последние мгновения жизни. Она, наверно, и представить себе не могла, что старая фрау Бреннессел будет столь предусмотрительна, чтобы иметь запасной вариант в
Маленькие, налитые кровью глазки гоблина нехорошо сверкнули
— Запасной вариант? — прорычал он. — Я? Значит, этот паршивый вервольф, который даже не сумел подкрасться к жертве незамеченным, основной, а я…
— Мир, мир, приятель! — названный Вилли торопливо положил руку на кисть Тулабрика, которая уже потянулась к лежащему на столе ножу. — Якоб вовсе не хотел тебя обидеть. Правда ведь, братик?
— Конечно, — закивал тот. — Может, еще пива? Эй, красотка!
К счастью для братьев, гоблин остывал так же быстро, как и закипал. К тому же эти двое чем-то ему нравились. Возможно, тем, что совсем не боялись ни его самого, ни прочих постоянных посетителей трактира «У моста», среди которых кривоногий и клыкастый охотник за головами, право же, был далеко не самой импозантной фигурой. А еще они всегда были готовы платить звонкой монетой за интересные истории и умели держать язык за зубами.
— Кстати о вервольфе…
— Я его убил, — пожал могучими плечами Тулабрик. — Хотя фрау Бреннессел это не оживило. Впрочем, она нравилась мне ничуть не больше внучки.
— Но ведь Тюке уже не могла тебе заплатить…
— Какая разница? Во-первых, не люблю слабаков и неумех. Его бы все равно кто-нибудь прикончил, и довольно скоро. В нашем ремесле такие долго не живут. И потом, я ведь обещал, а данное слово нужно держать. Тем более — слово, данное мертвым колдунам. Мало ли что…
Гоблин залпом допил пиво и хлопнул ладонью по столу:
— Ладно, мне пора. Иначе в следующий раз будет вам нечего рассказать, а я как-то разучился сам платить за свою выпивку, хо-хо!
Накинув на плечи валяющийся у стола длинный кожаный плащ с капюшоном и подхватив прислоненную к стене секиру, он приветственно поднял руку и тяжело затопал к двери, на ходу превращаясь в пожилого усатого мужчину в простой крестьянской одежде и с колуном на плече.
— Да, каких только дровосеков не встретишь в наших лесах, — покачал головой Якоб, глядя ему вслед.
— Угу, особенно в лесах, подобных старому Шварцвальду.
Братья немного помолчали, а потом Вилли всплеснул руками:
— Погляди-ка! Тулабрик забыл свою шапку!
И впрямь, в углу стола, скрытый пустыми пивными кружками, валялся ярко-алый колпак гоблина, похожий на раздавленный гигантский мак.
— Тьфу, пакость! Как думаешь, они и впрямь красят их кровью своих жертв?
— Угу. И чем ярче цвет, тем меньше времени прошло с момента, так сказать, покраски, — несколько рассеянным голосом ответил Вилли, не отрывая
— Что ты сегодня заладил, точно филин: «угу» да «угу»? — всплеснул руками непоседливый Якоб. Не дождавшись ответа, он дернул брата за рукав. — Эй, я, между прочим, к тебе обращаюсь!
— А? Извини, задумался.
Вилли наконец-то оторвался от созерцания зловещего головного убора, глотнул из кружки и внезапно лихо прищелкнул пальцами.
— Знаешь, братец, — с улыбкой до ушей заявил он, — а ведь из этой истории выйдет недурная сказка! После некоторой обкатки в нашем стиле, разумеется.
— Надеюсь, Тулабрика в ней не будет? Он этого не переживет.
— Скорее уж — мы. Не волнуйся. Ни Тулабрика, ни оборотня, ни двух полоумных колдуний, угробивших друг друга.
— Подожди-ка, так что же тогда останется?
— О, например, красная шапка.
— Шутишь?
— Ничуть. Вот послушай…
Но не успел Вилли и рта раскрыть, как сбоку от стола раздалось:
— Кхе-кхе! Мое почтение!
— Эгей! — возликовал Якоб. — Да это же мой лучший друг Теофраст Ворчун! Привет, старина! Что новенького? Как братья?
Пожилой цверг торжественно поклонился сначала Вилли, потом Якобу и степенно огладил свою роскошную бороду:
— Благодарствую, у нас все вполне недурно. Нашли на днях новое месторождение лунных камней. И еще кое-что. Точнее — кое-кого, так что теперь нас восемь. Но это длинная история.
— А мы вообще-то никуда и не торопимся, — заговорщицки подмигнул Якоб, пододвигая Теофрасту табурет. — Эй, красотка! Еще пива!
Майк Гелприн
ШЕСТЕРО И УМАНСКИЙ
Доктор прибыл на Цереру рейсовым с Меркурия. На каюту первого класса он истратил последние сбережения, однако легкомысленным этот поступок не был. Легкомыслие Доктору вообще было несвойственно, а после пятилетней отсидки в меркурианской федеральной тюрьме — тем более. Так что безрассудная на первый взгляд трата была вполне рациональной — с момента прибытия на Цереру Аристократ гарантировал полный пансион. Слову Аристократа знающие его люди доверяли безоговорочно, а потому на душе у Доктора было легко и безмятежно.
Таможню новоприбывший одолел без происшествий — последний набор документов ему делал настоящий мастер, а справляться с нервами сухопарый, подтянутый и уверенный в себе Доктор умел. Не прошло и часа, как он поднялся в пневматическом лифте на последний этаж роскошной гостиницы при космодроме и уверенной походкой зашагал по коридору.
Аристократ ждал в трехкомнатном люксе, при виде гостя его круглое благообразное лицо добряка и простофили расцвело приветливой улыбкой. Поговорку «внешность обманчива» облик Аристократа прекрасно иллюстрировал. Добряком и простофилей Аристократа мог назвать разве что повредившийся умом.