Русская фантастика 2013_[сборник]
Шрифт:
— Стоп! — задумчиво произнесла она. — А не в этом ли все дело?.. Эй, ты! Что ты должен был принести старой ведьме в доказательство моей смерти?
— Хрустальный флакон, который ты носишь на шее, — прохрипел Грау.
— Я так и знала! — торжествующе воскликнула девочка. — Ну конечно, карге нужна моя капля живой воды. Свою-то она потратила давным-давно, лет шестьсот назад. А потом вспомнила о родственниках.
Тетки мрут и сестры мрут, Для племянниц гроб несут. Только каплей не своей СтаростьИз этих самых дочек моя матушка была старшей и тем не менее — или именно поэтому — продержалась дольше всех. Теперь, значит, бабуся опять стала дряхлеть и решила, что настал мой черед. Что ж, как ни жаль мне своей чудесной капельки, но такого случая избавиться от милой родственницы больше может не представиться.
С этими словами она достала из-под воротника платья тонкую серебряную цепочку с граненым флаконом из горного хрусталя размером в фалангу детского мизинца. На дне его маслянисто переливалась опалесцирующая жидкость. Рывок! — и цепочка лопнула.
— Все должно быть достоверно, — пробормотала Тюке. — Старуха бы ни за что не поверила, что он способен расстегнуть замок своими лапами. — Кинжал! — не глядя на вервольфа, приказала она, вытягивая руку. Вервольф молча повиновался. Колдунья подцепила притертую пробку флакона лезвием и осторожно извлекла ее. Потом закатала рукав платья и едва прикоснулась кинжалом к запястью, что-то еле слышно шепча. Из пореза выступила одна-единственная крупная капля крови и застыла, похожая на ягоду клюквы.
— Нет ничего страшнее, чем родная кровь, заклятая на убийство, — пояснила Владычица, приставляя открытый флакон горлышком к ранке. Еще несколько непонятных слов, и капля крови скользнула внутрь, мгновенно смешавшись с содержимым флакона.
— Готово! — торжествующе воскликнула Тюке. — Держи! Отнесешь это Фрау Бреннессел, да не вздумай рассказать ей о нашей маленькой шутке, слышишь?! Иначе в мире не найдется такой муки, которой я не подвергну тебя, когда поймаю.
Подождав, пока вновь ставший волком Грау скроется в кустах, колдунья некоторое время смотрела ему вслед, а потом принялась вырезать кинжалом причудливую фигуру на мху:
Зло с добром играют в прятки, —бормотала она, —
Значит, в мире все в порядке. Кто б ни выиграл в день прекрасный, Приз вручаем шапке красной.Трут и огниво нашлись все в той же корзинке… хотя чего там только не было! Не во всякой драконьей пещере, омуте водяного или сокровищнице кобольда можно было сыскать столько удивительных и опасных вещей, как в корзинке Тюке из Шварцвальда. Уже через несколько минут на полянке горел небольшой костер, и вряд ли стоило удивляться тому, что от его пламени, походившего на причудливый сиреневый цветок, по земле расползались во все стороны колючие веточки инея. Колдунья вновь запустила руку в корзину и бросила что-то в огонь — то ли пучок седого мха, то ли спутанный моток ниток, то ли клок длинной шерсти, и молниеносно
— Привет тебе, Владычица Тюке! — пророкотал низкий голос, звучавший немного невнятно из-за длинных желтоватых клыков, выдающихся из-под нижней губы. — Что, опять настала нужда в моих услугах?
— Здравствуй, Тулабрик! — помахала ручкой девочка. — Давненько не виделись. Надеюсь, я не оторвала тебя от дел?
Гоблин затрясся в беззвучном смехе, запрокинув уродливую голову в красновато-буром колпаке:
— Ничего такого, что не могло бы подождать, Владычица. Не говоря уж о том, что на такой призыв я не мог не откликнуться, как тебе это прекрасно известно.
— Да-да, волосы с твоей головы. Кстати, они у меня кончаются. Когда будешь уходить, оставь про запас.
Тулабрик кивнул и, широко расставив короткие кривые ноги в железных башмаках, навис над Тюке, опираясь на древко тяжелой секиры почти с себя высотой.
— Чем могу служить, Владычица?
— Для твоего топора появилась работа, мой безобразный друг. Видишь ли, милая моя бабушка, похоже, тяжело захворала.
— Правда? И ее болезнь лечится топором?
— Не совсем. Просто я случайно узнала, что сегодня в ее домик собрался залезть некий волк.
— Серый, разумеется?
— О да! Фамилия его — Грау [4] , зовут Вольфгангом, и на четырех лапах он ходит только время от времени.
Гоблин понимающе кивнул.
— Так вот, я, как ты знаешь, очень люблю старушку и просто не могу допустить, чтобы этот серый волк среди бела дня сделал свое черное дело и ушел безнаказанным. Так что если бы некий благородный дровосек с большим и острым топором совершенно случайно проходил мимо бабушкиного домика и помешал гадкому волку скрыться, я была бы ему очень признательна.
4
Grau (нем.) — серый.
— А если к тому моменту, как дровосек окажется у домика фрау Бреннессел, волк уже убежит? — хмыкнул Тулабрик.
— Это разобьет мое сердце, и дровосеку не видать той сотни полновесных талеров, которые я собиралась заплатить ему за волчий хвост. Да, и на всякий случай: если дровосек придет к домику бабушки чересчур рано и помешает волку, то лучше бы ему больше не попадаться мне на глаза.
— Топоры нынче недешевы, — оскалился гоблин. — Все больше волков, все меньше бабушек… Думаю, волчий хвост потянет на сто пятьдесят монет.
Тюке топнула ножкой:
— Уж не покупаешь ли ты свои топоры у самого старого Велунда?! Ладно, только по старой дружбе — сто двадцать. По рукам?
— По рукам, Владычица!
Детская розовая ладошка утонула в огромной лапище гоблина. Все так же улыбаясь, Тулабрик рванул колдунью на себя, одновременно отбрасывая в сторону топор и выдергивая из-за пояса тяжелый охотничий нож. Спастись от такого удара не могла даже Тюке из Шварцвальда…
— Вот так оно все и было, — гоблин одним богатырским глотком прикончил остатки пива в своей огромной кружке и удовлетворенно рыгнул.