Русская идея: иное видение человека
Шрифт:
По Бердяеву, мир переходит от изначального отсутствия различения между добром и злом к резкому их противопоставлению, чтобы в конце достичь нового различия между добром и злом, обогащенного всем опытом их различения. Другими словами, он достигает Бога и рая в Боге, находящегося по ту сторону добра и зла, в сверх–добре [1267] . Эти вдеи Бердяев развивает в своей книге О назначении человека, называя свое учение «опытом парадоксальной этики» [1268] .
1267
Н. ЛОССКИЙ, История русской философии. С. 307.
1268
О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. Париж, 1931. Эпиграфом к этой замечательной книге Бердяев выбирает слова Н. В. Гоголя: «Грусть от того, что не видишь добра в добре». Вся этика Бердяева смело
Парадокс этики гласит: плохо, что возникло различие между добром и злом, но проводить такое различие, коль скоро оно появилось — хорошо; плохо, когда подвергаешься испытанию через опыт зла, но хорошо, когда познаешь добро и зло после прохождения этого опыта [1269] .
Оставим в стороне все спорное в этих теориях. Интереснее выявить, каково их общее основание. Действительно, обнаруживается, что в основе их лежит оптимизм, типичный для восточной традиции в отношении к покаянию, которое предстает как высшее откровение милосерднейшего Бога.
1269
Н. ЛОССКИЙ, История русской философии. С. 307 и сл.
Достоевский постоянно возвращается к этой теме. Его дочь Любовь вспоминает, что ее отец, прежде чем перед смертью в последний раз благословить своих детей, попросил прочесть притчу о блудном сыне. И это краткое евангельское изложение судьбы каждого человека и его сияющей веры стало его прощанием. «Всегда помните о прощении Отца и о том, с какой радостью Он дарует прощение. Любовь Божия безмерна и безгранична» [1270] .
Страдающая радость
1270
P. EVDOKIMOV. Gogol… P. 274.
Дух покаяния Восточной Церкви, благая весть торжества благодати над грехом ощущались как национальная русская тема. Эпоха первых монахов изобиловала «катаниктическими» молитвами [1271] . Св. Игнатий Брянчанинов, подводя итог этой традиции, пишет: «Хотя бы кто стоял на самой высоте добродетелей, но если он молится не как грешник, молитва его отвергается Богом» [1272] . Старец Силуан полагал, что лучшее познание Бога дается тому, кто ищет Его в слезах. Однажды он молился: «Господи, научи меня, что я должен делать, чтобы смирилась моя душа». И услышал в сердце ответ от Бога: «Держи ум твой во аде, и не отчаивайся» [1273] . Это значит, что нужно одновременно видеть все зло греха и милосердие Божие, спасающее кающегося.
1271
См. у преп. Кирилла Туровского (G. PODSKALSKY, La priere dans la Russie de Kiev: ses formes, son role, ses affirmations//Mille ans. P. 67 ff.).
1272
Сочинения. T. 2. С. — Петербург, 1886. С. 162.
1273
Архим. СОФРОНИЙ (САХАРОВ), Старец Силуан. С. 20.
В письме к В. Жуковскому Гоголь признается: «Душа моя жаждет укоров… Мне нужно, чтобы мне говорили о моих грехах. Если бы Вы знали, какая для меня радость открывать в своей душе какой–то порок, до тех пор неразличимый» [1274] .
Таинство исповеди
Русские духовные писатели, особенно во времена Духовных академий, много говорили об исповеди и подробно рассказывали о том, как ее следует проводить. Конечно, в этом чувствовалось немалое латинское влияние. Много страниц посвящено таинству покаяния в книге друга Петра Могилы, архимандрита Иннокентия Гизеля Мир с Богом человеку [1275] . Несколько позже на эту же тему появилась другая работа — архимандрита Платона Фивейского, озаглавленная Напоминание священнику об обязанностях его при совершении таинства покаяния [1276] .
1274
P. EVDOKIMOV, Gogol… P. 110.
1275
Киев, 1669–1671.
1276
В 2–х тт. Т. I. Кострома, 1859; Т. II. Москва, 1861.
В ней содержится много добрых пастырских советов о средствах, могущих помочь при врачевании болезней души, ободрить боязливых, пробудить дремлющее сознание. Как и во многих других частях земли, так и в России христиане были мало обучены этой науке и исповедовались в самой общей форме. И потому пастырские указания рекомендуют священникам перед исповедью прочесть краткую проповедь о христианских обязанностях. В свод таких достаточно официальных указаний, вышедший в 1889 году седьмым изданием, добавлен ряд подробных вопросов, которые следует задавать кающемуся во время исповеди, вопросов, меняющихся в зависимости от того, обращены ли они ко взрослому, к священнику или ребенку [1277] .
1277
Свод указаний и заметок по вопросам пастырской практики. Москва, 1899. С. 135 и сл.
Если же обратиться к тайне исповеди, то Духовный регламент!* Петра I стал предметом болезненных противоречий для исповедующихся; вот почему в Напоминании Платона Фивейского, предназначенном для духовников, мы находим непреклонную защиту тайны исповеди. Священник должен скорее умереть, чем выдать то, что он услышал во время исповеди, какому–нибудь человеку, власть имеющему, или гражданскому суду. Однако он обязан уважать Регламент, который утверждает, что национальные законы допускают исключение из этого правила. Если кто–то признался на исповеди в дурных намерениях против Церкви, императора или государства, то закон обязывает духовника донести на кающегося властям [1278] .
1278
Напоминание… Т. I. С. 257; TYSZKIEWICZ, Moralistes. Р. 97.
Покаянные епитимьи, рекомендуемые в книгах того времени, были очень строгими и предполагалось их неукоснительное соблюдение [1279] . В наши дни ситуация измвнилзсь. Выполнение епитимьи, наложенной духовником, становится не таким обязательным, потому что «она не имеет значения удовлетворения справедливости Божией в отношении грехов, того значения, которое она имеет для католиков» [1280] . Такая позиция близка к протестантской. Но, возможно, она следует логике «символа» таинства. В восточном обряде таинство отпущения грехов осуществляется в форме «умоляющей» молитвы [1281] . На Западе оно имеет форму судебного решения. И, следовательно, «удовлетворение» является частью его символической целостности.
1279
Ср.: TYSZKIEWICZ, Moralistes. P. 17.
1280
М. ОЛЕСНИЦКИЙ, Указ. соч. С. 87 и сл.; Свод указаний и заметок… С. 291.
1281
La spiritualite. P. 192.
IV. Аскетизм
Традиционный аскетизм
Вместе с возникновением монашества и монашеской литературы русская духовность обрела традиционные принципы и формы аскезы, твердую убежденность в том, что она должна помогать «духу» в его борьбе с «плотью», с миром и диаволом. В наиболее популярном изложении эти принципы выражены, например, в нравоучительных словах святителя Тихона Задонского, у которого мы читаем: «Всякий христианин двоякое рождение имеет, ветхое и плотское, духовное и новое» [1282] .
1282
Краткие нравоучительные слова, 6//Творения. Т. II. С. — Петербург, 1912. С. 215 и сл.
Формы аскетизма, унаследованные от древних монахов, встречаются уже в Печерском патерике: там говорится об пустынножительстве, посте, веригах и других средствах умерщвления плоти. О преп. Феодосии говорится, что «никто никогда не видел, чтобы он прилег или чтобы водой омыл свое тело — разве только руки и мыл» [1283] .
Постам придавалось очень важное значение [1284] . Митрополит Никифор I в своем послании великому князю Владимиру Мономаху настаивает на соблюдении постов, дабы как следует исполнять нравственный закон [1285] .
1283
Житие преподобного Феодосия Печерского//Преп. НЕСТОР ЛЕТОПИСЕЦ, Повесть временных лет. Жития. Москва, 1997. С. 45.
1284
N. TOLSTOY, Abstinence chez les Russes//DThC 1 (1909). Col. 266–267.
1285
Ср.: G. PODSKALSKY, Russie//DS 13 (1988). Col. 1157.