Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки).

Костомаров Николай Иванович

Предводитель пермяков, воевода Качаим, взят в плен. Пестрый взял с бою город Искор и пленил пермских воевод Бурмата и Мичкина. Еще один пермский воевода, по имени Змран, пришел к московскому военачальнику по опасу; но несмотря на это, с ним обращались как с пленником. По взятии Искора Пестрый пошел на соединение с Нелидовым и сошелся с ним на устье реки Почки, впадающей в Колву. Здесь москвичи заложили городок, назвали его по имени реки, на устье которой он был построен — Почкой. Вся Пермская Земля была покорена власти великого князя. Князь Михаил достался в руки победителей и был отправлен в Москву вместе с другими воеводами. Как образчик богатого края, воевода послал великому князю в подарок шестнадцать сороков соболей, 29 с половиной поставов сукна; соболью шубу, панцирь и две булатных сабли.

Югра досталась Москве уже после совершенного падения Новгорода. В 1483 году великий князь Иван Васильевич отправил князя Федора Курбского-Черного и Солтыка-Травина с устюжскими полками; к ним присоединились рати пермяков, потому что пермяки издавна жили во вражде с соседями своими вогуличами. Вогульский князь Асыка незадолго перед тем опустошал зверски Пермский край. Сын Асыки, Юшман, наследовал после отца родовую неприязнь к Перми. Этот Юшман вышел со своими вогуличами на устье Пельши и был разбит. Победители спустились по реке Тавде до Тюмени, потом поплыли по Иртышу, вошли в Обь и там взяли в плен другого югорского князя Молдана. Пленник отправлен в Москву. На следующий год другие князья, называемые кодские, сами прибыли в Москву, били

челом, приносили покорность, просили возвратить пленных. В следующем 1485 году югорские князьки, из которых два — вымские князья, были христиане (Феодор и Петр), присягнули быть в повиновении у великого князя, как прежде предки их признавали над собой господство Великого Новгорода. Присяга происходила на устье Выми и обряд ее состоял в том, что присягавшие перед московскими воеводами пили воду из золота. Посредником и свидетелем покорности их был тогда пермский владыка Филофей. Но московский великий князь не довольствовался такой зависимостью и поступил с Юг-рой сообразно своей обычной политике — уничтожать самобытную жизнь подвластных земель. В 1499 г. отправились снова воеводы князь Петр Федорович Ушастый, князь Семен Федорович Курбский и Василий Иванович Заболоцкий-Бражник с вологжанами, двинянами и важаиамя (жителями берегов реки Ваги) по разным рекам, переходя волоками сухие пространства между ними, добрались до Печоры, а потом с величайшими затруднениями зимним путем перешли гору Камень, т.е. Уральский хребет. Русские удивлялись высоте гор, привыкши от рождения проводить жизнь на равнинах и болотах: "а Камени в оболоках не видать", — говорит современное повествование об этом походе, — "коли ветрено ино оболоки раздирает". "Я, — говорил Курбский впоследствии Герберштейну, — семнадцать дней поднимался на эти горы, а все-таки не дошел до самой вершины, которая зовется Столп". Когда перешли русские Камень, близ городка Ляпина в Обдорской Земле, явились к московским предводителям туземные князьки, сидя на санях, запряженных оленями, и предлагали, по обычаю, мир и подданство; но воеводы не с тем пришли туда, чтобы оставлять независимым подчиненный народ, — они взяли в плен князьков и пошли по Югорской Земле истреблять жилища и жителей. Таким образом разорено было сорок городков, пятьдесят князей взято в плен и отправлено в Москву; а вогуличи и остяки вымаливали себе жизнь, обещая быть в вечном холопстве московском. Так покорена был Югра. Дивные вещи рассказывали тогда в Московской Земле об этом отдаленном таинственном крае, об этом сказочном Лукоморье. Тамошние люди, как настанет Юрьев осенний день, засыпают мертвецким сном и спят до Юрьева весеннего дня, а тогда оживают. С ними ведут торговлю народы: Грустинцы и Серпентовцы — торговлю чудную: нигде так не торгуют. Готовясь спать или, лучше сказать, замирать, югорцы кладут на известные места товары; во время сна приходят купцы из земли названных выше народов, берут товары, а на место их свои кладут; случается, что, проснувшись, югорцы бывают недовольны меной: отсюда у них с соседями споры и войны случаются. Край Югорский неизмеримо богат. Золота и дорогих камней много. Есть там у язычников идол, называется — Золотая Баба: изображает женщину с младенцем-сыном; а близ нее еще ребенок: этого внуком зовут. Подле Золотой Бабы кладут такие инструменты, которые беспрестанно издают звук.

Югорский поход 1499 года был началом походов, которые совершали русские удальцы в течение двух веков, подвигаясь все далее и далее к востоку, открывая и подчиняя белому царю московскому новые землицы с новыми народами, пока наконец московско-русская держава не очутилась на берегах Восточного океана.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Описание Великого Новгорода и Пскова

I. Великий Новгород

Город Великий Новгород, расположенный по течению реки Волхова в двух верстах от его истока из озера Ильменя, разделялся на две половины или стороны: Торговую на восточном и Софийскую на западном берегу Волхова. Первая также имела название Купецкой, потому что там сосредоточивалась торговля; вторая называлась еще Владычней, ибо там жил новгородский владыка.

Центром города был Детинец или собственно град, на Софийской стороне. Это было просторное место, обнесенное стеной с башнями и воротами. Внутри находилась патрональная церковь св. Софии премудрости Божией и двор владыки. Кроме того, было там еще несколько церквей, судебная изба и дворы, построенные улицами, как это показывает существование Бис-куплей (епископской) улицы. Детинец новгородский был обширнейший между подобными срединными укреплениями русских городов. Неизвестно, с какого времени стены Детинца стали каменные и равным образом неизвестно, с какого времени они стали каменные на всем протяжении и до каких пор были частью каменные, а частью деревянные. В летописях говорится о заложении каменного города в 1302. Но в третьей летописи новгородской первое построение каменных стен Детинца приписывается Ярославу и относится к 1044 г., после того как этот князь ходил на войну. Последнее известие не лишено вероятности. В начале XII века уже пригород Ладога был обведен каменной стеной; естественно допустить, что главный город не лишен был таких укреплений, какие имел пригород, и, следовательно, построенные в начале XIV-го века каменные стены не были первыми на своем месте. После 1302 г. два раза говорится о построении каменного города Детинца. Под 1333 годом говорится, что владыка Василий сделал каменный город в два лета, а под 1400 опять упоминается о заложении Детинца от церкви Бориса и Глеба. Может быть, это были перестройки и поправки. В 1334 г. над всей стеной сделана была кровля. На воротах,в каменных банях устраивались церкви. Так, архиепископ Иоанн в 1182 г. поставил на одних из ворот Детинца церковь Богоявления; в 1296 г. владыка Климент соорудил на других воротах каменную церковь Воскресения; в следующем 1297 г. была построена церковь Преображения на воротах, откуда был въезд в Людин конец, на юг; в 1305 г. построена церковь Василия на Прусских воротах, на запад. Обычай строить на воротах церкви совпадал с понятием о важности и святыне города. Город — место защиты против врагов, должен быть всегда готов на отражение нападений и нуждался в Божией помощи. Церкви на входах как бы осеняли его небесной благодатью. Город был местопребыванием владыки и духовного управления всей Новгородской Земли; город был глава земли; его первоначальное значение было то, что в нем должны укрываться жители в случае неприятельского нашествия; город был место верховного суда и хранения казны Великого Новгорода; все это вместе придавало особенную важность и требовало помощи и благословения свыше Детинцу, называемому часто просто городом.

За пределами Детинца простирался город Новгород — город в нынешнем смысле слова, разделенный на концы. На Софийской стороне полукружием около Детинца располагались три конца: на юг Людин конец или Гончарский, на запад Загородный конец, а на север Неревский. Ближайшая часть города к Детинцу называлась Околоток. На Торговой стороне было два конца: на юг Славенский, на север Плотницкий. Названия концов указывают несколько на древнюю историю города. Так, Славенский, вероятно, был древним местом поселения славян ильменских. Названия Гончарский и Плотницкий указывают на древние занятия жителей гончарным и плотничным ремеслами.

Другое название Гончарского конца — Людин, должно, по-видимому, происходить от сословия людей, или людинов, в противоположность боярам и княжеской дружине. В детинцах или градах русских обыкновенно помещались князья, бояре земли и дружины — военная сила; у стен града располагался посад, где жили не входившие в число бояр и дружины и носившие общее название людей или людинов. Так должно быть и в Новгороде; и Людин конец был посадом, в древности примыкавшим к Детинцу. Название Загородного конца показывает, что эта часть вошла в состав Новгорода позже остальных и некогда существовала, не составляя отдел города. С точностью определить, когда именно случилось это включение, нельзя; быть может, в 1116 г., когда летопись сообщает известие, что князь Мстислав распространил пределы Новгорода. Название Неревского конца не ясно; созвучие его с названием реки Наровы побуждало предполагать, не был ли он поселен первоначально выходцами с берегов этой реки; но это предположение не имеет достаточных оснований. Некоторые названия улиц также указывают на их древнее историческое значение. Так Волосова улица в Людине конце напоминает древнее божество Волоса, которому, вероятно, здесь в языческие времена происходило поклонение и где впоследствии поставили церковь св. Власия, по созвучию имени этого святого с именем языческого божества. Варяжская, иначе Варецкая, улица, в Славенском конце, названа так от близости Варяжского (Немецкого) двора, от построенной на ней римско-католической церкви и, вероятно, оттого, что там жили иноземцы, которых в Новгороде называли общим именем варягов. Особенного внимания заслуживает Прусская улица в Загородном конце, простиравшаяся от Прусских ворот Детинца до Прусских ворот во внешнем вале. Эта улица была местом жительства бояр, стояла как-то особняком в истории города и нередко на нее обращалась вражда черни изо всего города. Название Прусы, которое давалось постоянно обитателям этой улицы, само собой указывает на их первоначальное происхождение. Там-то, вероятно, поселились первые пришельцы прусско-варяжского племени, явившиеся вместе с князьями, и к ним-то должны относиться слова летописца о новгородцах из рода варяжского, принесших в Новгород название Руси (от Варяг бо прозвашася Русью). Их потомки, ославянившись, продолжали, однакож, долго сознавать свое особое происхождение, носить племенное название своих предков, составлять, в известной степени, самобытную корпорацию в отношении других частей города, и, по предковской памяти, проявлять аристократические наклонности, вызывавшие естественно столкновения с массой прочего населения.

Федеративный дух, слагавший русские земли на правах самобытности каждой из земель в связи с другими, отпечатлелся резкими чертами на составе Великого Новгорода. Каждый конец, в Новгороде, как каждая земля в удельновечевой федерации, составлял сам по себе целое; жители назывались кончане: один другого считал ближе, чем жителя соседнего конца; в общественных делах, касавшихся всего Новгорода, каждый конец выражал себя своей корпорацией, во время переговоров с чужеземцами посылал от себя депутатов; следовательно в делах, касавшихся всего Новгорода, изъявлял свое участие как часть, сознающая свое отдельное существование; внутри имел своеуп-равление, свое делопроизводство, свои собрания. Не только конец, но и улица, составляя часть конца, имела значение самобытной корпорации так, как в русских землях волости, на которые делились земли. Жители улицы носили название уличане, имели свое управление, выбирали своих улицких старост и являлись в общественных делах как члены сознательно признаваемого общества. Таким образом, несколько улиц, будучи каждая в отношении к другим до известной степени самобытным телом, все вместе составляли конец, а все вместе концы составляли Великий Новгород. За неимением источников, мы не можем себе разъяснить, в каком отношении было деление по улицам к делению по сотням.

Торговая сторона, будучи, как показывает ее название, местом торговли, в то же время была местом народо правления. В Славенском конце был Торг — средоточие торговых оборотов, и в нем же место, называемое Ярославовым дворищем (т.е. местом, где некогда существовал Ярославов двор). Здесь в разные времена построено было значительное количество церквей, и между ними стояла вечевая башня со ступенями: на ней висел вечевой колокол, созывавший народ для совещания. Здесь собиралось вече на широком майдане вплоть до берега. В окрестностях этого места были торговые дворы: немецкий, готский и плесковский. Таким образом Славенский конец, будучи гнездом славянского элемента в Новгороде, был до последних дней центром вечевой и торговой жизни. Из Славенского конца от веча шел через Волхов, прямо в Людин конец, мост, уставленный разными торговыми помещениями.

Весь этот город из пяти концов был окружен земляным валом, а за ним рвом. Известие о копании рва около Софийской стороны встречается в летописи под 1372 годом, когда Новгород, после разорения Торжка тверичами, опасался нашествия тверской силы. Нельзя думать, чтоб это был первый ров: вероятно, он был в это время только возобновлен, а существовал ранее. В 1383 г., когда боялись Димитрия Донского, расширили этот вал более чем на три сажени. Видно, что новгородцы мало заботились о постоянной поддержке своих укреплений и обращали на них внимание тогда только, когда им угрожало что-нибудь. По линии вала в некоторых местах сделаны были каменные башни или костры. В 1391-м году на обеих сторонах, на Торговой и на Софийской, были поставлены каменные костры приокончании каждой улицы, то есть в тех пунктах, где улицы доходили до вала. Конечно, в кострах, по крайней мере в некоторых, должны были находиться ворота для выхода в поле. По всей линии сверху вала поставлен был деревянный частокол, называемый острогом. Внешняя сторона вала была во многих местах, отделяясь от вала, окаймлена натуральными протоками. За Неревским концом протекал у самого вала ручей Гзень; он поворачивал к востоку и впадал в Волхов. За Людиным концом было Жидическое озеро или плесо. Торговая сторона была окаймлена канавой или речкой Копанью; на южной стороне за Славенским концом протекал ручей Жилотуг, сливавшийся с другим протоком, Малым Волховцем. Этот последний в значительном отдалении от вала (на 1 42 в), протекая из Волхова в Волхов же, окружал всю Торговую сторону и служил ей защитой. Ближе к валу, за Плотницким концом, протекала речка Витка. Сверх этих ручьев и протоков Федоровский ручей протекал посреди Торговой стороны в Плотницком конце, а может быть, в древности служил ему межой со Славенским. Ручьи Гзень, Витка, Федоровский, Копань, теперь значительные только в половодье, прежде были многоводны. Защищенная природой, Торговая сторона менее нуждалась в искусственных средствах, когда не имела их, по крайней мере, до XIV века. В 1335 году часть Славенского конца была обнесена каменной стеной от Ильи до св. Павла. В 1386 году Торговая сторона была окопана валом; быть может, это была уже поправка прежнего вала.

Вал, огибавший Новгород на обеих сторонах Волхова, не составлял последней границы городских построек. За валом, на значительное пространство во все стороны, простирались посады, прилегавшие к монастырям, построенным около Новгорода в большом количестве. Они считались не в Новгородской Земле, а в самом Новгороде. Определить с точностью черту этого собственно городского пространства — невозможно; но приблизительно можно предположить, что состоящим в городе считалось пространство на Торговой стороне от Николы Липенского до Хутыня, а на Софийской от Псрыня до Пидбы. На запад Мос-тище, а на восток Ковалево были крайними посадами. Нельзя также с точностью определить, где и как расположены были эти посады. Окрестности Новгорода болотисты и в сильные разливы покрываются водой, исключая высоких мест, где построены монастыри, а иногда вода достигает до самых их стен. Вероятно, посады строились отрывками на этих более удобных местах, но может быть, существовали они и там, где теперь трудно предположить строения, потому что во многих таких местах находят деревянные трубы колодцев и бревна, свидетельствующие о жилье. Быть может, древние новгородцы предохраняли себя от затопления, ставя свои избы на столпах, как это делается и теперь в разных местах старой Новгородской Земли, и что, между прочим, можно видеть в Соснинском погосте близ Волховской станции Николаевской железной дороги.