Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?
Шрифт:
Также серьезным аргументом в пользу «русификации» Гардарики является «Сага о Сигурде Молчуне» (XIV в.), где прямо записано: «Русь, которую мы называем Гардарики». Наконец, свидетельство исландского монаха Одда (конец XII в.) о правившем в Гардарики «с великой славой» в период юности Олава Трюгвассона [139] конунге Вальдамаре, отце конунга Ярицлейва, в свою очередь, предка короля Дании Вальдамара [140] , дают нам правителей Руси Владимира Крестителя и Ярослава Мудрого. Таким образом, сомнения в тождестве Гардарики, Хольмгарда, а заодно Альдегьюборга и их героев с известными персонажами киевско-новгородских летописей вроде бы должны исчезнуть?
139
! Норвежский король (род. в 963 или 964 г., правил в 995—1000 гг.)
140
Вальдамар Великий, правил в 1157–1182 гг.
Однако они
Прежде чем ответить на этот вопрос, напомним общую информацию об источниках, из которых черпаются сведения о Gardariki. Впервые спорный топоним возник в северном стихотворном памятнике-висе в 996 г. в виде Gardar (т. е. во множественном числе – «Гарды»). И только двумя столетиями позже в сагах наряду с этой формой появляется Gardariki (где riki – «государство»). При этом все эти северные саги (кроме «Гута-саги») записаны в Исландии, т. е. очень далеко от Восточной Европы. О событиях на востоке в Исландии узнавали то из записанных с огромным опозданием рассказов случайных заезжих викингов, то из многократно переложенных стихов, в которых много поэзии, но реальная основа которых совсем неочевидна (например, скальд Стув, спутник и жизнеописатель Харальда Сурового, был слепым)
Именно поэтому указанные события в них смешаны самым причудливым образом с событиями совершенно другого времени, а иногда и просто вымышленными.
Характерный пример такой смеси подает упомянутая «Сага о Хрольве Пешеходе», основные версии которой записаны только в XV в., а сюжет представляет собой компиляцию легенд об основателе Нормандии Роллоне (конец IX в.), древнегреческих мифов (упомянут «скальд Гомер»), причем смешанных с историей монголов XIII–XIV вв. (имя Менелай из троянского цикла в саге носит царь Таттарарики, т. е. Золотой Орды) различных исторических сказаний (волшебный конь Дульцифал явно напоминает скакуна Буцефала Александре Македонского), сюжетных линий и лексики романа «Тристан и Изольда», разумеется, других исландских саг и т. д. И вся эта диковинная мешанина разбавлена еще собственной щедрой фантазией сказителей. Так, город Алабург вместо неопределенных, но хотя бы земных Гардов здесь помещается в…страну ётунов, т. е. в потусторонний мир! В этой связи поверить в то, что и сведения саги о Новгороде-Хольмгардаборге-Гардах являются подлинными, а не плодом искаженных компиляций, без серьезных дополнительных аргументов непросто.
Посмотрим, можно ли найти эти аргументы, и вернемся к паре Gardar-Gardariki. Норманнисты не сомневаются в том, что в обоих случаях речь идет о Древней Руси. Впрочем, при этом допускают характерную оговорку, что непосредственно в источниках раннее слово Gardar не вполне географически определено, им обозначается лишь «некая территория в Восточной Европе (обычное сочетание – «на востоке в Гардах»)», так пишет Т.Н. Джаксон. Уточнение показательное. «На востоке», или на «восточном пути», («Аустрвег»), по представлениям скандинавов, располагался очень широкий спектр городов и государств, причем во многих случаях эта часть света вовсе не соответствовала востоку реальному, географическому. «Аустрвег» включал в себя и земли поморских славян, находившиеся к югу от Скандинавии, и балтов и эстонцев, и возможно какие-то еще территории.
При этом лексема «Аустр» – восток использовалась в Норвегии для обозначения шведа (austrmadr – «восточный человек»), а в Исландии – норвежца (Вессен Э., с. 40–44). С учетом того, что все известные северные саги (кроме «Гута-саги») записаны именно в Исландии, есть существенная вероятность того, что «восточная страна» Гарды могла находиться в географическим контексте гораздо более широком, чем полагают норманнисты.
И действительно, топоним Gardar в раннем средневековье существовал и далеко за пределами Восточной Европы. Речь в первую очередь идет о самой Исландии, первоначальное название которой было Gardarsholm. И получил его субарктический остров вовсе не из-за городов и поселений, которых там еще и не было (скиты ирландских монахов не в счет), а по имени человека, впервые объехавшего около 881 г. основную часть ее берегов – шведа Гардара Сваварсона [141] . Еще далее, «на краю ойкумены», в Гренландии первая (сер. XI в.) церковная епархия также называлась Gardar.
141
Его имя, кстати, не имеет никакого отношения к городам и происходит от древнесев. Gerdr – покровительство.
Мы упоминаем об этих фактах, чтобы подчеркнуть: в принципе «некая территория» Gardar могла находиться где угодно – в т. ч. за пределами славянских земель. Ее название могло происходить от чего угодно, включая личное имя [142] . Описание ее далекими не то что от Восточной, но и от Западной Европы исландцами, да еще с опозданием на 2–3 столетия к привязанным к Gardar событиям добавляло путаницы в «своеобразные» историко-географические скандинавские источники о так называемом Аустрвеге.
142
Такую версию для Gardariki, кстати, и предлагает исландская «Сага об Одде Стреле» (см. далее).
В памятниках древнескандинавской письменности содержатся упоминания двенадцати городов, толкуемых норманнистами как древнерусские. Однако главный из русских городов – Киев, имя которого, как считают скандинавоманы, скрыт в источниках под именем Kaenugardr, оказывается, был норманнам практически неизвестен. Топонима Kaenugardr нет в рунических надписях X–XI вв., нет его в скальдических стихах IX–XII вв., нет и в королевских сагах (за исключением «Пряди об Эймунде»). Он называется только в поздних сагах и географических сочинениях (т. е. написанных не ранее середины XIII в. – A.B.), причем лишь при перечислении городов или земель в Гардарики (Джаксон, с. 64–65). Получается, что норманны обратили внимание на столицу Руси периода ее расцвета, по археологическим данным, один из крупнейших городов Европы [143] своего времени, только уже после ее разгрома татаро-монголами!
143
Даже если не верить отождествлению Киева и Хунигарда, который Адама Бременского описывал как «славнейшее украшение» восточного христианского мира – к этому мы еще вернемся.
При этом и прочая якобы древнерусская топонимика в северных источниках выглядит подозрительно «непредставительно». Факт перечисления сагами «на востоке» всего двенадцати или даже одиннадцати [144] относящихся к эпохе IX–XIII вв. населенных пунктов, по контрасту говорит о практически полном незнании скандинавами этого самого «востока». Во всяком случае, если подразумевать под этим «востоком», «Гардами» Древнюю Русь, на которой по подсчетам М.Н. Тихомирова насчитывалось не менее 400 пунктов, соответствовавших средневековому понятию «город».
144
Упоминание Danparstadir, очевидно, связано с легендарной готской столицей Причерноморья и прямого отношения к раннему средневековью не имеет.
Общая топо– и гидронимия «Гардов» в северных источниках также единична, отрывочна и плохо локализуема [145] , в отличие, например, от топонимии хорошо изученной скандинавами большей части Прибалтики [146] .
Однако все, что лежало дальше Западной Эстонии, скандинавам представлялось очень смутно. Поразительным является факт, что в северных источниках, включая географические сочинения, до XVI в. даже Финский залив не имеет специального названия и не указывается на картах (Глазырина, с. З) [147] .
145
! Типичный пример – вышеупомянутая руническая надпись с о. Готланд о каком-то Хагбьярн с компанией, добравшимися «вплоть до Айфора». Норманнисты сопоставляют этот Айфор с днепровским порогом, известным по сочинению Константина Багрянородного. Но подтвердить это в отсутствие каких-либо географических ориентировок невозможно. Так же и в случае с другими топонимами, упомянутыми в норвежской рунической надписи; «Эгиль установил этот камень по Торальду, своему сыну. Он умер в Витахольме между Устахольмом и Гардами». Как пишет Т.Н. Джаксон, «основанная только на фонетическом сходстве их первых основ с названиями Витичев и Устье, их идентификация не более чем предположение, которое не может быть доказано или опровергнуто».
146
Как пишет Т.Н. Джаксон, в ней присутствуют этнонимы и отэтнонимические названия земель (semskr – Samland, kurir – Kurland и др.), названия рек (Duna – Западная Двина, Vindoy – Вента?), островов (Dago – Хийумаа, Eysysla – Сааремаа) и др. Наиболее широко представлены в ней западное и северное побережья Эстонии, где скандинавам известны наряду с более общим названием земли Eistland наименования и более мелких областей – Вирумаа (Virland) и Ляэнемаа (Adalsysla). Кстати, такими же, как Гардарики географически и этнически неопределенными являются и ряд других топонимов, часто упоминаемых в сагах в одном контексте с «Гардами». Например, Бьярмаланд, который множество исследователей локализуют в гиганском треугольнике между Ладогой, Северным Ледовитым океаном и Уралом – в зависимости от предпочтений ближе к тому или иному краю. В доказательство приводятся отдельные указания саг, полумифический, как и собственно саги (уже упоминавшийся) рассказ норвежца Оттера о сказочных богатствах земли бьярмов где-то вдоль реки Вина (Двина?) и, наконец, близость слова Бьярма топо– и этнониму Пермь. Однако подсчеты современных исследователей показывают, что с учетом скорости современных Оттеру средств мореплавания он в действительности за несколько месяцев своего путешествия мог добраться лишь до северной макушки Скандинавии – Нордкапа. И действительно, на Сколхолтской карте, начертанной в конце XVI в. Сигурдуром Стефанссоном на основании каких-то старых источников, Biaramaland – это всего лишь северная часть Норвегии (см. X. Ингстад, с. 88). Добавим, что как и большинство предводителей «Гардов», конунги бьярмов в сагах носят скандинавские имена (Harelcr, Halfdan и т. д.), поэтому что за народ им подчинялся и у какой реки Вина, остается загадкой.
147
Высказываются предположения, что так называться мог Kirjalabotn («Карельский залив»). Однако, во-первых, это только гипотеза, не очень состыкующаяся с реальным содержанием тех же саг (например, в саге о Хальвдане Эйстейнссоне Kirjalabotn находится недалеко от гор Kjolr-Kjolen, разделяющих Швецию и Норвегию), во-вторых, само появление данного названия относится к XII–XIII вв., времени значительно более позднему, чем легендарные деяния варягов в Северо-западной Руси.