Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?
Шрифт:
Литовский археолог В. Шименас, связав находки вещей «дунайского круга» в Юго-восточной Прибалтике и факты упоминаний реки Дунай (Дуноелис) в литовском фольклоре с легендой о Видевуте и Прутене, предположил историческую вероятность переселения римлян или состоявших на службе у Рима воинов варварских племен на берега Немана в эпоху Великого переселения народов (Мыльн., с. 280). Т. е., уже много позже после указанных ранее контактов предков прибалтов с посланцами Нерона, в представлениях литовцев на берега Балтики переселилась не просто разноплеменная толпа, а именно «римляне».
И эти легенды имеют отношение к действительности. Раскопки археологов показали, что в V–VI вв. не так уж далеко от Немана – в низовьях Вислы и ее окрестностях и далее вплоть до Готланда – древнее население активно использовало вещи позднеримской культурной традиции, и в частности, монеты-солиды. И это естественно – ведь это разношерстное население пришло из Паннонии,
Стремление вчерашних «варварских» племен быстро перенимать имена, обычаи и язык римлян отмечалось современниками. «Вы, Аланы, которые переняли обычаи Рима» – писал один из современнников полководца Стилихона (Бахрах, с. 53). В этой связи неудивительно, что наряду с германскими и латинские имена – Флаккитей (копия многочисленных Флакков позднеримского времени) и Фелетей (см. итальянскую фамилию Фелетти) носили короли ругов на Дунае.
В этой связи естественно предположить, что племена, которые вихрь неспокойной эпохи забрасывал в Подунавье [194] , переняли там и перенесли уже в Прибалтику римские традиции и латынь как «язык межнационального общения», lingva franca, столь необходимый в новых местах обитания.
Ведь не случайно Иордан в «Гетике» VI в. называет население района устья Вислы, видивариев (Vidivarii [195] ) «собранным из разных народов» (ex diversis nationibus aggregate). Судя по легендам и археологическим находкам, там могла собраться очень разноязыкая публика: осколки гуннов, алан, ругов, готов, а затем, возможно – герулов, славян, авар и т. д. На каком языке им еще было общаться, как не на латыни?
194
После битвы при Недао власть над Паннонией и соседним Нориком в ожесточенных войнах переходила к ругам, остготам, лангобардам, герулам и т. д. вплоть до авар, франков, славян и наконец, угров, а побежденные рассеивались по Европе, включая ту же Прибалтику.
195
Между прочим, сам этноним Vidivarii, которому зачем-то придумывают подчас этимологию в стиле фэнтези (например, германское «вещие воины»), вполне вероятно, соответствует определению Иордана «собранное из разных народов», причем на том же латинском языке (по крайней мере, вторая часть явно лат. varius – «различный»).
И эта мысль, как и это определение Иордана – «собранное из разных народов», словно подталкивает нас к окончательному решению загадки варягов. Ведь Vidivarii, мелькнув у готского писателя, навеки пропали из истории. Но само «собранное из разных народов» население, полиэтничная дружина оставалась на берегах Балтики, видимо, будучи подпитываема все новыми волнами мигрантов с юга [196] еще минимум два столетия. Значит, эта дружина должна была называться, но уже как-то по-другому. Между тем, все достоверно известные этнонимы региона: эстии, пруссы и т. д. связаны все-таки с определенными народами (пусть и относительно, как эстии, давшие затем новое имя эстонцам) и никак не подходят для разноязыкого этноса, каким были Vidivarii и их наследники.
196
Так, около 570 г. в Мазурское поозерье «вторгся отряд гепидов и лангобардов, покинувших дунайские земли после аварского нашествия» (Алексеев, с. 223).
В этой связи нельзя не обратить внимания на сведения арабских источников, указывающих на пестроту культурных традиций тех, кого они именуют русами. Как нельзя не обратить внимания и на то, что употребленное Иорданом выражение ex diversis… aggregate передается на той же латыни одним словом. И это слово звучит просто поразительно похоже на слово варяги: variegatus (букв, «собранное из разных сортов/цветов»).
И мы считаем, что это не просто созвучие. Во-первых, смутная память о этнонимических корнях «варягов-руси» откликалась в редких позднесредневековых сочинениях, например, Альберта Хайденфельда, который писал, что название Русь (Reuss) означает народ, который «собрался из разных наций и провинций» (это практически дословно повторяет ex diversis nationibus aggregate в отношении видивариев). Но изначальная Русь – как мы помним – это составная часть варягов и ученый немец, скорее всего, просто перенес «широкое» значение этносоюза на более узкое.
Во-вторых, еще раз подчеркнем, латинская этимология здесь полностью ложится в канву археологических данных. Кроме того, она
197
Некоторые исследователи полагали, что этот островок был местом сбора «варангов» перед отбытием на службу в Византию. Мы считаем, что это могло быть место небольшой фактории варягов, осуществлявших торговлю со Швецией.
Вполне вероятно, что латинское variegatus заменило быстро забытый термин vidivarii, однако его значение с постепенным вытеснением народной латыни в регионах северо-западной части Европы, соприкасавшихся с носителями этнонима variegatus также быстро забылось. Да и сам термин в этих регионах, которые с этими variegatus дела имели мало (по-видимому, исключительно в рамках их участия в датских набегах VIII вв.), помнился недолго, да и то приобретя отличное от первоначального звучание (Warings и т. д. [198] )
198
Формы Waregem (топоним на севере современной Бельгии), Wareham (на побережье Англии), возможно, носят туже этнонимическую основу.
Еще менее знали о латинских корнях этнонима в восточной части Старого света, где он уцелел несколько дольше в виде варяги.
Но в латинском ключе решается и загадка собственно «руси». В частности, именно на основе латинского russeus, а не древнешведского rops, финского ruotsi, или алано-осетин-ского рухс мог возникнуть этноним русь. В контексте вышесказанного это могло произойти так: племя ругов, во время пребывания в новом отечестве (Rugorum patria, по Павлу Диакону) на Дунае, подвергшееся влиянию римской культуры и в некоторой степени латинизированное, после битвы с остготами в 469 г. раскололась. Часть его осталась на месте, часть отступила на родину предков в Прибалтику (собственно, англосаксонская поэма «Видсид» прямо упоминает в Прибалтике «островных ругов» в контексте как раз V–VI в.).
И там в собственном языке, а также у не менее романизированных соседей произошла замена германского этнонима Rug, ассоциировавшегося со значением «красный, рыжий» на латинское russeus, russys в том же значении. Кстати, разная огласовка этнонима Рус/Рос тоже объясняется из латыни, где корень russ– имеет народно-латинские производные на ross– (откуда итал. rosso – «красный») [199] .
Соответственно, Ruthenia – еще одно название Руси – также не более чем вариант того «цветового» этнонима, поскольку именно в латинской литературе рутены давно уже стали синонимом «рыжего» народа.
199
Интересно, что и форма русский, возможно, также имеет корни в латыни: еще Прокопий Кесарийский отмечал на Апеннинах топонимы с компонентом Ruscia (Рускиа в классическом произношении), Rusciano. Именно в такой форме – Ruscia – Саксон Грамматик выводит в своем латинском тексте и первых русов на Балтике (Траннон и т. д.).
Что также важно, именно латинский «ключ» позволяет раскрыть тайну и той Руси, которая, как мы помним, была зафиксирована средневековыми авторами далеко от Балтики и Дуная – на Дону и на Кавказе.
Далекие блики дунайских волн
Действительно, мы как-будто обозначили связь между «Русью» на Дунае и на Балтике, но какая связь между ними и далеким юго-востоком?
Исследователи пытались отвечать на него, исходя из собственных представлений о первоначальном этносе «русь».