Русская весна
Шрифт:
На сорок процентов ГТН субсидировала Москва, но на Союз приходилось только двадцать семь процентов от суммы заказов. И «медведи» и националисты использовали это обстоятельство как дубинку против президента Горченко. Люди Горченко тоже на него нажимали, но контракты были уже подписаны, а после драки кулаками не машут. Горченко нужно было хоть как-то уходить от скандалов, но сейчас он мог только одно – проводить чисто символические перемещения кадров.
Соня знала, что Эмиль Лурад скоро перейдет наверх, и тогда перемещения и наступят. Но пропихнуть Вельникова в директора ЕКА не удастся: место уготовано для Патриса Корно.
Следовательно, Москва горой станет за Вельникова. Начнется грязная свалка, и в ней Джерри очередной раз затопчут. Если Москва проиграет, может лопнуть весь Проект. Если Москва победит и Вельников возглавит Проект, то первым делом он сведет счеты с Джерри.
Соня наблюдала за событиями с ужасным чувством безнадежности. Казалось, ничего нельзя поделать, – но вдруг Илья сообщил, что в московских кругах поговаривают, будто Эмиля Лурада назначают министром технического развития Объединенной Европы. Началось... Если она намерена что-то предпринять, ей следует поторопиться.
– Мы должны оградить Джерри, – сказала она Илье. – Вся его жизнь теперь в работе, другого не осталось.
Илья передернул плечами.
– Я понимаю твои чувства, но, поверь мне, у нас хватит нервотрепки с назначением Вельникова. Французы будут драться насмерть.
– Они сумеют заблокировать Вельникова?
– Так они думают, во всяком случае. Однако они не понимают, что творится в Союзе, не принимают этого всерьез. В политическом смысле Горченко ставит на кон больше, чем Западная Европа. Обратной дороги ему нет, даже если драка развалит Проект. Европейцы могут отступить, они это поймут, но, боюсь, уже будет поздно.
– А нам что – сидеть сложа руки?
Илья сморщился.
– Есть выход. Уговори Джерри помириться с Вельниковым.
– Джерри не захочет разговаривать со мной. Кроме того, он ненавидит Вельникова, а тот отвечает ему взаимностью.
Илья пробормотал нечто невнятное. Вдруг в его глазах блеснул огонь, и на губах заиграла его хорошо поставленная улыбочка:
– А может быть, наоборот – убедить Вельникова в том, что в его интересах помириться с Джерри Ридом?
– Что?
– Корно прислушивается к советам Джерри. Более того, Джерри – что-то вроде ходячего символа интернационализма – европеизированный американец... Я могу переговорить с Вельниковым. Скажу, что ты сохранила влияние на Джерри. И что благодаря этому «Красная Звезда» может гарантировать благонадежность Рида. И еще намекну, что поддержка такого человека может весьма поспособствовать нашим целям. Пожалуй, дам понять, что это мнение сверху.
– Но Джерри палец о палец не ударит, чтобы помочь Вельникову!
– Ударит, если Вельников предложит ему сделку на хороших условиях... Например, место главного инженера Проекта, если Вельников станет руководителем.
– И ты сделаешь это ради меня, Илья? – спросила растроганная Соня. – Или ради Джерри?
– Разве я в какой-то степени не ответствен за его злоключения? – Бюрократическая улыбочка вернулась на его лицо. – А когда в Москве узнают, что я расшибался
Илья переговорил с Борисом Вельниковым, и тот согласился на беседу с Джерри. Встреча в ресторане с глазу на глаз завершилась успешно, о чем он и доложил Илье. У Сони впервые за долгие годы отлегло от сердца.
Она наконец избавилась от долга чести. Более счастливую развязку трудно было придумать. Теперь она могла умыть руки и считать, что бывший муж вычеркнут из ее жизни навсегда.
Так она думала, пока Джерри ей не позвонил. Господи, ну и вид был у него: постаревший, замотанный, какой-то прибитый. После стольких месяцев разлуки он не спросил, как она себя чувствует.
Она улыбалась про себя, когда он говорил о встрече с Вельниковым. Но когда он сказал, что Корно собирается именно его – его! – предложить в руководители Проекта, у нее перехватило дыхание. Она была потрясена – как низко можно пасть; вот что готовил Джерри его так называемый друг...
Вправе ли она рассказать Джерри все? Видимо, нет. Он не должен знать о действиях Ильи. Надо как-то втолковать ему, что Корно нельзя верить.
И вдруг ее осенило; тогда она и сказала: «Пусть Корно предложит тебя в руководители Проекта».
Дело выгорело. Когда Джерри назначили главным инженером по тяговым и маневровым установкам, Соня сочла, что сделала для него все возможное. Ведь это он подточил фундамент их семейной жизни своей детской одержимостью – полететь в космос. Она дважды помогла ему, и теперь они квиты, ей не в чем себя винить. Все кончено. На прошлом поставлен крест...
...Соня вздохнула, допила кофе. Половина одиннадцатого – пора начинать планерку.
...Но она-то сама получила то, о чем мечтала? Получила или нет? Когда Илью перевели с повышением в Москву и он стал помощником вице-президента «Красной Звезды» – отчасти в награду за его роль в деле Вельникова, – Соня заняла его кресло в парижском филиале. В последнее время от их романтических отношений не осталось и следа, хотя они по-прежнему понимали друг друга с полуслова.
И вот, полюбуйтесь, – глава парижского филиала «Красной Звезды», чиновница средних лет в зените карьеры. Вся в работе. Ее навещает дочь. Денег куры не клюют. Вкушает прелести западной жизни – и ни облачка на горизонте. Она добилась всего, о чем могла мечтать девчушка из Ленино, – и даже более того.
Ну и что?
После того как Илья уехал, она, не выдержав искушения, разведала кое-что об успехах Джерри. Маленькая слабость, любопытство, чем-то надо занять свободное время – так оправдывалась она перед собой.
...Довольно, директору парижского филиала «Красной Звезды» нельзя тратить время попусту. Встать, сосредоточиться – и за дело.
Но с самого утра она не могла выбросить из головы, что сегодня у Джерри Рида особенный день. Сегодня последние испытания ракетных двигателей и, стало быть, начало отсчета времени. Через две недели «Конкордски» унесет его в космос, которому всегда и безраздельно принадлежала его душа.
Соня еще раз вздохнула. Ей-же-ей, пора приступать к работе!
Но со дна сознания поднималось: не будет, никогда не будет у тебя в жизни такого дня, как у Джерри сегодня. Никогда не испытает она того упоения, которое он почувствует на борту «Конкордски». Никогда ей не пережить мечту наяву.