Русские на Севере. Борьба за освоение северных морей и рек
Шрифт:
* Ознакомившись достаточно с центральными пунктами Камчатки, Атласов вернулся на ее западное побережье к р. Иче, впадающей в Охотское море. На Иче он встретился с «полонеником Узакинского (Японского) государства», который, идя «морем на бусе, восемь человек из Индейского царства, с_ааморскими товары», потерпел кораблекрушение у берегов Камчатки. Японец, которого Атласов взял с собою, а впоследствии отвез было в Москву, страшно
/
обрадовался приходу русских, видя в них своих освободителей х.
Построив на Иче острог, повидимому, на месте нынешнего селения Ичинского, Атласов отсюда обошел еще целый ряд мест с «бобровыми реками», ставя зимовья и собирая ясак, после чего
Поход Атласова, хотя и продолжался около двух лет (1697—99), по существу был всего лишь рекогносцировкой, показавшей, что для присоединения к русским владениям обширной Камчатки необходимо располагать значительно большими силами.
Летом 1700 г. Атласов приехал в Якутск с ясачными мехами, среди которых особую ценность представляли «десять каланов камчадальских морских». Это были шкурки бобров, точнее морских выдр, которых до тех пор «никогда в вывозе в Москве не бывало».
В Якутске Атласов подал воеводе стольнику Д. А. Тра-урнихту «скаску», в которой подробно рассказал о всех об- 22
стоятсльствах своей экспедиции для «прииску новых землиц и для призыву под самодержавную великого государя высокую руку вновь неясачных людей, которые под царскою высокосамодержавною рукою в ясачном платеже не бывали».
Из Якутска Атласов был отпущен воеводою с «соболиною казною» и своими «пожитками» в Москву, куда и прибыл в начале 1701 г. В Москве Атласов подал в Сибирский приказ несколько челобитных и вторую «скаску» \ Это донесение Атлассва представляет особый интерес, потому что в нем дается очень подробное и красочное описание животного и растительного мира Камчатки, ее топографии и быта ее обитателей. Очень ценны сообщения Атласова о камчадалах, которые сами назьшают себя «ительмен», что значит «люди». По атласовскому описанию, очень верному* камчадалы ростом невелики, с «бородами средними», лицом походят на зырян. Жили они оседло, носили одежду из соболей, лисиц и оленей, подпушенную собаками; жилища у них были двух видов: зимние земляные, летние на столбах, от земли «сажени по три». Пищей камчадалам служили рыба и мясо зверей;, деревянную посуду и глиняные горшки камчадалы делали сами. Относительно религиозных верований камчадалов Атласов был немногословен: «Веры никакой нет, только одни шаманы»; по внешнему виду эти шаманы отличались «с иными иноземцы» тем, что «носили волосы долги». По горным хребтам Камчатки обитали «оленьи коряки», а «вдаль» за камчадалами — «курильские иноземцы», на вид чернее первых и почти безбороды. Одежда у них одинаковая с камчадалами, но «скуднее». Климат в земле куриловцев теплый, вследствие чего соболь «плох, но больших бобров и красных лисиц много». Еще дальше за камчадалами, «какие люди есть и далека ль та земля — неведомо». 23
Атласов сообщил, что все туземцы Камчатки «держав-ства великого над собою не имеют», а «почитают больши» самою богатого в роду. Роды воюют друг с другом. Что касается воинских качеств камчатских «иноземцев», то они «временами бывают смелы, а в иное время плохи и торопли-еы»; они очень боялись огнестрельного оружия и прозвали русских «огненными людьми», от выстрелов которых скоро • «бежали назад». До прихода Атласова «дани с тех иноземцев никуды не имано».
Идя вверх по р. Камчатке, Атласов открыл две горы: одна была «подобно хлебному скирду велика гораздо и высока», а другая поблизости «подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево». По рассказам камчадалов, при восхождении до половины высоты этой горы слышен «великий шум и гром». Смельчаки, пытавшиеся продолжать подъем выше, платились жизнью, «назад не вышли, а что тем людям на горе учинилось — не ведают» \
Это замечательное донесение служилого казака второй половины XVII в. бесспорно является одним из лучших, и не только русских землеописаний старого времени. Современный нам автор Л. С.. Берг так определяет значение известий Атласова касательно этой области: «Атласов представляет из себя личность, совершенно исключительную. .Человек малообразованный, он вместе с тем обладал недюжинным умом и большой наблюдательностью, и показания его... заключают массу ценнейших этнографических и вообще географических данных. Ни один из сибирских землепроходцев XVII и начала XVIII веков, не исключая и самого Беринга, не дает таких содержательных отчетов»2.
Челобитные Атласова и приказные «выписи» из них вы-
1 Открытый Атласозым вулкан — Ключевская сопка, имеющая высоту 4850 м. В общем «а Камчатке насчитывается 127 вулканов, из них 19 действующих.
2 Л. С. Берг, Открытие Камчатки и камчатская экспедиция Беринга, стр.7. 24
звали большой интерес у властей. После подробного ознакомления со веем делом постановили: якутскому казачьему пятидесятнику Владимиру Атласову «быть в Якутску казачьим головой», а жалованье ему учинить «годовой оклад 10 рублен по 7 четвертей ржи и овса, 3 пуда соли»; за его же пожитки (11 сороков соболей) выдать ему 100 рублей деньгами и товаров на 100 р.; в «приговоре» пояснялось, что «то верстанье в казачьи головы и выдача за его пожитки» учинены Атласову за его поход в Камчадальскую землю.
Содержание одной из «выписей» Сибирского приказа свидетельствует о том, что правительство определенно возлагало на Атласова большие надежды в смысле «прииску вновь иных иноземцев в Камчадальской земле». .Что касается самого Атласова, то он, разумеется, вполне готов был еще раз послужить в новооткрытой «землице», за первоначальный поход в которую он был щедро вознагражден. Проведя почти тридцать лет в «дальних заморских службах», Атласов не страшился трудностей нового похода, но считал, что для его успеха мало одной удачи и веры в счастье. Ко второй экспедиции в «Камчадальскую землю» надлежало приготовиться как можно основательнее. Каждого участника похода надо было вооружить -гладкой или вннтованной пищалью, отряду дать несколько небольших пушек и полковое знамя. Для обменной торговли с туземцами требовались «пуд'бисеру лазоревого» и сто ножей. Правительство, сильно заинтересованное рассказами Атласова о богатствах и многолюдстве нового края, охотно пошло навстречу всем предложениям предприимчивого казака.
Во главе с «новоприбранными» в Сибири людьми Атла-соз уже двигался на Камчатку, когда на р. Верхней Тунгуске произошло событие, по рассказу «Черепановской летописи», рисующееся в следующем виде: «Атласов,— повествует летопись,— по духу храбрости своей, оказанной над камчадалами, который не давал покоя, сделал на Тун-|Ускс нападение на купеческое судно гостя Логина Добры-82
8!
нииа и вместо размена товаров, как делывал в Камчатке, взял их сплою, пощадив только людей, ради ециноземной с ними русской породы. По жалобе в Якутске бывшего на том судне купеческого прикащика. Атласов с десятью глазными участниками предан был суду и посажен в тюрьму, находясь под следствием шесть’ лет» х.
За время долгого ареста Атласова дела в «'Камчадальской земле» год от году шли все хуже и хуже. То здесь, то там «иноземцы» отказывались давать ясак, а в 1706 г. началось уже настоящее их восстание. Правительство, понимая, что только один человек может усмирить его и довести до конца -начатое предприятие, освободило Атласова и, возвратив ему право командования, предписало в двухнедельный срок итти на Камчатку с отрядом в сто человек. Грозная известность Атласова и появление свежих сил повлекли за собою быстрое успокоение среди камчатского населения. Прощенный Атласов не получил все-таки тех широких полномочий, с какими он был отпущен из Москвы в 1701 г. Ему пришлось ограничиться скромной ролью заурядного «прикащика» камчатских острогов. В этой должности он погиб в 1711 г.: был убит своими соратниками в целях ограбления.