Русские на Севере. Борьба за освоение северных морей и рек
Шрифт:
Указав затем на крайне суровые климатические условия тех мест, на трудности в отношении добывания продовольствия, на опасность нападения со стороны местного населения, автор продолжает: «Дежнев не представляет собою какую-либо исключительность: все его товарищи по плаванью, а также и множество других казаков, позднее пришедших на Анадырь, испытывали то же самое... Подобных ему удальцов известно очень много, а еще больше, вероятно, осталось неизвестными, о которых не сохранилось никаких следов ни в народной памяти, ни в архивах2.
К этому необходимо добавить, что отчеты в печати о 14 15 плаваниях в XVI—XVII вв. английских и голландских моряков, до сих пор официально считающихся первыми исследователями полярных морей, стали появляться еще в XVI в.; о плаваниях же старорусских мореходов краткие и не получившие широкого распространения сообщения появляются только в XVIII столетии, когда и стал известен подвиг Дежнева. А как велик был этот
В 1898 г., в 250-летнюю годовщину плавания Дежнева, самый крайний северо-восточный мыс азиатского материка получил официальное название «Мыс Дежнева».
Кь четырех главнызцрек Северной Азии — Обь, Енисей, Лена, Амур — первые три впадают в Ледовитый океан, четвертая—в еоды Великого океана. Такое направление этих рек обусловило и направление продвижения русских по Сибири с первого же момента их проникновения в Зауралье. Открытие и освоение «новых землиц» Сибири в основном происходило, как упоминалось выше, по водным путям, в соответствии с чем долгое время экспедиции предпринимались, главным образом, в северном направлении. Так дело обстояло до конца тридцатых годов XVII в., когда из Якутска началось объясачение земель по верхнему течению Лены, где русские встретили сопротивление воинственных «братских людей» (буряты)—сопротивление, длившееся не один год. Несмотря на это, якутский пятидесятник Курбат Иванов с верховьев Лены все-таки проник на берега озера Байкала — «Святого моря» бурятского парода. Вслед за этим енисейский атаман Василин Колесников обошел в 1646 г. северо-западный берег Байкала и построил острожек на Верхней Ангаре, а в следующем году боярский сын Иван Похабов перебрался по льду на южный берег «Святого моря». В 1648 г. неутомимый исследователь и завоеватель, служилый человек Иван Галкин, обогнул
Байкал с севера и построил острожек на устьях Баргузина* впадающего в Байкал.
К востоку от Байкала, в недалеком от него расстоянии* берут свое начало притоки Амура, благодаря чему до русских вскоре стали доходить с разных сторон слухи об этой великой реке и ее богатствах. Еще в 1638 г. казак Максим Перфирьев, посланный иа р. Витим, правый приток Лены, узнал там от тунгусов про р. Силькар, на берегах которой жили дауры, как называли русские дахурскин народ. По словам тунгусов, дауры имели «бой (оружие) лучнын и огненный»; в обмен на соболиные меха они давали тунгусам скот, хлеб, серебро, а полученную пушнину обменивали с какими-то другими людьми иа шелковые материн. Эти известия подтвердил Дмитрий Крпылов, предпринявший путешествие в 1639 г. по Алдану, притоку Лены. Отделив от своего отряда 31 человека, Копылов отправил их под командой Ивана Москвитина дальше на северо-восток. Москвитин, поднявшись вверх по р. Мае, перешел через горы и по р. Улье достиг Охотского моря, названного им Тунгусским по обитавшим там тунгусам. Собирая у них сведения о народах дальше лежащих стран, Москвитин узнал об Амурском крае, пограничном с богатым Китайским царством. От этого же времени сохранился рассказ промышленника Сеньки Аверкиева, охотившегося в устьях р. Аргуни, притока Шилки, впадающей в Амур. Захваченный в плен даурами, Аверкиев был приведен к местным князькам Лавкаю и Шнлгинсю. Учинив Аверкиеву подробный допрос, князьки отпустили его без вреда, отобрав, впрочем, имевшийся у него товар (бисер и железные стрелы), взамен которого дали ему соболиные меха.
Рассказы тунгусов, Перфнрьева и Аверкиева о богатстве владений Лавкая, об изобилии в них соболей, плодородной почве, о том, будто неподалеку от улуса Лавкая в горе имеется серебряная руда, разжигали аппетиты промышленников, «охочих людей» и казаков. «Землица» к ид зя Лавкая становится с тех пор заветною целью, на кото-рои сосредоточились все помыслы искателей добычи.
Такая обстановка привела к тому, что в 1643 г. якут-скин воевода П. П. Головин снарядил экспедицию на, Амур, состоявшую из ста двенадцати служилых людей, пятнадцати промышленников, двух толмачей, двух кузнецов и двух целовальников *. Начальствовал над ними письменный голова В. Поярков, который должен был проведать, действительно ли в Амурской земле есть серебряная, медная и свинцовая руда, а попутно привести под «высокую государеву руку новых людей». Отряд Пояркова, снабженный небольшой железной пушкой с запасом пороха и свинца, поплыл по Лене, а дальше по Алдану, Учу-ру и Гонаму. Путь был трудный, особенно по горному Гонаму, на порогах которого один дощаник разбился, а бывший на нем свинец затонул. Зима застала отряд в дороге; итти дальше нельзя было и пришлось, вырыв землянки, устроить зимовье. Сам Поярков пробыл в зимовье только две недели. Взяв с собою 90 человек и наказав остальным присоединиться к нему весною с казной и припасами, Поярков перешел Камень (Яблоновый или Становой хребет). По ту сторону гор иа р. Брянде, притоке Зеп, впадающей в Амур, Поярков за зиму построил суда, а весною, спустившись по Зсе, достиг Даурской земли. «Пашенные люди» — дауры не были похожи на других' жителей Сибири. Дауры жили в деревянных домах с окнами, затянутыми, вместо стекла, прозрачной бумагой своего изделия. Живя оседло, дауры занимались земледелием. Их селения были окружены полями с посевами ячменя, риса, проса, гороха, гречи; в огородах выращивались бобы, чеснок, мак, дыни, арбузы, огурцы; в садах — яблок*г, груши, грецкие орехи; из конопли дауры давили масло. Дауры 16 занимались также скотоводством. Они имели лошадей, коров, свиней п овей. Для обработки земли дауры использовали волов.
Подсобным занятием для дауров являлась охота на пушного зверя; в окрестных лесах было так много соболей, рысей, чернобурых и красных лисиц, что всего лишь одни день охоты приносил богатую добычу в виде десятка и больше соболей. Естественно, после суровой природы севера «Приамурье показалось русским каким-то земным эдемом, в котором налицо было все, чего только можно было пожелать, начииая с винограда, который рос в диком состоянии. и кончая корабельным лесом» \
В целях объясачения дауров Поярков взял в заложники даурского князька Доптыула. Из его рассказов •выяснилось, что металлы доставляются в Даурию из Китая, а что в ней самой «серебро не родится», виденные же русскими у дауров предметы из серебра все были китайского происхождения.' Аманат (заложник) рассказывал также и про роскошь и богатство китайского губернатора, управлявшего пограничной с Даурпей провшщн-•ей, про его город, окруженный мощными деревянными стенами, про войска, снабженные, помимо луков, огнестрельным оружием и даже пушками. От Доптыула русские узнали, что у самих дауров имеются укрепленные города с сильными гарнизонами.
Поярков не смог привести дауров «под высокую государеву руку». Произошло несколько горячих схваток для русских неудачных. Доптыулу, несмотря на строгий присмотр, удалось все-таки бежать. Дауры шападали на русский острожек, гарнизоц которого страшно страдал от голода. К тому же, почти половина людей Пояркова была серьезно ранена, и когда с Гонама прибыли, наконец, суда с продовольствием, 40 человек уже умерли от истощения и ран. 17
С оставшимися и вновь пришедшими людьми Поярков отправился вниз по Зее, берега которой были густо заселены даурами. В устьях Зеи обитали джючеры, родственные даурам и своим бытом ничем не отличавшиеся от них. Джючеры не позволили русским высаживаться на берег. Поярков послал 25 человек разведчиков; джючеры перебили их, вернулось только двое. С Зеи выплыли на широкую реку, принятую сперва за Шилку, на самом деле это был уже Амур. После четырехдневного плавания по Амуру, в этих местах населенному пашенными джючера* ми, достигли страны ачанов или иатков, по образу жизни не имевших ничего общего ни с даурами, ни с джюче-рами. У ачанов не было пашен и огородов; скотоводства тоже не существовало; вместо лошадей они пользовались-собаками; питались они рыбой, из кожи которой необычайно искусно делали себе одежду («рыбьекожие ачаны»). Дальше по Амуру на его низовьях обитали гиляки, подобно ачанам жившие исключительно рыболовством. Бесстрашно выплывая в маленьких берестяных лодках в открытое море, они достигали Сахалина, где, по их словам, жили (родственные им) «волосатые люди» (айносы). Воинственные гиляки ходили полуголые в одежде из звериных и рыбьих кож, в носу и ушах они носили кольца, для езды пользовались собаками, которых держали по нескольку сотен и больше.
В общем плавание Пояркова по Амуру продолжалось-немногим больше месяца, пока не достигли устья реки, заросшего древовидным камышом. Здесь, захватив аманатами трех гиляцких князьков и объясачив соболями ближайшее население, русские перезимовали. С открытием навигации надо было возвращаться в Якутск. Поярков нг* решился итти прежним путем. Выйдя в море и держась берега, он после опасного 12-дневного плавания к северу высадился в устьях р. Ульи. Перезимовав на Улье и собрав ясак с окрестных тунгусов, Поярков по последнем> зимнему пути перебрался с верховьев Ульи через волок
реку Маю, приток Алдана, и этими реками вышел на Лену. 3 Якутск отряд Пояркова вернулся летом 1646 г., т. е. через три года после отплытия, причем из 127 человек экспедиции уцелела одна треть.
Трудности, перенесенные экспедицией, суровость ее предводителя, страшная потеря в людях никого не смутили. Зато рассказы о том, насколько новооткрытые земли «людны, хлебны, собольны: и всякого зверя много, и хлеба родится много, и те реки рыбиы», а также утверждение, что «тех пашенных хлебных сидячих (оседлых) людей под государеву высокую руку привесть можно»,— вселяли твердую уверенность в возможности не только завоевать Амурскую землю, но и проникнуть дальше в Китай.
В 1647 г. якутские воеводы В. Пушкин и К. Супонев отправили на Амур экспедицию под командой казака В. Юрьева, дошедшего только до границ Даурии. То, что начал Поярков и пытался продолжить Юрьев, несколько лет спустя закончил было Ярофей Павлов сын Хабаров-Святнтскнй, крестьянин Воложенской волости Устюжского уезда. Родом он был из Сольвычсгодска, вотчины Строгановых, откуда некогда начал свой поход Ермак против Кучу-.ма, хана Сибирского царства, преграждавшего русскому народу путь за Урал.
– '