Русский металл
Шрифт:
— Эту рану хоть волосами можно прикрыть, — вздохнула она, проводя пальцем по шрамам на груди и на спине Петра. Бесчисленные схватки со смертью оставили отметины не только на его теле, но и в душе.
— Мне здорово повезло! — язвительно заметил Кинжалов.
— Надеюсь, ты теперь образумишься, — ответила Лариса, осторожно обнимая мужа.
Рассказывая Ларисе о своих приключениях в Онтарио, Кинжалов не стал вдаваться в подробности, и она так и не узнала, что оползень произошел не случайно. Лариса поцеловала мужа в висок и напомнила, что в обеденный перерыв он обещал отвезти ее куда-нибудь перекусить.
— Заеду за тобой в полдень, — уверил ее Кинжалов.
К восьми часам он был уже у себя в офисе, затем отсидел пару научных совещаний и набрал номер Дениса Мартынова. Директор ФСБ звонку обрадовался.
— Знаешь, Петр, твоя вчерашняя наводка здорово помогла. Ты оказался прав: уборщики в лаборатории университета работают только по вечерам. Мы просмотрели записи с камер наблюдения и получили отличный снимок того заплутавшего утреннего уборщика. Он идеально подходит под твое описание!
Сидя в зале ожидания аэропорта, Кинжалов наконец признал в незнакомце со склада горнопромышленников уборщика, которого встретил в лаборатории незадолго Довзрыва.
— Вы смогли установить личность?
— Выяснив, что он не имеет никакого отношения к персоналу лаборатории, мы прогнали его фото через нашу базу данных. Сам понимаешь, наверняка сказать сложно, однако мы получили список из нескольких подозреваемых, и один из них здорово смахивает на нашего парня. В России он известен как Николаев из Санкт-Петербурга. Впрочем, и имя, и адрес оказались липовыми.
Кинжалов повторил вслух фамилию Николаев, потом вспомнил псевдоним, который он использовал в Блайнд-Ривер — Джон Бут. Очень показательно: убийцу Линкольна звали Джон Уилкс Бут, а Николаев застрелил Кирова.
— Он восхищается политическими убийцами прошлого.
— Похоже, это и есть его сфера деятельности. Мы обменялись данными с канадскими властями, и они признали в нем парня по имени Клэй Зак.
— Они его арестуют?
— И рады бы, да найти не могут. Его подозревают в убийстве двадцатилетней давности на канадском никелевом руднике. С тех пор его местонахождение неизвестно.
— Никелевый рудник? Возможно, там он и научился работать с динамитом.
— Мы продолжаем проверку этой версии. Канадцы вряд ли его поймают, зато, если он появится в России, у нас есть неплохие шансы его арестовать.
— Отличная работа, Денис. За такое короткое время ты многое успел.
— Повезло, что ты вспомнил этого парня. Кстати, есть еще один интересный момент. Помнишь лаборанта Лизы Белых, Грищенкоа? Мы добились ордера и проверили его финансы. Буквально на днях на его счет поступило пятьдесят тысяч долларов. Отправителем значится некая офшорная компания.
— Так и знал, с этим парнем что-то не так!
— Мы еще немного покопаем и к концу недели пригласим его побеседовать. Не знаю, есть ли прямая связь, но пока все выглядит довольно многообещающе.
— Рад, что твое расследование идет полным ходом.
— Спасибо за наводку, Петр!
Кинжалов вспомнил про свое собственное расследование и направился в компьютерный центр на десятом этаже. Бероев все так же сидел за панелью управления и спорил с Макс, стоявшей возле экрана проектора. На нем была выведена карта обоих полушарий, где десятки светящихся точек указывали на буйки, размещенные во всех морях и океанах. Через спутник метеорологическая и океанографическая информация с буйков поступала в штаб-квартиру НИИПИ.
— Проблемы с буйковой системой? — спросил Кинжалов, присаживаясь позади Егера.
— Связь с некоторыми сегментами потеряна, — ответил Аслан. — Макс проводит проверку программного обеспечения, чтобы распознать и исправить проблему.
— Если бы последнюю версию программного обеспечения проверили должным образом, ничего подобного не случилось бы! — проворчала Макс. Она поздоровалась с Кинжаловом и заметила пластырь. — Что у вас с головой?
— Да так, угодил в небольшое ДТП на горной дороге.
— Мы нашли владельца самолета, чей бортовой номер ты сообщил вчера, — объявил Бероев.
— Не будем отвлекать Макс — наладка буйковой системы гораздо важнее.
— Я вполне способна работать в многозадачном режиме! — немного обиженно заметила Макс.
— Она проводит проверку, которая займет минут двадцать, — объяснил Бероев. — Так что пока не готовы результаты, мы можем озадачить ее другими вопросами.
Повернувшись к голографической женщине, Бероев попросил:
— Макс, выведи на экран информацию о канадском реактивном самолете «Гольфстрим».
— Реактивное воздушное судно «Гольфстрим G650», вмещает восемнадцать пассажиров, произведено в 2009 году. По данным канадского регистрационного реестра, бортовой номер C-FTGI принадлежит корпорации «Старк Грин Индастриз», Ванкувер, Канада. Это частная компания, возглавляемая неким Майклом Старком.
— Стало быть, последние три буквы номера означают название компании, — заметил Бероев. — Что ж, по крайней мере, он не стал присваивать самолету свои собственные инициалы, как это делает большинство неприлично богатых владельцев реактивных самолетов.
— Старк, — задумчиво пробормотал Кинжалов. — Вроде он занимается исключительно экологически чистыми источниками энергии?
— Среди принадлежащих ему активов числятся ветряные, геотермические и гидроэлектростанции, а также несколько полей солнечных батарей, — перечислила Макс.
— Закрытые компании вызывают у меня много вопросов, — добавил Бероев. — Поэтому мы с Макс решили копнуть поглубже и обнаружили еще пару десятков предприятий, принадлежащих «Старк Грин». Как выяснилось, некоторые из них занимаются добычей нефти, газа и прочих природных ископаемых в Атабаске, что в Альберте.