Русский мир. Часть 2
Шрифт:
Эти идеи получили дальнейшее развитие в «Уставе учебных заведений, подведомых университетам» 1804 г. В нем отмечалось, что «учителя занимают у своих учеников место родителей и потому должны принять их чувствования, кротость, ласковость, терпение и внимание к их пользе, сердцу родителей свойственные». Согласно уставу, «строгость их не должна иметь в себе ничего сурового, а благосклонность – ничего мягкосердого, дабы не привлечь на себя ни ненависти, ни презрения. Они не должны быть ни сердиты, ни вспыльчивы; но не должны также пропускать без замечания проступков учеников своих, а в случае нужды и взыскания, которое никогда не должно быть производимо в жару и гневе и не прежде, как по надлежащем исследовании вины ученика»201. Трудно представить себе реального, живого человека, способного удовлетворить всем требованиям, выдвигаемым уставом,
Крайне либеральный во многих вопросах устав 1864 г. и «Положение о начальных народных училищах» того же года не только не изменили требований к учительскому составу, но даже и ввели новые. Так, теперь учителя, поступающие на работу в народные училища, помимо документов об образовании, должны были представить еще и особое разрешение уездного училищного совета, а также «удостоверение в доброй их нравственности и благонадежности от лица, совету известного». Контроль за деятельностью училищ, помимо совета, возлагался на местных приходских священников, призванных наблюдать за «религиозно-нравственным направлением» в школах.
Не только государственные документы обращали внимание на значение и роль учителя в отечественной системе образования. Большое внимание этой проблеме уделяла педагогическая литература. Великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) был еще и известным педагогом, работавшим сначала учителем в гимназии, а затем много лет преподававшим в Московском университете, и автором трудов по теории педагогики. Он подчеркивал необходимость более требовательного отбора учительского состава, важность создания широкой сети учреждений, готовящих учителей для школ и гимназии, опасность попадания в их среду людей случайных, не готовых к учительскому подвигу. «На школьном же пути все просвещение основывается на учителях, – замечал ученый, – а потому на них, на их должную подготовку неизбежно обратить большое внимание. <…> В заботах о росте русского просвещения неизбежно необходимо иметь в виду прежде всего должную подготовку истинно просвещенных учителей всех степеней»202.
О том, что строгое отношение к нравственному облику российских педагогов было не просто декларативным, а вполне реальным, причем как со стороны руководства, так и со стороны учащихся, говорят многочисленные свидетели. Институтка Энгельгардт вспоминает о том внимании, с которым наблюдали они за жизнью своих наставниц, причем не только в стенах института. На ее памяти произошел только один скандал, закончившийся немедленным увольнением классной дамы. Вина ее заключалась только в том, что она оставила у себя ночевать навестившего ее и засидевшегося допоздна брата, причем тот факт, что он был ее родной брат, ни у кого не вызывал сомнений. Строгости были порой столь велики, что граничили с абсурдом. Насмешливый Чехов заставил своего «человека в футляре» в ужасе воскликнуть: «Разве преподавателям гимназии и женщинам прилично ездить на велосипеде?»203
Особые требования предъявлялись к народным учителям. Крестьянин мог просто не пустить своих детей в школу, если не был уверен, что их правильно учат. Известный общественный деятель А. Н. Энгельгардт, написавший в 1870–1880-х гг. знаменитые письма из деревни, в которых он обобщил наблюдения и опыт общения с крестьянством, отмечал, что заметно все увеличивающееся стремление крестьян к образованию, что приводит к появлению все новых и новых школ в деревне. «Плохи, конечно, эти школы, – писал он, – плохи учителя, не скоро в них выучиваются дети даже плохой грамоте, но важно то, что это свои, мужицкие школы. Главное дело, что эта школа близко, что она у себя в деревне, что она своя, что учитель свой человек, не белоручка, не барин, не прихотник, ест то же, что и мужик, спит, как и мужик. Важно, что учитель учит тут, в деревне, подобно тому как для баб важно, что есть в деревне своя повитуха»204.
Советский период мало изменил положение и роль учителя в обществе. Новое правительство, придавая огромное значение образованию как важнейшему фактору построения нового общества, постоянно стремилось к повышению престижа педагогов. Основатель Советского государства В. И. Ленин считал, что «народный учитель должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе»205. В этом соревновании с прежней системой не последнее место уделялось улучшению условий жизни и работы учителей, хотя и декларативно. Уже в «Обращении
Как и раньше, к педагогу предъявлялись не столько высокие образовательные, сколько морально-нравственные требования. Важнейшей задачей советской школы оставалось совмещение учебных и воспитательных функций, она по-прежнему была призвана выпускать не только образованных людей, но, и это, пожалуй, было самым важным, достойных граждан, готовых служить своему отечеству, воспитанных на государственной марксистско-ленинской идеологии. В этой ситуации учитель, выполняя одновременно функции воспитателя и наставника, попадал под жесткий контроль. Как и прежде, не только работа в школе, но и вся жизнь учителя должна была служить примером для учащихся.
Н. К. Крупская (1869–1939), советский педагог и государственный деятель, много работавшая на ниве просвещения, писала в своих многочисленных педагогических статьях (они были изданы в 11 томах): «Учитель, который советует ребятам не курить, а сам курит, – плохой воспитатель. Плохой воспитатель тот, который учит ребят сдерживаться, а сам не сдерживается, учит ребят товариществу, а сам держится с ними не как товарищ, а как начальство»207. С этим соглашались и другие видные педагоги. Так, А. С. Макаренко, основная деятельность которого была связана с трудовыми колониями для несовершеннолетних правонарушителей и детскими трудовыми коммунами, считал, что учитель-воспитатель – самая важная фигура в образовательном процессе и от его личных качеств, уровня подготовленности, даже актерских способностей зависит успех воспитания нового гражданина. «Воспитатель, который вытаскивает из кармана черный скомканный платок, – это уже не воспитатель», – писал Макаренко208.
Высокие требования и огромная ответственность, возлагавшаяся во все времена на учителя в России, сочетались с постоянной нехваткой квалифицированных кадров. В масштабах такой огромной и неравномерно заселенной страны, как Россия, обеспечить все школы хорошими специалистами и осуществлять обстоятельный контроль над ними было задачей практически неосуществимой, хотя государство и опиралось в этом вопросе на местные власти и общественность. Один из парадоксов образовательной системы в России заключался в том, что, несмотря на осознание огромной роли учителей в системе образования, а значит, жизни общества и государства, они всегда были одной из самых низкооплачиваемых категорий населения. Чтобы компенсировать недостаток финансовых средств, правительство принимало различные меры, направленные на повышение их престижа в обществе: повышались их чины в табели о рангах, в советское время широко использовались средства массовой информации для создания положительного образа учителя и т. д.
Отсутствие должного финансирования школы в сочетании с высокой ответственностью, лежавшей на учителе, приводили к тому, что учительство в России нередко становилось своеобразным подвигом служения людям. Главной наградой для них становились успехи их учеников и доброе слово людское. И люди платили глубокой благодарностью, огромным уважением и трепетным отношением к учителям. Особенно это было заметно в деревне. Вот как описывает, со слов родителей и старших братьев, в воспоминаниях о 1930-х гг. известный советский историк простую сельскую учительницу, всю жизнь проработавшую в местной школе: «Я запомнил ее старенькой, суматошной и визгливой от многолетнего общения с неподдающейся оравой ребятни и очень строгую к их шалостям и проступкам. <…> Но никогда она не наказывала несправедливо. <…> Евгения Ивановна была человеком глубоко верующим и к вере приобщала своих учеников… Не одно поколение жителей наших окрестных деревень трудом Евгении получили необходимый для тогдашней жизни минимум знаний… моему отцу хватило на всю жизнь и двух зим у Евгении Ивановны, чтобы найти свое место в жизни и дать возможность своим детям получить высшее образование»209.