Русское время в Лондоне
Шрифт:
Я сама попробовала один раз явиться на работу в кроссовках и заготовила приличное объяснение на случай, если спросят – весь день носилась по городу, не успела заехать домой переодеться. Никто меня не спрашивал, я сама каждому объяснила, почему у меня такой неподобающий моей должности вид. Наверное, если бы не моя собственная неловкость по поводу этих кроссовок, никто бы и не заметил. Но слишком сильно в голове убеждение, как именно должен выглядеть профессионал. И кроссовки в этот образ решительно не вписываются.
Home sweet home
Об эксцентрике английских домов
При словосочетании «английский дом» воображение неизбежно рисует кирпичный викторианский особняк с подстриженными газонами и роялем в гостиной, дорогой старинной мебелью, камином, серебряными канделябрами и прочей атрибутикой имперской эпохи. Но даже если отойти от образа богатого поместья, то, кажется, даже дом простого учителя или юриста должен быть солидный, статусный и благородный в своей простоте.
Оно, наверное, так и было много лет назад, но современное поколение англичан всё меньше стремится к статусности и представительности. Чудаки и эксцентрики существовали среди англичан всегда, но в последнее десятилетие, кажется, великие первопроходцы и колонизаторы становятся всё более воздушными созданиями, которым чужды земные интересы и потребности. Они всё больше озадачены проблемами глобального потепления, наступлением информационной эры и деятельностью благотворительных фондов. Идеологи и трубадуры эпохи Водолея. Идеи, технологии и фонды становятся важнее денег, акций и металлов.
Моя подруга десять лет назад устроилась гувернанткой к новым работодателям. Не нянькой, не уборщицей, а именно гувернанткой – заниматься с детьми языками и помогать с выполнением домашних заданий. Уже тогда её расценки составляли десять фунтов в час. Увидев убогое жилище своих новых хозяев, она усомнилась, что они могут себе позволить её услуги. Мало того, что дом представлял собой склад старой мебели разных мастей, так там ещё всё скрипело, отваливалось и отклеивалось. А старые открытки, газеты, фотографии, журналы и книги покрывали собой все поверхности. Тем не менее, в дом еженедельно приходила уборщица и проводила влажную уборку. Меня потом интриговало, как она определяет свой фронт работ, с чего начинает и чем заканчивает. Потому что убирать весь этот хлам некуда, а найти живое место для уборки – просто непосильная задача.
Между тем хозяева дома оказались совсем небедными людьми. Жена работала над программами для телевидения, муж – один из директоров компании по поставке импортных сыров, а дети учились в частных школах и занимались живописью и балетом. Их викторианский дом, расположенный во второй зоне Лондона, оценивается в добрых шестьсот-семьсот тысяч фунтов. Но ничего в доме, указывающего на их социальный статус и достаток, не наблюдается. Что не мешает им быть образованными и приятными людьми, хорошо ладить друг с другом и детьми и активно участвовать в общественной жизни. Подруга с ними подружилась и даже, уже перестав работать гувернанткой, неделями жила в доме в отсутствие хозяев, присматривая за их котами. Однажды, когда хозяева уехали в отпуск на целый месяц, она заскучала в компании котов и решила устроить в саду барбекю, пригласив несколько русских друзей в гости.
Экскурсия по дому произвела на нас неизгладимое впечатление. На кухне не нашлось ни одной парной тарелки или вилки, а все стулья были разных форм и размеров. Кастрюли с отколовшейся эмалью, очевидно, были в употреблении не один десяток лет, а телефон с пожелтевшим пластиковым диском явно перешёл по наследству. Рядом с двухметровой картиной, изображающей пальто, висели рекламные постеры и просроченные календари. Книжные полки были уставлены фотографиями и безделушками из путешествий, на одной стене размещалась коллекция вееров, а на другой пожелтевшая газета в рамке. Двери неплотно прилегали к косякам, а на стулья было страшно садиться. Завершающим аккордом послужила приставная лестница на чердак, где располагался рабочий кабинет хозяина.
Мы веселились от души и не уставали отпускать ехидные замечания по поводу состояния дома и вкуса англичан. Потом мне стало стыдно перед англичанином-мужем, который безропотно сносил все эти насмешки, и я извинилась за наши претензии.
– Я не обижаюсь, – просто ответил муж. – Вы ничего не понимаете в стиле этого дома. У этого дома есть свой характер и шарм, он напоминает мне дом моей бабушки.
– Послушай, у дома однозначно есть характер, но мне он больше напоминает старую дачу, куда свезли всякий хлам, потому что хранить это в городской квартире неловко, а на даче ещё можно попользоваться. Неужели люди их статуса и достатка не могут сделать основательный ремонт, заказать новую мебель и купить вилки и ложки одного стиля? Когда русские люди переходят на более высокий уровень доходов, они сразу начинают приобретать вещи, соответствующие их новому статусу. Выкидывают старые диваны и отжившие свой век электроприборы и покупают новые. Ставят новые окна и двери, перестилают полы, меняют сантехнику и кафель на кухне.
– Вы ничего не понимаете, – упрямо повторил муж. – Новая мебель и евроремонт – это не показатель статуса и достатка. Зачем их вообще показывать? Хозяева этого дома вполне уверены в своём положении и зарабатывают деньги не для того, чтобы впечатлить знакомых. Скорее всего, они просто любят свою работу и потому достигли в ней определённых высот. Вы постоянно демонстрируете свои машины, костюмы, телефоны и дома, соревнуясь, кто круче. А мы уже прошли этот этап в нашем развитии. Ты думаешь, что вы – впереди, а вы отстали от нас на сотню лет. Вы ставите пластиковые двери и окна и думаете, что это прогресс по сравнению с предыдущим уровнем. А мы возвращаемся к натуральному дереву, натуральной пище и натуральным материалам в одежде.
Я немного обиделась на упрёк в задержке развития, но решила до конца выразить свою позицию.
– Я понимаю, что новая красивая мебель и посуда может быть не приоритетна для хозяев дома, но как ты объяснишь все эти покрашенные по двадцать пять раз двери, этот сервант с отсутствующим стеклом, эту пластиковую ручку на двери, которая болтается на соплях. Этот розовый стул, который разваливается на глазах, и чашку с отбитой ручкой? Все эти вещи нужно прямиком отнести на свалку, они не функционируют, они неудобны и непрактичны в использовании.
– Всё это мелочи, – муж смотрел на меня, как на несмышлёного ребёнка. – Хозяева этого дома просто не обращают на них внимания. Они тратят свои деньги на более интересные вещи. На балетную школу для детей, на археологические раскопки в Египте, на сохранение тропических лесов Амазонии. Чашку с отбитой ручкой просто не замечают. И они не купят норковую шубу, а отдадут деньги в фонд защиты норок от истребления.
Подруга подтверждает, что хозяева недавно летали на два дня в Италию, чтобы отметить день рождения жены в каком-то навороченном ресторане, где бронируют места за полгода до ужина. Потратили там безумные деньги, приобрели новый опыт и поделились им в кругу своих знакомых. Это то, что было им интересно. А новое стекло в серванте – это так прозаично, что даже не стоит усилий о нём думать. Зачем вставлять стекло, когда посуду можно брать из шкафа, не открывая дверцы?