Русуданиани
Шрифт:
Стал я тут Гварджаспа увещевать: «Напрасно гневаешься, царевич! Судьбы не избежать ни тебе, ни им. Они согласны отдать тебе дочь. Пусть только попадет она в наши руки, а там видно будет — отвергнет ли царевна тебя!»
Но Гварджасп стоял на своем: «Не желаю — и дело с концом!» Северный царь начал умолять его: «Не срами меня, не губи, недостойна моя дочь такого позора! Ежели тебе не нужна она, то и я отказываюсь от нее — убью обеих: и мать и дочь».
Засмеялся я и [шутя] сказал царевичу: «Когда ты ради них жертвовал собой, они оказали тебе прекрасную встречу, а если из-за тебя он убьет жену и дочь — вы еще крепче подружитесь! Не
Улыбнулся Гварджасп: «Что-то прежде времени ты меня состарил! Сейчас я хоть и молод, а уже разочарован в любви. Зачем мне страдать из-за такой неблагодарной!» Он долго упорствовал, но в конце концов сдался: «Пусть отдадут мне дочь, не желаю я, чтобы они устраивали свадьбу, и видеть никого из них не хочу!» Не посмел противоречить ему царь, ибо знал, что в бою не одолеет его. Начали собирать приданое. А мы послали гонца в Белый город, чтобы там готовились к свадьбе, и попросили поставить шатры для ночлега.
Вынесли такое приданое, что земле было тяжко и поле размером в три дня пути не могло всего вместить. Десять дней выносили одни только сокровища и казну. Но Гварджасп не стал и смотреть на них, пока не вывели невесту.
Погрузили бесчисленное приданое, облачили царевну в роскошные наряды, водрузили ей на голову алмазный венец, посадили в паланкин, такой, что казалось, будто сидит она в стеклянной коробке. Паланкин несли три брата, а впереди шествовал царь. Не выказывали они обиды, но дева Тумиан лила слезы, что жемчуг. Но эти слезы не могли скрыть ее красу! Эти слезы и грусть так красили ее, как дождь — цветущий сад и как бутон розы — утренняя роса. Скатывались перлы по луноподобному лику, по пурпурным устам на хрустальную грудь. При виде ее забыл Гварджасп все свои муки, посветлело у него на сердце, лицо расцвело розой. Приветливо заговорил он с тестем и шуринами. Потом подошел к паланкину и молвил: «Я тысячу раз со смертью встречался, но испытания, перенесенные ради тебя, кажутся мне такой же радостью, как если бы с родичами сидел я за пиром. Что тяготит тебя, что тревожит, отчего ты плачешь? Ныне пора веселья, а не слез. Избавил я тебя от многих колдунов, один из них непременно бы увел тебя, а сейчас тебе без труда достался такой супруг, как я!»
Сели мы на коней, двинулись в путь. Царь с сыновьями и свитой поехал нас провожать, прошел с нами десятидневный путь, веселясь и пируя. Только говорилось, что свадьбы не справляют, а пиры следовали один за другим, пышнее любой свадьбы! И обратился Гварджасп к тестю с такой речью: «Прости мне, царь, мою грубость! Могу ли я, заполучив в жены прекрасную Тумиан, не быть твоим верным слугой! Стал ты мне отныне ближе моих родителей. Но был я весьма утомлен и измучен и потому разгневался на царицу за то, что отвергла она меня и обрекла на смерть. Отныне буду служить тебе верой и правдой».
Царь в ответ низко поклонился: «Случилось это по неразумению нашему и дьявольскому наущению, это будет нам вечным позором и укором, вам же не следует просить прощения. Свою вину мы же и искупим, вы успокойтесь, отныне мы будем вашими верными рабами».
Молвил Гварджасп: «Не говори так, царь! Господь не допустит, чтобы таил я против вас зло. Тревожусь я, что заставил тебя покинуть трон. Возвращайтесь, а нам оставьте одного сына, пусть
Наутро распрощался царь с дочерью, оставил при ней младшего брата, которого Тумиан любила больше всех и с которым отцу легче было расставаться. Пообещал царю Гварджасп: «Если будет на то ваша воля, женю я юношу на дочери царя Пахпура, ибо у того нет сына и все царство его достанется зятю. Если не пожелает он добром, все равно добуду это царство силой. Вознагражу я его усилия». Обрадовался царь и сказал: «Поступай по своему усмотрению, сын мой — твой раб, хочешь — убей его, хочешь — помилуй». […]
На том расстались мы с северным царем, а царевич послал гонца к царю Пахиуру: «Обещал я посетить тебя, ныне иду в твое царство, веду для тебя зятя. Покажи, чего стоит твоя отцовская любовь ко мне!»
Получив известие о женитьбе Гварджаспа, обезумел царь Пахпур от досады: кричал, бранился, никакого ответа не дал гонцу. Тот вернулся к царевичу и доложил обо всем. Не испугавшись угроз, мы продолжали путь. Заслал царь Пахпур к нам лазутчика; тот, оглядев войско и свиту, поспешил назад и сообщил своему повелителю: «Ежели желаешь мира и покоя себе и всему царству, не думай вступать с ним в борьбу! Тебе с ним не справиться. Не тот он, что был раньше, не похож на прежнего, как я не похож на тебя». […]
Задумался Пахпур, созвал визирей на совет, сказал им: «Если выступлю против Гварджаспа, боюсь, как бы вместо пользы ущерба не получить. Но и трусом быть — хуже смерти». Отвечали визири: «Сражаться с таким героем бессмысленно. Лучше пошлем к нему посла, поздравим с благополучным прибытием, затем упрекнем его, что забыл он нас и пренебрег родством с нами, а после пригласим его к тебе и предложим ему нашу дружбу». На том и порешили.
Сначала помянул он имя господа, а потом написал: «Шлем мы привет славному витязю, равному царю, герою и голиафу [62] , явленному господом для истребления зла и укрепления добра, а затем поздравляем и выражаем радость по поводу победы над могучим врагом и избавления от колдовских чар! Одержанные вами победы заставили вас забыть о наших скромных заслугах, и вы не выполнили своего обещания. Однако мы остаемся твоими верными слугами и покорны тебе. Ты сообщил мне, что нашел для меня хорошего зятя, зачем мне он, если не исполнилось мое заветное желание! Если удостоюсь я радости лицезреть вас, то о зяте я и не вспомню!»
62
Голиаф — библейский персонаж, филистимский великан из города Геф, побежденный Давидом. Его имя стало нарицательным.
Послал царь свое письмо со знатным вельможей. Тот, подскакав к нам, спешился, поклонился до земли и подал послание Гварджаспу. Удивились мы такому любезному письму после угроз и брани: «Может, обманывают они нас и замышляют измену?» Сказал царевич послу: «Если бы я не хотел видеть вашего повелителя и не помнил о его благодеяниях, я бы не пришел сюда и не привел с собой прекрасного и доблестного юношу, не стал бы разлучать его с родителями. Желаю я извиниться перед Пахпуром и отблагодарить его за заботу. Сидя в седле, я не могу написать письмо, потому передай все это на словах». Посол снова поклонился до земли и поспешил назад.