Рыцарь Хаоса
Шрифт:
Почему бы нет? Жизнь надоела до отвращения. Надо попробовать, что такое смерть.
А если смерть ускользнет? Если он обречен на жизнь? Что тогда?
Ладно, попытка не пытка. Вот только лошадь надо оставить здесь. Забирать ее с собой просто нечестно.
Элрик спешился. Ветер вновь задул сильнее, шепот песков стал громче. Каурая явно нервничала.
Принц посмотрел на северо-восток, в направлении Края Света, а затем двинулся по склону вниз.
Лошадь тревожно заржала, однако Элрик и не подумал обернуться. Он спустился по склону и зашагал дальше твердой, уверенной поступью, словно солдат на марше.
Быть может, он ощущал себя военачальником, ведущим в бой армию: мертвецов, друзей и врагов, которых когда-то убил, мечась по свету в поисках смысла существования.
Впрочем, убил он не всех. Один враг, более могущественный и злобный, чем даже Телеб К'аарна, оставался жив до сих пор - второе "я" Элрика, его собственная темная половина, которую олицетворял черный рунический клинок. Этот враг мог погибнуть только со смертью принца.
Элрик шагал по пустыне несколько часов подряд, постепенно, как и надеялся, забывая, кто он такой, начиная чувствовать себя заодно с ветром и песком, будто сливаясь, наконец-то, с миром, который отверг его и который он отринул сам.
Наступил вечер. Элрик проводил равнодушным взглядом заходящее солнце, но не остановился, не повернул обратно. Пала ночь, однако он продолжал идти, не обращая внимания на холод и жажду. Подкатила слабость, которой принц обрадовался так, как еще совсем недавно - силе, исходившей от Бурезова.
Около полуночи силы оставили его, и он рухнул на залитый лунным светом песок и потерял сознание.
– Элрик! Принц Элрик!
– произнес чей-то низкий голос. Женский голос. Элрик узнал его, но не пошевелился.
– Принц Мелнибонэйский!
Элрика взяли за плечо, попытались приподнять. Он с трудом сел, раскрыл было рот, но в горле настолько пересохло, что слова попросту не шли с языка. Женский силуэт на фоне рассветного неба, длинные черные волосы, обрамляющие прекрасное лицо; пышное зелено-голубое, расшитое золотом платье... Женщина улыбнулась.
Элрик сглотнул, покачал головой и выдавил:
– Даже после смерти меня преследуют призраки.
– Я вовсе не призрак, в чем легко убедиться, и ты вовсе не умер, принц Элрик.
– Каким ветром, госпожа, тебя занесло в этакую даль? До замка Канелун отсюда сотни миль.
– Я искала тебя, Элрик.
– Значит, ты нарушила свое слово? Помнишь, когда мы расставались, ты сказала, что нас больше ничто не связывает и меня ты искать не будешь?
– Я думала, что наш общий враг, зловредный Телеб К'аарна погиб. Майшелла вскинула руки, словно призывая солнце, и светило в самом деле внезапно показалось из-за горизонта.
– А что ты делаешь в пустыне?
– Ищу смерти.
– Разве ты не знаешь, что так тебе умереть не суждено?
– Мне говорили, однако наверняка я не знал, хотя и начал подозревать.
– Элрик кое-как поднялся, покачнулся, но устоял на ногах.
– Выпей, - проговорила Майшелла, поднося к его губам наполненный до краев какой-то серебристой жидкостью кубок, который извлекла из складок одежды.
– Признаться, госпожа, я не слишком рад нашей встрече.
– Элрик не сделал даже попытки пригубить.
– Почему? Боишься полюбить меня?
– Если тебе это льстит, можешь считать, что да.
– Льстит? Мне прекрасно известно, что ты тоскуешь по Киморил и что там, в Канелуне, я совершила непростительную ошибку - не поняла, что тебя безмерно страшит то, чего ты желаешь сильнее всего на свете.
– Замолчи!
– воскликнул Элрик.
– Извини. Тем не менее нам, кажется, удалось слегка утолить твое желание и отогнать страх?
– Майшелла пристально поглядела на Элрика.
– Так или нет?
– Так.
– Элрик взял в руку кубок.
– Скажи честно, это снадобье превратит меня в безвольную куклу?
– Не говори глупостей. Оно просто придаст тебе сил.
Элрик пригубил жидкость и мгновенно почувствовал ясность в мыслях. Тогда он осушил кубок до дна и ощутил неожиданный приток сил.
– Ты по-прежнему хочешь умереть?
– спросила Майшелла, забирая у него кубок.
– Да, если смерть принесет мне покой.
– И не надейся, по крайней мере, сейчас. Уж я-то знаю.
– Как ты меня нашла?
– У меня есть свои способы. В основном благодаря птице.
– Майшелла ткнула пальцем куда-то за спину принцу.
Элрик обернулся и увидел металлическую птицу, на которой когда-то летал. Сложив громадные крылья, птица терпеливо дожидалась своей хозяйки.
– Хочешь вернуть меня в Танелорн?
– Нет, - покачала головой Майшелла.
– Я прилетела, чтобы рассказать тебе, где находится Телеб К'аарна Элрик усмехнулся.
– Он снова тебе угрожает?
– Не впрямую.
– Майшелла, давай не будем лукавить, - проговорил Элрик, отряхивая плащ.
– Я уверен, ты не стала бы разыскивать меня, если бы не преследовала какой-то своей цели. Ты сказала, что я боюсь полюбить. Так и есть, боюсь, боюсь влюбиться, причем не только в тебя. Но ты используешь любовь - все мужчины, которым ты ее дарила, становились игрушками в твоих руках.
– Не стану спорить. Я люблю героев, не всех, а только тех, которые поддерживают Порядок и сражаются с Хаосом...
– Мне плевать и на Порядок, и на Хаос! Сейчас меня не слишком заботит даже Телеб К'аарна, которого я ненавижу всей душой!
– Значит, тебя не заинтересует новость, что Телеб К'аарна намерен вновь напасть на Танелорн?
– Ерунда. Он ничего не сможет сделать, ведь Танелорн вечен.
– Танелорн - да, а его жители? Вспомни, сколько раз им угрожала опасность. К тому же Владыки Хаоса, которые ненавидят Танелорн, не упустят случая помочь смертному, возымевшему желание уничтожить тех, кого они считают изменниками.