Рыцарь и Ко
Шрифт:
– Отработано.
– И сестрица ловко заправила за воротник салфетку.
Додя поглядел на нее с уважением и свистнул. Еще один минодел поднес ему простыню, которую обжора и запихал за ворот.
– Даю отмашку!
– громовым пописком взвыл Усиков.
– В общем-то, на старт! Это самое, внимание! Ма-а-арш!
– голос его сорвался и петухом улетел куда-то под потолок.
– ...ое...али!
– просипел старший минодел и махнул платочком. Состязание началось.
ГЛАВА 10
Веселое застолье:
кто пьет, кто поет,
кто на зубах похрустывает.
Из якобы народных поговорок
Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.
– Я тоже хочу, - раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное.
– Ты не волнуйся, - сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.
[Image008]
– Это Дод все съел, - отозвался я, шмыгая носом.
– Быть нам нынче в котле у сыноваров.
– Моей маме это бы не понравилось, - задумчиво изрек Кутя.
– Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.
– Я тоже надеюсь, - вздохнул я.
– Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.
– С кем?
– вздрогнул я.
– С моей мамой, а то с кем еще?
– Да я про свою говорю, - пояснил я.
– Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.
Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.
– Пора утешать, - отлепился я от дракона.
– Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.
Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.
– Под конец пришлось туговато, - сообщила она, отдуваясь.
– Но тут они принесли ФАЗАНОВ!
Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.
– А кто плачет?
– прорезался у меня голос.
Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.
– Не стоило ему начинать с блинов, - поведала сестрица.
– Чтоб кушать за троих - тут надобно уменье!
Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!
– Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, - злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили.
– Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.
– Ошибочка, - подняла палец Матильда.
– Непонятно, у чьих. Если у своих - зачем? Если у моих - мог бы и получше расписать.
– У наших, общих, - выкрутился я.
– А как же лапы?
– показала на Штушу Тильда.
Я запутался.
– Давайте я спою, - предложил Мерин.
– Нет!
– хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:
Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!
Хей!
Сверкающей пламенем че-орных очей!
Хей! Все!
И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.
– Спасибо, господа, - присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову.
– Давай выпускай нас отсюдова!
– А доедать, это самое, кто будет?
– пропищал тот.
– Ишь, накидали костей!
– Не так, - погрозила пальцем Матильда и гаркнула: - Что есть в печи, на стол мечи!
– Ну ладно, - понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?
– Эй, налейте нам кубки!
– распоряжался Причард.
– Да набейте нам трубки!
– поддержал его Мерин.
– Да зовите своих скрипачей-трубачей, - заключил Ико.
– Люблю музыку!
Один Герой, который все это время молчал, предложил:
– Прич, а не предложить ли им новое состязание - по питью?
– Идея!
– дурным голосом заорал оруженосец.
– Вырву кадык!
– пригрозил я.
– Обойдешься. Пей так.
И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.
– К сожалению, это самое, - объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, - все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.
– Ах ты лгун!
– накинулась на него Тильда.
– Я тут, это самое, ни при чем, - развел руками минодел.
– Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, - пискляво запел он, - нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха!
– зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.
– Ха, - уныло сказал стол.
– По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, - вздохнул наш гостеприимный тюремщик.