Рыцарь и Ко
Шрифт:
Я раздал всем по крышке, и Мерин ушел первым. Мы пожали друг другу руки и лапы и хотя в дальний путь, но, надеюсь, не на долгие года.
ГЛАВА 4
О любви немало бреда сложено...
Из народных по тешек
Тильду в волшебном вихре перевернуло и шлепнуло задом наперед. Она охнула и подумала, что в ее возрасте опасно выделывать подобные курбеты.
– В каком таком возрасте?
– раздраженно спросила она сама себя и поразилась собственному голосу, совершенно незнакомому. Она сжала руками голову и решила ничему не удивляться, а для начала оглядеться. Но удивляться и не пришлось: у оглянувшейся Тильды было полное ощущение, что все предметы, окружавшие ее, она знает с детства. Слева от нее в углу стоял рояль, ближе журнальный столик, справа - роскошное бюро ("И откуда я знаю такие слова?" поразилась Тильда). Она оперла подбородок на руки, лежащие на набалдашнике палки. Потом осторожно, чтобы не умереть от удивления, подняла голову: руки ее оказались пухлыми, морщинистыми, в веснушках, к тому же они держали палку красного дерева с серебряной рукояткой. Следовало бы назвать ее клюкой, подумалось Матильде, но в таком случае и себя следует признать старой каргой, а этого ни в коем случае делать не следует.
Снова положив подбородок на руки, она попыталась разобраться в ситуации. Она находится в чужом теле одновременно с его хозяйкой - хорошо, хоть она не возражает - или стала сама ею на какое-то время. Нет, ну почему этот старый болван не предупредил, что такое может произойти? А зачем, тут же возразила она себе, все равно пришлось бы идти.
Что бы она сделала против? Написала свое имя на руке? Глупости.
В общем, решила Матильда, надо дать этой старой перечнице волю, а самой выждать, пока удастся заполучить талисман-пропуск и - поминай как звали!
Тильда удовлетворенно откинулась в кресле (как оказалось, она сидела в кресле). В этот момент дверь в дальнем углу комнаты открылась, и вошел верзила в темном костюме безукоризненного покроя, с постной физиономией и прилизанными, расчесанными на прямой пробор волосами, толкающий перед собой тележку с посудой. Подкатив ее к журнальному столику, он стал быстро и ловко сервировать его тарелками, тарелочками и блюдечками, чашечками, чайничками, кастрюльками и вазочками, словом, разной чепухой. Тильда же, вытянув ногу, любовалась собственным ботинком.
– Ваш чай, мэм, - почтительно доложил верзила.
– Спасибо, Дживс, - поблагодарила его Тильда.
– Хотелось бы мне знать, где это носит нелегкая твоего хозяина?
Она взяла со столика чашечку и отпила глоток. Чай оказался восхитительным. Матильде было наплевать - и что такое чай, и почему его нужно пить, - она просто наслаждалась, тем более что все это, оказывается, было ей известно.
– Мистер Вустер с утра ушел в клуб, - тем временем докладывал Дживс. Насколько я знаю, он должен прибыть с минуты на минуту.
– Спасибо за информацию, - буркнула Тильда.
– Кстати, Дживс, как у вас получается такой божественный чай? В него ведь что-то добавлено, не так ли?
– Вы совершенно правы, мэм, - улыбнулся кошачьей улыбкой дворецкий. Крепкая настойка по рецепту одного моего знакомого кока. Чайная ложечка, не более.
– И, разумеется, рецепт настойки - ужасная тайна?
– улыбнулась Тильда.
Дживс невозмутимо кивнул. В это время входная дверь прямо напротив кресла распахнулась, и в комнату вбежал небольшого роста молодой человек с подвижным лицом и волнистыми волосами. Увидев, кто сидит в кресле, он на секунду сморщился, но затем расплылся в слащавой улыбке.
– Тетя Агата!
– воскликнул он визгливым голосом, подходя к Тильде и тыкаясь ей носом в щеку.
– Какими судьбами?
– Берти, - строго заявила Тильда, - мне надо с тобой серьезно поговорить.
– Хорошо, хорошо, - затараторил молодой человек. Он налил себе чаю, схватил сэндвич с огурцом, плюхнулся в другое кресло возле столика и с хрустом принялся жевать, испуганно поглядывая на тетку.
– С вашего позволения, я на кухне, сэр, - почтительно сообщил Дживс и укатил тележку в ту же дверь, из-за которой явился минуту назад.
Берти же беспокоился. Он титаническим усилием проглотил сэндвич, тут же схватил другой, заложил ногу за ногу и с громким всхлипом глотнул чаю.
– Твой друг ведет себя совершенно неподобающим образом!
– сказала Тильда, обличающе тыча пальцем в племянника.
– Какой из них?
– дергая шеей, откликнулся Берти.
– Это ничтожество, которого ты называешь "Сиппи"!
– Ах, Сиппи, - деланно зевнул Вустер, подымаясь с кресла и подходя к роялю.
– Очаровательный парень. Тетя, а хотите, я вам сыграю одну вещицу?
Он откинул крышку.
– Буквально вчера разучил. В "Клубе Зануд" от нее все были просто в восторге!
– Не сомневаюсь, - желчно сказала Тильда.
– Меня тошнит от твоих вещиц. Не переводи, пожалуйста, разговор!
Берти со вздохом закрыл рояль и поплелся на место. Усевшись, он вопросительно уставился на тетку.
– И что же такого натворил мой милый друг Сиппи, отчего вы явились ко мне в этаком негодовании?
– Этот нахал ухлестывает за Мартиной!
– Что за Мартина?
– заволновался Берти.
– Почему я с ней не знаком?
– Мартина - дочь тети Эулалии, твоя кузина.
– Ах, эта Мартина, - хлопнул себя по лбу Вустер.
– И что?
– Вчера их видели вместе в театре! Безобразный скандал!
– Да ничего безобразного нет, - пожал плечами Берти, и вдруг подскочил.
– Ну как же! Ведь Сиппи обручен с Пруденс - какая трагедия для бедной девочки... Постой-ка, тетушка! А откуда ты знаешь Пруденс?
– Я не знаю никакой Пруденс, я знаю Мартину. Она, чтоб ты знал, невеста лорда Уотергейта! ("Какое неприятное имя!" - мелькнуло в голове Матильды). И твой Сиппи-как-его-там ей совсем не пара. А кто, интересно знать, их познакомил?
– Я, - неохотно сказал Берти.
– На именинах у кузины. Я шел туда, а Сиппи увязался со мной...
– Вот видишь, - удовлетворенно кивнула Тильда.
– Так что и исправлять положение - тебе.
Она тяжело поднялась из кресла и, опираясь на палку, пошла к выходу.
– Но, тетушка, - заскулил Берти, подавая ей в передней манто.
– Не валите все на меня. Откуда мне было знать, что этот несносный болван Сиппи втюрится в Мартину?
– Не знаю, - отрезала Тильда.
– Это меня не интересует. Развтюривай их как хочешь. Или пусть Дживс что-нибудь придумает. Я завтра еду в поместье и жду тебя исключительно с хорошими вестями, иначе можешь и носу ко мне не казать!