Рыцарь из Дома Драконов
Шрифт:
Они все-таки взяли штурмом замок, хотя с самого начала это смотрелось авантюрой, а потом и вовсе стало безумием. Гальс до последнего не верил, что перешедшему на сторону восстания Терхолу удастся удержать под контролем свои полки. Когда Александр слушал слова государя Кардана, обращенные к Ретвальду и его прихлебателям, то почти не сомневался, что защитники замка ответят стрелами. Не ответили, генералу удалось выполнить то, что он пообещал. Вместо стрел, каменных снарядов, выливаемой раскаленной смолы их ждали опущенный мост и отворенные ворота. И вспыхнувшая в открывающемся за ними коридоре ожесточенная схватка. Гледерик Брейсвер, их подлинный король, первым бросился в атаку, явив свое мужество - и едва успел поворотить коня, спасая того от выставленной вперед пики. У
– Да вы никак жизнь мне спасли, сударь!
– расхохотался Гледерик, откидывая голову.
– И что, за себя совсем нестрашно было?
– Моя жизнь принадлежит вам, а ваша - Иберлену.
– На том и сочтемся! Но смотрите, - Брейсвер указал наконечником копья на сгрудившихся в выводящем во двор коридоре королевских гвардейцев, - эти псы не торопятся поджимать хвост. Зададим им жару?
И они задали. Основные силы подошли с того конца площади не сразу, а до того Гледерик, Александр и подоспевшая к ним маленькая горстка бойцов с Эрдером во главе попытались прорвать ряды королевских солдат. Схватка вышла жаркой, в узкой, как бутылочное горлышко, горловине прохода значение имели не число бойцов, а мастерство и отвага. То была даже не битва, а беспорядочная свалка, и память Александра с трудом удержала отдельные ее моменты. Блещущая сталь, мечущиеся во все стороны бешено орущие бойцы, вал из человеческих и конских тел, обрушившийся штормовой волной. Жеребца, на котором сидел Александр, разрубили почти пополам, он вовремя соскочил, настоящим чудом оставшись в живых, и дальше дрался уже пешим. Молодой граф рассыпал беспорядочные удары во все стороны, окружив себя сверканием стали. Пару раз его все же задели, но то были пустяковые царапины.
Гальс не мог сказать, сколько времени продолжался бой. Он мог бы поклясться, что не менее часа, но подошедшие потом бойцы утверждали, что схватка у ворот заняла немногим более пятнадцати минут. Черт его знает, кто был прав. Впрочем, не так это было и важно. Главное было, что они сумели опрокинуть врага и прорвались во двор, растекаясь во все стороны. Здесь началась настоящая мясорубка - часть собранных между стен гвардейских отрядов перешла на сторону восставших, часть осталась верна Ретвальду, но попробовать бы разобраться в том хаосе, кто за кого бьется! Все рубились со всеми, не спрашивая имен. Александр подозревал, что отправил на тот свет не меньше союзников, чем врагов. Но что поделать, когда союзники с не меньшим жаром стараются прикончить тебя! Через некоторое время Александру казалось, что он пропитался вылившейся на него кровью весь, от головы до пят, и вовек не отмоется.
Сражение закончилось само собой, распавшись на отдельные затухающие искры. Остатки сопротивляющихся оттесняли к закоулкам двора, к лабиринту пристроек, флигелей, складов и конюшен, там они старались укрепить последние позиции и там погибали. Но впереди оставался донжон и вся внутренняя часть цитадели, и ворваться туда тоже стоило усилий. Мятежники пробивались в сердце крепости, к тронному залу, бесчисленными коридорами и комнатами, среди мечущихся в панике придворных и слуг, и то и дело встречали отпор. Впрочем, внутри оказалось немало солдат, заранее выбравших сторону Карданов, да и из придворных кое-кто прибыл в замок специально, чтоб нанести по людям Ретвальда удар со спины. Правду говоря, Александр и сам должен был находиться в цитадели и осуществлять руководство отдельными группами переметнувшихся к Брейсверу бойцов - такова была часть его уговора с Эрдером и Терхолом. Так бы оно и было, когда бы не этот малерионский мальчишка...
Каким простым и честным все казалось вчерашним вечером. Как все было легко, правильно и славно. Есть слабый король, игрушка в руках властолюбивых вельмож. Есть тайно вернувшийся на родину потомок старой династии. Совершенно ясно, кого из них предпочесть. На троне должен сидеть тот, кто владеет им по праву крови, особенно если он сам этого трона достоин. Так казалось еще вчера, а потом явился Артур Айтверн и старательно растоптал любую простоту и ясность. Александр и рад был забыть о случившемся этим утром, но забыть об этом было все равно что спрятать голову в песок.
Когда сын Раймонда навестил их компанию и предложил забраться к Эрдерам - Александр сразу заподозрил неладное. Если наследник лорда Айтверна накануне втайне замысленного мятежа предлагает пробраться в усадьбу, где вожаки этого мятежа собирают своих сторонников - дело здесь явно нечисто. Это не совпадение, потому что таких совпадений попросту не бывает. Коллинс и Бойл ломали комедию, давая Александру время на то, чтоб принять решение. Он его и принял. Требовалось пойти с Артуром и разобраться, в чем дело. К сожалению, дело оказалось куда хуже и гадостней, чем можно было предположить.
Похитить юную девушку, шантажировать ее отца, угрожая убить заложницу, если лорд Раймонд не примет выставленные ему условия - да какому дьяволу Джейкоб Эрдер и компания продали свои души? Гальс ничуть не раскаивался, что убил ради спасения Айны Айтверн своих друзей и соратников, а вот о том, что нельзя тем же манером свернуть шею герцогу Эрдеру - сожалел, и еще как. Однако Александр понимал, что все они гребут сейчас в одной лодке, и переворачивать эту лодку нельзя.
Когда бой закончился и над крепостью было поднято знамя победителей, Гледерик Брейсвер со своим ближним кругом отправился в тронный зал. Гледерик не стал занимать Серебряный Престол, хотя тот и стоял пустым - вместо этого потомок Карданов устроился в простом деревянном кресле, поставленном у самого подножия трона. Нельзя садиться на монаршье место, если ты не коронован по всем законам, перед Господом и народом. Прежде Александр восхитился бы благородством своего нового сюзерена, а сейчас только и мог, что стоять в стороне и вглядываться тому в лицо. Гадать, знал ли Брейсвер о похищении Айны Айтверн. Дал ли он на то свое согласие? Согласился бы лишить ее жизни, возникни в самом деле такая нужда? Во время сражения тягостные мысли куда-то делись, в горячке боя было просто не до них. Зато теперь сомнения вернулись и одолевали с новой силой.
Брайан Ретвальд погиб в самом начале штурма, и никто толком не мог сказать, каким образом. Одни утверждали, лорд Айтверн лично перерезал ему горло, чтобы тот не попал к врагам в плен, вторые болтали, что низложенного венценосца убил Терхол, с самого начала решивший от него избавиться, третьи клялись на Священном Писании, что король покончил жизнь самоубийством. Александр даже не пытался судить, кто из них в большей степени врет. Если честно, ему было плевать. Терхол тоже погиб. Говорили, его зарубил все тот же Раймонд Айтверн - чтобы самому оказаться убитым минутой спустя.
Как бы там ни было, убийцу лорда Айтверна все-таки нашли. Невысокий щупловатый гвардеец клялся всеми святыми, каких помнил, что ходил у Терхола в доверенных людях и получил приказ убить лорда Раймонда лично от генерала. Он, мол, специально занял позицию на одной из башен, чтоб было сподручнее целиться в герцога. И прицелился наконец - хотя и не с первого раза, и его чуть не опередил какой-то другой парень, стрелявший с противоположной стороны. Лучник был смертельно перепуган и явно сам не соображал, похвалят ли его за содеянное или отругают, но при том отчаянно желал выслужиться. Не удалось.
– Герцог Раймонд Айтверн был одним из благороднейших и честнейших людей в королевстве, - промолвил Гледерик Брейсвер, и его лицо все аж побелело от гнева.
– Я лично приказывал его не трогать. Айтверн должен был остаться в живых и служить мне. И что теперь? Хочешь сказать, Терхол наплевал на мою волю? Может быть, он последнюю память свою пропил?
– Н-нет, м-милорд, - пролепетал убийца лорда Раймонда, позеленев. Несчастный трясся как заяц.
– Генерал... никогда... понимаете, он никогда не стал бы...