Рыцарь из Дома Драконов
Шрифт:
– Ты не понимаешь меня, - перебила его Айна.
– Я не держу на Гайвена зла и не думала на этот счет никаких глупостей. Наоборот, я рада, что так все получилось. После той ночи многие вещи стали для меня ясней.
– Тем лучше. Его высочество - крайне достойный кавалер. Я буду рад, если он станет за тобой ухаживать. Конечно, сначала он не пришелся мне по душе, но теперь я понимаю, что был не прав.
– Как раз сейчас ты ничего не понимаешь, Артур. Принц... Наверно, какой-нибудь девушке, не мне, он бы действительно показался достойным кавалером. Но мне он таким кавалером не кажется. И дело не только в этом.
– Айна замолчала, а потом подняла голову, глядя Артуру прямо в глаза, и отчеканила другим, незнакомым ему, холодным
– Гайвен - не твой король. Он не тот человек, ради которого стоит вести людей за собой на смерть или убивать самому. Он не достоин твоей верности.
Артур захотел что-то ответить - но не смог и промолчал. Чего угодно он ожидал от этого разговора с сестрой, но не сказанных ею сейчас слов. И он совершенно не знал сейчас, что на них ответить.
Айна встала и подошла к нему, мягко ступая по густому ковру. Она казалась спокойной, собранной и совершенно не такой, как обычно. Глядя на ее побелевшее лицо, на решительно сжатую линию губ, Артур вдруг осознал, что чем-то она в этот момент напоминает ему лорда Раймонда. На лице того часто бывало такое же суровое, непреклонное выражение, когда он пытался диктовать семье свою волю. Юноше сделалось не по себе.
– Я много думала над этим последнее время, - сказала Айна задумчиво, неотрывно глядя на брата.
– Настало время поговорить. Скажи мне пожалуйста, Артур. Ради чего ты привел в этот замок всех этих лордов? А ведь ты их привел, они собрались по твоему зову. Все ради твоей войны. Тысячи воинов находятся сейчас в Стеренхорде. Ты скажешь - и они все поскачут на смерть. Смерть осенит их под знаменами золотых драконов. Так ради чего, Артур, ты будешь убивать всех этих людей?
– Ты знаешь, Айна, - ответил он как мог спокойно.
– Ради того, что делает нас людьми. Ради тех присяг, что мы когда-то принесли.
– Слова и присяги, - ответила Айна задумчиво, и рот ее искривился в усмешке. Той самой усмешке, что не сходила прежде с лица лорда Раймонда - кривой и холодной.
– Клятвы и верность. Да, я помню. Прекрасные вещи эти клятвы и верность. Ради них сэр Эвейн сразился с лордом Гриддаром, лишь бы только вызволить старого короля из темницы, где тот сидел во мраке и холоде. Ты обожал эти сказки в детстве. Вот только мы живем совсем не в сказке, Артур Айтверн. Ты когда-нибудь это поймешь?
Он пожал плечами. Обошел ее стороной, стараясь избегать ее взгляда, и сел на кровати. Ночь за окном дышала прохладой, и в ней перемигивались звезды.
– Я не думаю, сестра, - сказал он тихо, - что некоторые вещи теряют значение только потому, что про них рассказывают в историях.
– А я думаю, - ответила Айна неожиданно резко. Сделала шаг его в сторону. Остановилась.
– Клятвы и верность, говоришь ты мне! О, как они, наверно, важны, эти твои клятвы, если ради них ты утопишь весь Иберлен в крови! Клятвы и верность составляют весь твой мир, мой брат. Да вот мир этот рухнул. От него - от этого проклятого мира - совсем уже ничего не осталось. Он умер, как умирают все вокруг нас. Умирают короли, умирают рыцари и умирают отцы. А еще они убивают. Я знаю, как они убивают. Убивают короли, убивают рыцари и убивают отцы. Ты поскачешь на эту войну и тоже станешь убийцей?
Он встретил ее взгляд своим.
– А ты предлагаешь мне какое-то другое решение? Прости, но я их не знаю. У меня есть мой государь, которого я пообещал защищать. Ты присутствовала при этом. Как я буду смотреть людям в глаза, если отрекусь от него? А ведь ты, кажется, именно это предлагаешь мне сделать.
– Раньше тебя это не волновало, как смотреть другим в глаза, - ответила Айна с гневом.
– Ты просто делал, что хотел, и тебе было плевать, чего от тебя ждут. Зачем же сейчас играть? Прекрати, Артур. Это не стоит того. Все, что ты затеял - глупо. Я не меньше твоего ненавижу Эрдера, но Гайвен - не тот человек, ради которого нужно рисковать собой и своими солдатами. Я не знаю, какого короля нашли себе северные лорды, но наверняка он будет лучше, чем этот книжник. Я говорила с ним, и знаешь, что я почувствовала? Мне стало от него противно. Я наконец поняла, что двигало тобой, когда ты раньше пытался его задирать. Этот человек не стоит того, чтоб ради него драться. Если вернулся настоящий Кардан - тем лучше. Езжай к нему, преклони колено, и пусть Гайвен Ретвальд убирается куда захочет.
– Я не могу так поступить, - сказал Артур тихо.
– Прости.
– Нет, можешь. И я тебя поддержу в этом. Если хоть одна тварь потом обвинит тебя в предательстве или малодушии - я вырву у этой твари сердце из груди собственными руками. Мы не обязаны воевать ради глупого мальчишки только потому, что наш отец положил свою жизнь на служение его еще более глупому отцу. Ты - Драконий Владыка, а я - твоя кровь и первый во всем соратник и помощник. Мы не люди. Это люди боятся своих жалких королей и служат им, потому что так заповедовал им их Бог. Но мы не дети этого Бога. Если легенды не врут, нас породили другие боги, и у них были другие законы. Наши предки танцевали в небесах среди молний, а потом приходили к сидам и учили их магии. Я читала о Великой Богине, хозяйке земель и вод. Она не давала своим детям ни одного запрета, разрешала им жить по своей воле. Вот - наша мать. Это ее мы должны славить, а не бояться слабого Бога, которого убили дикари в южной пустыне. Мы сами выбираем себе королей. Если этот Гледерик достоин - будь рядом с ним. Если он так же жалок, как Ретвальд - займи Серебряный Престол сам и стань новым государем Иберлена. Я буду первая, кто поддержит тебя в этом. Мир должен быть в наших руках, Артур, потому что других достойных просто нет.
Она говорила, уверенно и страстно - а Артур смотрел на нее и понимал, что прежде он уже слышал подобные слова. Совсем недавно и очень давно. Был серый день, и камни вокруг дышали дождем и тревогой, а травы сгинались под ветром. Родной брат стоял напротив него, и говорил о войне, что грядет, и о том, что только их роду суждено решать судьбы земли и народов. Они поссорились, и раны, что были нанесены миру после того дня, до сих пор не залечены.
– Довольно!
– закричал Артур.
– Хватит! Я не буду этого делать!
Айна подняла голову, и теперь юноша увидел в ее глазах не Повелителя Бурь и не лорда Раймонда Айтверна. Он увидел в ней себя.
– Да вы просто трус, сударь, - сказала Айна медленно. Очень-очень медленно. И очень зло.
– Вы самый настоящий, последний на свете трус. Я так смотрю, в вас нет ни капли смелости.
– Вижу, у нас разное представление о смелости, дорогая сестра, - ответил Артур тоже со злостью.
– Для тебя смелость - наплевать на все, ради чего ты живешь. Для меня смелость - в том, чтоб оставаться собой. Я знать не знаю никакую Богиню, Айну. Но вот Книгу Книг я помню хорошо, и когда я предстану перед моим Богом, оправдываться перед ним не хочу. Говоришь, он был слаб и позволил себя распять? Может твоей Богине и служили драконы и эльфы, только вот почему-то сейчас в каждой стране земли стоят его храмы с крестом, а не ее языческие капища. Может потому, что этот слабый Бог говорил дельные вещи и учил людей жить по-людски? Предательство и измена - удел не сильных духом, а слабых. Прости, сестра, но ты не права, и твоя Богиня тоже.
Он встал. Айна стояла не шелохнувшись. Молчала, только губы слегка дрожали. Казалось, она сейчас заплачет, до того одинокой и потерянной казалась она в этот миг. Артур наклонился, поднял перевязь с мечом и натянул сапоги.
– Можешь не бояться, сестра, что кто-то услышит о нашем разговоре, - сказал он спокойно.
– Когда принц Гайвен победит - а он победит, это я тебе обещаю - он никогда не узнает, что ты склоняла меня к измене. Не бойся, что с тебя за это когда-нибудь спросят, потому что с тебя никто спрашивать не будет. Спи в этой комнате, я сюда больше не вернусь. И пусть твои сны принесут тебе покой.