Рыцарь-крестоносец
Шрифт:
Длинный поход из Акры уже почти подошел к концу. На следующий день войско христиан должно было прибыть в Яффу. Если им удастся захватить и этот порт, то они смело могут двигаться в глубь суши, на Иерусалим, оставив позади крепкий тыл.
Филипп, как и всегда, делил свое временное жилище – купленный ими специально для похода шатер – с Жильбером. Они лежали в палатке после окончания дневного перехода, наслаждаясь дыханием легкого прохладного бриза, веющего со стороны моря.
– Мне надо идти, – сказал Филипп, поднимаясь на ноги. В его обязанности входило вести ежедневные военные советы, проходящие в шатре короля, где обсуждались результаты прошедшего и планы будущего дня.
– Предупреди Льювеллина и Гурта, как всегда, – сказал Филипп. – Кто сегодня первым будет стоять на страже?
– Льювеллин.
Филипп кивнул. С тех пор, как они получили в Акре хлебец, присланный убийцами, они каждый вечер выставляли у своей палатки надежного часового. Новый слуга Жильбера, Гурт, был крепким парнем, светловолосым и голубоглазым, а что самое главное – очень молчаливым. Но сакс обладал недюжинной силой, и когда в его миролюбивом сердце закипал гнев, он становился опасным противником.
У шатра короля уже собрались рыцари, ведя в ожидании начала совета оживленную беседу. Они приветствовали Филиппа, и он уже собрался было войти в палатку, но в это время какой-то юный оруженосец тронул его за руку.
– Сир Филипп д'Юбиньи? – тихо спросил он, и рука его слегка дрогнула.
– Да.
Филипп раньше никогда не видел этого юношу. Юный оруженосец на вид был крепкого телосложения. «Но ему никак не больше девятнадцати», – подумал Филипп, вглядываясь в лицо юноши со вздернутым носом и россыпью веснушек.
– Я Питер де Шавос, сир, – представился молодой оруженосец.
– Хорошо, – сказал Филипп, – что вам угодно?
– Я из Марчеса, сир, – сказал де Шавос, как будто он мог знать, что Филиппа интересовал именно этот город. – Марчес в Уэльсе, сир. Замок Кидвелли, принадлежащий моему отцу, находится совсем рядом с Лланстефаном.
– Лланстефан! – заинтересованно воскликнул Филипп, пораженный таким совпадением.
– Да, сир. Ведь вы – д'Юбиньи из Лланстефана?
– Мой дед приехал оттуда много лет тому назад, – ответил Филипп. – Но я родился в этой земле.
– О, мне известно это, сир, – быстро проговорил де Шавос. – Но мне только что пришло письмо из Уэльса. Мой отец сообщает, что Роберт д'Юбиньи умер.
– Наверное, это мой кузен, – сказал Филипп.
– Да, мне тоже так думается, – продолжал взволнованно Питер. – Он последний в семье. В поместье не осталось наследников, так написал мой отец.
– Что? – вскричал Филипп, с силой хватая мальчика за руку, но поспешил извиниться, услышав, как тот вскрикнул от боли. – Прости, Питер. Но это известие расстроило меня. Сейчас я должен идти на собрание, но по окончании я буду ждать тебя в моей палатке.
В шатре короля собралось много народу. Там были оба Великих Магистра, король Ги Лузиньянский, командиры всех подразделений армии и несколько старших английских и нормандских баронов. Все ждали Ричарда, чтобы начать собрание. Крестоносцы вняли голосу рассудка и предоставили Ричарду Английскому командовать всем войском христиан.
– Мне нужны сведения, – коротко сказал Ричард, входя в шатер. – До Яффы осталось десять миль. Что представляет собой дорога отсюда до порта?
– Я могу доложить вам, ваша светлость, – поспешно сказал Великий Магистр рыцарей-тамплиеров. – Дорога огибает побережье, а затем нужно перейти через реку. Там есть хороший брод, и у нас не возникнет никаких сложностей с переправой. Когда первая часть войска будет переправляться, вторая часть будет прикрывать первую, а потом наоборот. Но дальше могут возникнуть трудности.
Пока Великий Магистр продолжал описывать лежащий перед ними ландшафт, Ричард рисовал палкой на песке общий план перехода. Когда войско вышло из Акры, колонна все время двигалась по открытой местности, но теперь крестоносцам предстояло идти по дороге, с одной стороны которой лежал большой лес Арзуфа, а с другой – всего лишь узкая полоса берега, отделявшая ее от моря.
Турки, по всей видимости, продолжали следить за передвижением христианской армии, наверное, готовясь в скором времени к атаке, поскольку им необходимо было остановить любой ценой наступление христиан. И Арзуфский лес становился идеальным местом для засады.
Ричард взглянул на нарисованную им карту, длинными, сильными пальцами пощипывая свою бородку. Остальные молча ждали его решения. Бароны уже научились доверять его полководческому искусству.
– Мы выступим на рассвете, – сказал король. – Нужно выстроить колонну таким образом, чтобы мы сразу, не перестраиваясь на месте, могли бы вступить в сражение. Со стороны берега моря будут двигаться повозки с провиантом, потом – всадники, а ближе к лесу, по левому флангу – лучники и пешие воины.
Люди в палатке согласно кивнули. Никто не мог возражать против такой разумной диспозиции.
– Больше всего меня беспокоят голова и арьергард колонны, – продолжал король, многозначительно посмотрев на Великого Магистра. По традиции, установившейся в Святой земле, военные ордена брали на себя ответственность в бою за эти части войска. Скоро был составлен план расположения и движения колонны: тамплиеры во главе ее должны были двигаться к маленькому городку Арзуф и не останавливаться до тех пор, пока не понадобится помощь людям в арьергарде. Позади них будут двигаться части франкского войска, потом сирийские бароны со своими отрядами, потом англичане и нормандцы, составлявшие ударную силу армии, и, наконец, госпитальеры.
– Есть еще какие-нибудь предложения? – спросил Ричард.
Ги Лузиньянский подался вперед.
– Мы не должны предпринимать никаких действий, пока турки вплотную не приступят к атаке, – сказал он. Все кивнули. Такую тактику считали правильной все, кому уже случалось воевать с сарацинами.
– Надеюсь, нам не придется вступать в сражение, – сказал Ричард. – Сначала дойдем до Яффы, а затем обсудим план наступления.
– Но если появится необходимость, мы должны будем принять бой, – с беспокойством сказал Роджер де Мулине.