Рыцарь курятника
Шрифт:
– Герцог де Ришелье! – объявил он.
– Войдите, герцог, я сейчас буду готов, – сказал король.
Ришелье вошел.
В больших залах ратуши была толпа, блестящая, шумная, веселая, оживленная, в костюмах всех возможных видов и цветов.
Купеческий старшина и его помощники пригласили всех знатных и богатых особ. Даже среди мещан выбрали самых хорошеньких работниц и гризеток и нарядили их в изящные костюмы. Тут виднелись «тритоны», которые махали своими плавниками и любезничали с «нимфами Дианы»; там «сатиры» танцевали со «жрицами Весны»; далее «грации» с приятной улыбкой следовали за «людоедами», готовыми их пожрать; «сирены» танцевали с черными «демонами»; возле них жеманная «Минерва» прыгала в контрдансе с «Марсом», «Телемак» разговаривал с «Калипсо», «Геркулес» преследовал «Омфалу», «Андромаха» слушала лесть «морского чудовища», а «Амур» нашептывал комплименты «вражде», приятно ему улыбавшейся. Все это перемешивалось с турками, американцами, китайцами, цыганами, испанцами, зефирами, арлекинами, летучими мышами, в черных, красных, зеленых, синих, желтых, белых, золотистых, серебристых домино. Однако преобладали восточные костюмы. Несколько лет уже, как Восток был в моде. Галлан перевел «Тысячу и одну ночь», а Монтескье написал свои «Персидские письма», Вольтер – «Заиру». Поэтому на маскараде было много «гурий», «султанш» и «баядерок».
Около полуночи бал был в полном разгаре. Инкогнито короля было сохранено. Он прогуливался среди толпы и наслаждался этим любопытным зрелищем. Ришелье, Таванн, Субиз и другие приближенные в более или менее странных костюмах следовали за королем. Купеческий старшина приготовил для короля маленькую гостиную на случай, если Людовик XV захочет отдохнуть или поговорить, удалившись от вихря танцев. Эта маленькая гостиная, вся убранная зеленью, называлась «гостиной цветов».
Опираясь на руку Ришелье, тонкий, едкий разговор которого очень его забавлял, король проходил по большой зале, когда к нему почтительно подошла маска, говоря шепотом:
– Государь, угодно вам видеть мою дочь?
– Вашу дочь? – повторил король. – А! Это вы, Доже? Охотно. Где она?
– Там.
– Одна из этих очаровательных цыганок, которые проходят передо мной?
– Да, государь.
– Которая из них ваша дочь?
– Которая повыше.
– А другая?
– Невеста моего сына.
– Отведите их в «гостиную цветов», там я сниму маску и приму их.
– О, государь! Моя дочь будет счастлива иметь случай высказать вам свою признательность.
Король пошел к «гостиной цветов». Как только он сел на большой мягкий диван, Доже вошел с Сабиной и Нисеттой. Ролан, брат Сабины, остался возле дверей. Молодые девушки тотчас сняли маски. Сабина была бледна и бела как лилия; силы еще не совсем вернулись к ней, а волнение было слишком велико.
– Подойдите, – сказал король, также снимая маску.
Позади него стояли в масках Ришелье, Таванн и д'Айян.
Дверь, отделявшая «гостиную цветов» от большой залы, была открыта настежь; портьера из восточной материи была наполовину приподнята. Тесная толпа танцующих составляла барьер перед узкой щелью, так что нескромные взгляды не могли проникнуть из танцевальной залы в «гостиную цветов».
– Вы выздоровели, мадемуазель Сабина, – продолжал король с любезной улыбкой. – Я очень рад этому. Я поручил Доже выразить вам свое участие и теперь хочу, чтобы вы сохранили память об этом.
С этими словами король снял с пальца перстень с превосходным изумрудом.
– Вы, кажется, выходите замуж? – спросил он Сабину.
– Да, государь, – отвечала девушка, все более и более волнуясь.
– Вот вам подарок на свадьбу.
Король подал ей перстень. Сабина упала на колени перед королем.
– О, государь! – прошептала она со слезами в голосе. – Какими словами могу я выразить все, что я чувствую?
– Не благодарите меня, – сказал Людовик XV. – Вы дочь одного из моих верных слуг, и я только возвращаю свой долг.
– Бедняжка, – прошептал Таванн, – страшно подумать, что только месяц назад я считал ее мертвой.
Король услышал его слова.
– Это правда, – спросил он, – что вы, Таванн, оказали ей первую помощь?
– Да, государь. Я был с Ликсеном и Креки и первым заметил ее, лежащую в крови и без движения на холодном снегу. Я ее поднял и отнес в отель Камарго. Ах! Кене не надеялся ее спасти.
Сабина подняла на Таванна признательный взгляд.
– А эта молодая девушка, которая с вами, – продолжал король. – Кто она?
– Нисетта, мой лучший друг и скоро будет моей сестрой; ее заботы спасли мне жизнь.
– А! – сказал король тем же очаровательно любезным тоном. – Так я и ей должен сделать подарок к свадьбе.
Он снял с пальца другой перстень и подал его Нисетте. От неожиданности лицо Нисетты зарделось ярким вишневым румянцем. Сабина медленно приподнялась с колен, и обе молодые девушки низко поклонились королю.
– Месье Ролан, – обратился король к сыну Доже, – потанцуйте теперь с этими девушками, а я заплачу музыкантам на вашей свадьбе.
Это означало, что король брал на себя все свадебные издержки. Эта новая щедрость привела всех в радостное волнение. Сабина и Нисетта в сопровождении Ролана и Доже, надев маски, вышли из «гостиной цветов». Когда они проходили под портьерой, юбки их коснулись костюма чародея высокого роста.
Одежда этого чародея была желтой с черным, усыпанная странными арабскими письменами, серебряными звездами, золотыми солнцами, кометами; широкие рукава были украшены змеями, а на голове у него была шляпа, как две капли воды похожая на печную трубу. Эта шляпа, из черной шелковой материи, была украшена вышивкой золотом, представлявшей обезьян, человеческие скелеты, китайские цифры и арабские буквы; черная атласная маска с бородой, спадающей на грудь, закрывала лицо чародея. Он держал в руке длинную трубу со стеклом на обоих концах. Этот чародей, как будто превратившийся в статую, стоял неподвижно, полузакрытый складками портьеры.
В ту минуту, когда Сабина и Нисетта возвратились в большую залу, Мориа переступил порог «гостиной цветов» и также коснулся одежды чародея. Он обернулся и с удивлением вскричал:
– Опять ты?!
Король надел маску.
– Что с вами, Мориа? – спросил Людовик XV своего министра.
– Я обращаюсь к этой маске, государь, – отвечал Мориа, указывая на чародея, – я был в пяти залах и в каждой встречался с этим чародеем.
– Что он вам предсказывает?
– Ничего.
– Разве он немой?
– О нет! Он говорит и, кажется, даже на всех языках, кроме французского; с ним говорили по-итальянски, поиспански, по-немецки и по-английски, и он каждый раз отвечал как уроженец Италии, Испании, Германии или Англии; но когда я заговорил с ним по-французски, он мне не ответил.
– Но кто это такой?
– Не знаю; но вот Пизани идет сюда, он расспросит чародея на итальянском языке, и, может быть, мы узнаем…
Вошел маркиз Пизани. Он не знал или делал вид, что не знает, что находится в присутствии короля, так что не обратил никакого внимания на замаскированного Людовика XV.