Рыцарь Курятника
Шрифт:
Сабина, бледная, очень расстроенная, с лихорадочно блестевшими глазами, полулежала в большом кресле, подложив под ноги подушки. Урсула и Арманда стояли у открытого окна. Рупар, бледный, дрожащий, встревоженный; Рупар, цвет лица которого переходил от зеленого к желтому, от желтого к белому и от белого к желтому; Рупар, с закатившимися глазами и отвисшей челюстью, сидел на стуле посреди комнаты и не смел шелохнуться. Стрельба не прекращалась, черный дым вился клубами, и ветер приносил запах пыли, пороха и крови. Этот странный запах, свойственный полю битвы, знаком только тем, кто присутствовал при большом сражении. С громом пушечных и ружейных выстрелов смешивались крики, проклятия и какие-то непонятные звуки. Все это было страшно в полном смысле этого слова.
— Брат мой! Мой бедный брат! — в отчаянии повторяла Сабина.
— Не теряйте мужества, Сабина! — говорила Арманда, целуя молодую девушку. — Мы останемся победителями, мы разобьем неприятеля!
— Но Ролан…
— Вот увидите, он вернется с победой…
В эту минуту страшный залп заглушил все другие звуки. Стекла в окнах треснули и разлетелись вдребезги. Женщины замерли, словно пораженные громом. Рупар растянулся на стуле, свесив руки, опустив голову, как человек, лишившийся чувств.
— Я умер! — прошептал он.
Урсула выглянула в окно. Огромный огненный столб разорвал клубы дыма, как при извержении вулкана, — это был взорван один из редутов; потом дым закрыл все, и стрельба продолжалась с той же силой.
— Брат мой, брат мой! — закричала Сабина. — О! Он умер!
— Нет, нет! — возразила Арманда. — Он дерется за короля! Ролан слишком храбр для того, чтобы умереть просто так, и притом его берегут сержант и Нанона!
— Где отец мой? Где мой отец? — не обращая внимания на Арманду, с беспокойством говорила Сабина.
— Там, на мосту, — ответила Урсула, продолжая смотреть в окно, — он смотрит в подзорную трубу… Я уверена, что он не спускает глаз с короля.
— Мне хотелось бы его видеть! — сказала Сабина, стараясь встать.
— Нет, не трогайтесь с места! — возразила Арманда. — Вы слишком слабы… Рупар приведет его.
Рупар не тронулся с места.
— Ступай же! — закричала Урсула.
— Что, мой добрый друг? — вымолвил Рупар жалобным голосом.
— Ступай за Даже, он там, на улице, на мосту…
— На мосту!.. — повторил Рупар. — На мосту… где свистят пули…
— Пули, пули! — закричала Урсула. — Неужели вы боитесь пуль?
— Конечно, — наивно ответил Рупар.
— Ко ведь вы мужчина?.. Ступайте!
— Милая моя, я не могу пошевелиться…
— Трус!
— Отведите меня к окну! — попросила Сабина.
— Ах, Боже мой! — воскликнула Урсула. Побледневшая и взволнованная, она не могла, однако, отойти от открытого окна, куда ее приковывало непреодолимое любопытство, тяга, которую можно назвать привлекательной прелестью опасности. — Боже мой! Что такое случилось? Бегут… солдаты заняли мост…
— Отец мой!.. — закричала Сабина, вставая.
— Да вот он! — сказала Урсула. — Он возвращается, он бежит сюда, в дом. Вам незачем трогаться с места, — обратилась она к мужу, — вы похожи на индейку, привязанную за лапу!
Рупар не ответил. Он продолжал неподвижно лежать в кресле, словно существо, лишенное чувств. Дверь открылась, и вошел Даже.
— Отец!.. — с радостью вскрикнула Сабина.
— Ну что? — спросила Арманда.
Даже был очень бледен. Брови его были нахмурены, на лице читалась тревога.
— Боже мой! — вымолвил он, как бы отвечая самому себе. — Я не знаю, чем все это кончится.
— Что? Что такое? — взволнованно спросила Урсула, подходя к нему.
— Ролан? — закричала Сабина.
— Нет, нет! — ответил Даже. — Мне о нем ничего неизвестно.
— Но о чем же вы говорили?
— Ничего, дочь моя, ничего!.. Я находился под впечатлением этого необыкновенного сражения, — продолжал Даже с принужденной улыбкой, — но все идет хорошо., очень хорошо… и я пришел сказать тебе, что все скоро кончится…
Сабина взглянула на своего отца. В выражении его слов было что-то странное, но она подумала, что он находится под впечатлением от сражения.
— Посмотрите, что происходит, — сказал Даже, схватив Рупара за руку и потащив его к окну.
— Я не хочу этого видеть! — плаксиво возразил Рупар, отступая назад и закрывая глаза левой рукой.
— Надо все приготовить к отъезду, — сказал Даже очень тихо.
— Что? — спросил Рупар, испугавшись шепота Даже, глаза которого сверкали.
— Надо подготовить пути к бегству, если это окажется нужным.
— Бежать!
— Тсс! Не говори так громко!
— Бежать! — повторил Рупар шепотом. — Ах! Святая Дева! Стало быть, мы побеждены?
— Молчите!
— Я так и думал! Мне никогда ничего не удавалось! Мое первое сражение — и мы побеждены!
— Нет! Я предвижу поражение, но точно этого я утверждать не могу.
— Ах, Боже мой! — продолжал плаксиво Рупар. — Погиб! Человек в моих летах! Такая прекрасная будущность!..
К счастью, из-за страшного грохота сражения Сабина не расслышала слов Рупара, но Урсула подошла и услышала стенания мужа. Хотя она к ним привыкла, но ее удивил их особенно плачевный тон.
— Что такое? — спросила она с нетерпением и страхом.
— А
— Боже мой!..
— Опасность так велика, что маршал просит короля, чтобы он оставил поле битвы и переехал через мост.
— Он приедет сюда?
— Да.
— Мы погибли!
— Боюсь, что так!.. — со вздохом сказал Даже.
— Если так, надо ехать…
— Да. Но говорите тише, чтобы Сабина не услышала.