Рыцарь Шато д’Ор
Шрифт:
Несколько сот метров они прошли лихим галопом, потом перешли на рысь, а затем поехали шагом. Франческо первым начал придерживать коня.
— Они должны догнать нас, — пояснил он.
— Боишься? — спросил Андреас.
— Боюсь? — Казалось, Франческо не понял вопроса.
— Боишься, говорю, ехать без охраны?
— Я?! — оскорбился Франческо. — Что ты мелешь?!
— А слабо с дороги свернуть? Есть тут одна тропка… Правда, через самую глухомань, где, говорят, черти водятся, зато короче вдвое, прямо к «Нахтигалю» выйдем. Ну что, свернем?
— Свернем! — бодро произнес Франческо, у которого мурашки по спине побежали при мысли о путешествии по ночному лесу.
— Вот здесь, — сказал Андреас, острым взглядом выхватив из полутьмы белый
Узкая извилистая тропка потянулась через холм, взбегая вверх по склону. Андреас ехал впереди, время от времени предупреждая:
— Смотри, ветка! Осторожней, камень!
Франческо сердито сопел; ему казалось, что он попал под влияние этого лихого парня, хотя Франческо уже побывал в Палестине и к тому же — чуть ли не граф Шато-д’Ор. «Видит, свинья, что мне не по себе, вот и спрашивает: боишься, боишься?» — думал Франческо. Он решил, что вызовет Андреаса на кулачный бой, как только выберется из этого леса живым и невредимым. Впрочем, кое-какой ущерб Франческо уже претерпел — два раза его крепко хлестнуло по физиономии веткой, нависавшей над тропой, да вдобавок сильно покусали комары.
— Послушай, — неожиданно спросил Андреас, — ты давеча спрашивал, есть ли у меня девчонка, помнишь?
— Помню, — буркнул Франческо.
— А у тебя есть? Расскажи, что ли!
— У меня сейчас никого нет, — сказал Франческо, — раньше были…
— Ну все равно, расскажи… — Просьба Андреаса прозвучала настойчиво, и говорил он каким-то странным, ласковым голосом.
— Ну хорошо, — как бы нехотя согласился Франческо, втайне, однако, весьма довольный тем, что хоть чем-то может похвастать перед своим более смелым и умелым товарищем. — Ладно, я тебе про все расскажу… Значит, так: запомни сразу, я узнал женщину в четырнадцать лет.
— Врешь! — прошептал Андреас с какой-то обидой в голосе.
— Нет, не вру. Это как раз три года назад было.
— Стало быть, тебе уже семнадцать?
— Скоро восемнадцать.
— А мне уже восемнадцать, — вздохнул Андреас и с сожалением добавил: — Значит, ты моложе меня…
— Вот я и удивился, что я уже пробовал, а ты еще нет. Рассказывать?
— Ну, расскажи, расскажи…
— Значит, так. Мессир Ульрих после одной битвы захватил целый гарем баб. У них, у мусульман, жен можно иметь сколько хочешь, только покупай…
— За деньги?
— Можно за овец, можно за коней… хоть за верблюдов…
— А что такое верблюды?
— Это горбатая и мохнатая лошадь. Ничего не пьет и жрет одни колючки… Да еще плюется.
— А как же на ней ездят? На горбу ведь неудобно?
— Седло делают специальное. А бывают такие, что и с двумя горбами, я видел, даже ездил на них… Ну вот, спутал ты меня!
— Ты говорил, что Ульрих гарем захватил!
— Вот про гарем-то ты не спрашиваешь, значит, знаешь…
— Я от Перрье узнал, что это значит…
— A-а, то-то ты у речки говорил, что у него гарем из мальчишек! Он что, приглашал тебя туда?
— Приглашал, — усмехнулся Андреас, — сегодня утром.
— А ты?
— Я согласился.
— А чего ж не пошел?
— Так не к кому идти! Перрье-то уж помер! — ухмыльнулся Андреас.
— Ох и хитер ты! — воскликнул Франческо. — Бьюсь об заклад, что это ты провернул, чтобы узнать, что у мерзавца на уме.
— Положим, ты прав. Но ты еще не рассказал, как узнал женщину…
— Хорошо, слушай. Когда мессир отбил гарем и убил шейха, которому он принадлежал, мы стали думать, что делать с бабами. Их было шесть штук. Старшей под сорок, младшей около пятнадцати. Все они ни чуточки не жалели своего старого
В этот момент узкая тропка кончилась, и юноши выехали на залитую лунным светом обширную прогалину на вершине холма. Отсюда открывался вид на окрестные леса и холмы. Днем здесь, конечно, было бы очень красиво, но ночью все выглядело таинственно и загадочно, жутковато… Франческо осекся, увидев эту безмолвную картину. Андреас тоже взволновался и невольно перешел на шепот:
— Смотри, вон видишь огоньки! Это — Шато-д’Ор.
— Далеко… А вот там что?
— Это как раз «Нахтигаль», видишь, совсем близко, только с горы спуститься.
— А вот там? Без огней, темное, прямо под луной?
— Это замок Вальдбурга, до него миль десять, но дорога все пятьдесят напетляет.
— А то?
— Это?! Это на Тойфельсберге кто-то костер жжет, либо разбойники, либо… того хуже…
— Чего? — Франческо похолодел.
— Нечистая сила… — суеверно озираясь по сторонам и осеняя себя крестом, ответил Андреас.
— Поехали скорее! — пытаясь приободриться, поторопил приятеля Франческо, трогая повод. Меринок его всхрапнул и пошел быстрее. Андреас, пользуясь тем, что можно было ехать рядом, поехал с ним стремя в стремя.
— Ну ладно! Бог с ним, с Тойфельсбергом… Давай лучше рассказывай дальше. Пока ты рассказывал, я ничего не боялся!
— Нечего меня заводить было, а то заладил: «А слабо, а слабо?» Меня на гору затащил, да сам же и трусишь… Ну ладно…
Но тут над поляной, сотрясая обступивший ее лес и даже, как почудилось юношам, все окрестные холмы, да и всю землю, послышался громовой, нечеловеческой силы голос:
— Кто нарушил мой поко-о-ой?!
— А-а-а! — заорал Франческо во всю глотку и что было силы вытянул плеткой несчастного меринка. Юноши галопом помчались через поляну, влетели в узкую просеку и, не разбирая дороги и не замечая хлещущих их веток, поскакали туда, куда несли их обезумевшие кони…