Рыцарь XX века(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)
Шрифт:
Так в раздумье о предстоящей большой работе аль-Хамиси шел домой. Он рассеянно ответил на приветствие своего старого знакомого, но тот остановился, протянул руку аль-Хамиси и сказал, что недавно снял квартиру для своей семьи в двух шагах от переулка, где они сейчас встретились.
— Зайдем в наш дом, — предложил учитель. — Выпьем кофе. Ты никогда не был в моем доме.
Аль-Хамиси знал, что его знакомый — учитель начальных классов — живет в нужде. Что жена его работает уборщицей, а шестеро детей мал мала меньше еще не способны трудиться. Отказать ему в его настойчивой просьбе он не смог.
Бедность этого дома поразила поэта. Для большой семьи — одна-единственная комната и коридор, где, видимо, спали дети. Хозяйка дома, изможденная трудами, недосыпанием, заботами о приготовлении пищи, рано состарилась. Она выглядела усталой, но была приветливой и не жаловалась на свою судьбу. Только сказала, что хотелось бы научить грамоте старшую дочь, которой скоро исполнится шестнадцать лет.
— Суад у меня отличная помощница, — говорила жена учителя. — Ранним утром мы выходим на работу в больницу. Потом я остаюсь, чтобы убрать мусор, а дочь спешит домой, кормит детей, убирает наше жилище. Отличная помощница! Добрая девочка. А вот и она! — воскликнула мать, когда в комнату вошла бедно одетая девушка, смущенно опустившая глаза при виде незнакомого человека. — Садись, выпьешь кофе с нашим гостем, — предложила мать. — Ты уже взрослая.
Девушка села к столу, и аль-Хамиси увидел свою Наиму. Удивительно красивое лицо, юное и прекрасное, с карими глазами, в которых светились золотые искорки. Длинные черные косы, тонкие руки мадонны. Словно по волшебству перед ним возникла героиня будущего фильма.
Изумленный аль-Хамиси спросил девушку, хотелось бы ей стать киноактрисой?
— Об этом может только мечтать бедная девушка, — ответила Суад. — Вы смеетесь, а мне горестно слышать такой вопрос. Я редко бываю в кино. Но я запомнила все фильмы, какие мне довелось увидеть. И каждый раз я думала, какие счастливые люди эти актеры. Какие они красивые, какие богатые и всеми любимые. Великое счастье быть актером!
Она вздохнула и поглядела на собеседника исподлобья, страшась, не сказала ли глупость. Отец и мать с укоризной смотрели на свою Суад. Возможно, что им ни разу в жизни не довелось слышать такую длинную речь от дочери.
— Наша Суад не знает грамоты, как это печально, — сказала мать. — Хотелось бы дать ей хоть маленькое образование.
— Если ты будешь старательной, Суад, я приглашу тебя на роль Наимы. Ты слышала мои передачи по радио?
— Разве это возможно? Я слушаю каждую передачу. Я люблю Наиму. Но разве можно стать актрисой, не зная грамоты, не умея читать?
— Я обо всем позабочусь. Но прежде чем решить этот вопрос, надо прийти на пробу. Запомни адрес киностудии. Приходи в четверг. Мы сделаем несколько снимков и тогда узнаем, годишься ли ты для этой роли.
— Спасибо! Спасибо! — повторяла смущенная и совершенно счастливая Суад. Лицо ее алело, подобно красному маку. Глаза сверкали, как звезды.
Она вскочила и, ломая руки, смущаясь и храбрясь, сказала:
— Я буду очень стараться. Я буду учить уроки целыми днями и ночами. Мама, ты обойдешься без моей помощи? А я быстро расправлюсь с хозяйством. Не тратя ни минуты на пустяки, буду учить урок. Возьмите меня на эту роль, добрый человек, устаз аль-Хамиси. Я век вас не забуду!
Родители молча слушали разговор, который невозможно было воспринимать как реальность. Но если знаменитый поэт, уважаемый общественный деятель предлагает такое, ведь он знает, что ему нужно. А вдруг их скромная девочка Суад станет актрисой?
Когда отец семейства провожал гостя, он спросил:
— Благородный аль-Хамиси, ты в самом деле думаешь, что наша девочка годится для такого дела? Тогда она уподобится той Наиме, которая, согласно легенде, добилась своего счастья.
Когда, вернувшись домой, аль-Хамиси занялся сценарием, ему виделась живая Наима в облике Суад. Он задумался над событиями сегодняшнего дня и решил, что все так удивительно, неожиданно и заманчиво, как в хорошей сказке. Мало того что ему предложил свои услуги прославленный продюссер и знаменитый композитор, мало того что появилась реальная возможность воплотить в фильме любимую им пьесу, любимую не только самим автором, но и радиослушателями, публикой, посещающей театр, — теперь его пьесу смогут увидеть миллионы египтян. Это прекрасно! А если эта бедная девочка окажется способной актрисой, то можно будет поверить, что и в жизни бывают сказочные сюжеты.
Всю ночь он работал над сценарием, и всю ночь ему виделась в действии юная Суад. Утром он пошел в магазин, купил платье и туфли, чтобы приодеть девочку, сделать пробные снимки по всем правилам. Нельзя было допустить, чтобы будущая актриса пришла на кинопробу в вылинявшем ситцевом платьице и рваных башмаках. Он отнес эти вещи в школу, где преподавал учитель и где несколько лет назад преподавал и сам аль-Хамиси.
— Передай Суад, я жду ее в киностудии.
В четверг утром Суад ждала его у студии. Она была удивительно хороша в своем свежем розовом платье и в лаковых туфлях на высоком тонком каблуке.
— Милая Суад, — сказал удивленный аль-Хамиси, — ты надела платье задом наперед, молния должна быть сзади. Я поведу тебя в комнату, где ты сумеешь переодеться. Почему ты прихрамываешь, девочка?
— Я никогда не имела таких туфель на высоком каблуке, я подвернула ногу.
— Это пройдет, — сказал со вздохом аль-Хамиси и вспомнил «Пигмалиона» Бернарда Шоу.
Проба прошла удивительно удачно. Абдель-Ваккаб долго и взыскательно рассматривал снимки. Потом задавал вопросы девочке и удивился разумным ответам.
— У нее прирожденная манера держаться просто, с большим достоинством. Рискнем! — сказал он сияющему аль-Хамиси.
Вот когда на голову поэта и в такой же мере фантазера свалились заботы и тревоги, каких он прежде не знал! Надо с Суад заниматься. Надо учить грамоте, надо устроить жилище, где бы она могла спокойно репетировать. Надо обеспечить ей приличное существование. Ведь не может же она сочетать заботы Золушки с заботами киноактрисы. А родители, озабоченные судьбой своих маленьких детей, ничем не могли помочь.
Аль-Хамиси не привык бояться трудностей. К тому же ему не свойственно было подсчитывать прибыли и убытки. Перед ним была цель — хорошо поставить фильм и показать, что героиня Наима — истинная дочь египетского народа.
Он снял квартиру для Суад, купил ей одежду и нанял учителя. Не теряя времени, он записал на магнитную пленку роль Наимы и принес свой магнитофон, чтобы она заучивала роль с голоса. Он устроил ей уроки актерского мастерства у одного старого мастера сцены.
Шли дни, и успехи Суад поражали учителей. Она была по природе талантлива и смышлена. У нее была великолепная память, и, заучивая роль, она запоминала не только текст, но и каждую интонацию. Ей удалась выразительность настоящей актрисы, без всяких скидок на возраст и образование. Аль-Хамиси с нетерпением ждал того дня, когда занятия позволят начать съемки.