Рыцари свастики
Шрифт:
— Давай поддержим французские обычаи и предприимчивую молодость.
С этими словами он подбежал к мальчугану с газетами.
— Дай-ка, парень, ту, где поподробнее рассказано об убийстве.
— Убийства не было, — серьезно поправил его мальчик. — Было только покушение. Но никто серьезно не пострадал. Вот, возьмите «Глокке»: «Покушение на нашего коллегу».
— Дитер, пойдем скорее, я вся промерзла. — Девушка зябко передернула плечами. На ней были легкое пальто и теплый шерстяной шарф, который она непрерывно поправляла.
— Знаешь, Эрика, у меня идея. Я предлагаю зайти в кафе и взять по чашке горячего мокко. У нас еще полчаса времени до лекции, а в нашей кантине 8
— Согласна.
Оба ускорили шаги и через две минуты уже грели руки у электрического камина в ближайшем кафетерии.
— Послушай, интересная история. — Дитер, косивший одним глазом в газету, стал читать:
— «Девятнадцатого февраля в двенадцать часов десять минут в кафе «Белая роза» было совершено покушение на нашего коллегу Вальтера Биркнера. Вместе со своим другом Хорстом Вебером они заказали кофе. Официантка, однако, принесла им, кроме двух чашек кофе, и бутылку вина, присланную неизвестным господином. По словам официантки, через минуту после того, как она поставила бутылку на стол, раздался сильный взрыв. По счастливой случайности Биркнер и Вебер не получили серьезных повреждений. Они отделались лишь легкими ушибами и контузией. Остальные посетители находились довольно далеко, но были весьма напуганы. Осколком стекла поцарапало щеку официантке. Взрыв принес значительный материальный ущерб: был разрушен столик, разбито два стула, в нескольких местах пробиты гардины на окнах и разбиты два больших оконных стекла. Ущерб, согласно заявлению хозяина кафе господина Гольдвассера, составил восемьсот пятнадцать марок семьдесят три пфеннига. «Самое неприятное, однако, — заявил господин Гольдвассер, — пострадал престиж нашего заведения. Этого мне никто не возместит».
8
Кантина — студенческая столовая.
Мы, со своей стороны, не разделяем опасений господина Гольдвассера и считаем, что уже в этом месяце он утроит свою выручку: сработает старый принцип — «Реклама — двигатель торговли». Мы побеседовали с Вальтером Биркнером и задали ему несколько вопросов.
— Скажи, пожалуйста, что ты подумал, когда получил эту злосчастную бутылку?
— Я просто-напросто удивился. Такой подарок — впервые в моей жизни. Но я не успел ни о чем подумать, потому что увидел конверт, адресованный мне лично.
— Там было послание?
— Да, очень короткое: «Горячий привет от ваших читателей».
— И что же было дальше?
— Меня поразили два обстоятельства. Во-первых, бутылку прислал, по словам официантки, неизвестный господин, который сразу же скрылся. Во-вторых, анонимный привет передавался во множественном числе: у меня мелькнула мысль, что письмо писалось не здесь, а заранее. Значит, за мной следили.
Но это не главное. Как только я взглянул на бутылку, мне бросилась в глаза марка вина «Шато ля тур дю коз». Это было бургундское вино 1959 года урожая из Св. Эмилиона. Это одно из приятных вин, но довольно дорогое: стоит восемь марок. И его можно получить только в хорошем ресторане или специализированном винном погребе, но не в кафе «Белая роза». Однако всю эту последовательность в рассуждениях я установил уже потом. Тогда же, как только я увидел марку вина, меня словно иглой пронзило. Я что-то крикнул и толкнул Хорста. Мы вместе с ним полетели под стол. Еще секунда — и нас изрешетило бы бутылочными осколками: в бутылке был довольно сильный заряд.
— Как ты думаешь, Вальтер, кто мог на это пойти?
— Я почти не сомневаюсь, что это дело рук тех людей, кому не понравилась моя последняя статья «Призраки возвращаются!». Об этом косвенно свидетельствует записка: «Горячий привет от ваших читателей». Между прочим, привет мог быть действительно горячим. Что же касается читателей, то ни одна из моих прежних статей не вызывала таких откликов, как последняя. За несколько дней я получил несколько анонимных писем с угрозами. Начали появляться резкие возражения в печати. Я хотел бы особо обратить внимание на статью господина Реннтира в журнале «Национ Ойропа», где мне присваиваются все позорные качества, какие только можно найти у человека. Нередко раздаются анонимные телефонные звонки, и чьи-то голоса грозят мне расправой за предательство национальных интересов. Не удовлетворившись этим, они, видимо, решили прибегнуть к прямому насилию.
Все это лишь подчеркивает, что своей статьей я попал в цель.
Если так пойдет и дальше, возможно, у меня останется единственный выход: изменить фамилию, сделать себе пластическую операцию лица и скрыться. Точно так же, как когда-то сделали Мартин Борман и многие его единомышленники…
— Ну это ты преувеличиваешь, будучи под впечатлением недавнего взрыва.
— Может быть, ты и прав. Вполне возможно, что я вообще склонен к преувеличению опасности. Но в таком случае я могу тебя заверить вполне искренне, что лучше преувеличить опасность, чем преуменьшить. Если бы не эта моя чисто личная особенность, то после вышеупомянутого события в кафе «Белая роза» в нашей газете не было бы этого интервью.
Этой несколько мрачноватой шуткой Вальтер Биркнер закончил свой рассказ. Наша газета всегда ценила и ценит юмор, как одно из важнейших достоинств своих сотрудников. Юмор даже с ноткой пессимизма лучше, чем излишний оптимизм без чувства юмора. Мы заканчиваем наше сообщение о покушении на нашего сотрудника Вальтера Биркнера пожеланиями скорейшего и полного выздоровления от имени всего коллектива редакции и наших многочисленных читателей».
— Нет, это просто неслыханно, Эрика. — Дитер заерзал от возбуждения.
— Послушай, давай его пригласим в наш клуб!
Поездка в Гамбург
Остановившись в гостинице «Золотой принц», расположенной в западной части Гамбурга, на тихой улице Брунненштрассе, Реннтир быстро закончил свой утренний туалет. На все ушло, как всегда, восемь минут. И хотя было еще довольно рано, 7 часов 20 минут, и ему некуда было торопиться, эта привычка, сохранившаяся с военных лет, настолько глубоко въелась в него, что уже давно стала неотъемлемой чертой его натуры. Если он не был в пути, он завтракал в 7 часов 30 минут.
Десять минут безделья были для него наказанием. Он прошелся по комнате и осмотрелся. Отель был старый и, как он успел заметить, неказистый снаружи. Но Реннтир получил рекомендацию остановиться именно здесь. Хозяин отеля, отставной капитан, входил в круг друзей журнала «Национ Ойропа» и, в свою очередь, пользовался расположением и поддержкой членов круга.
Реннтир с одобрением заметил, что, несмотря на внешний непрезентабельный вид, внутри все было вполне прилично. Бесшумные лифты, молчаливая, исполнительная прислуга. Толстые стены здания изолировали внутренние помещения от уличного шума. В номере были туалет и душ. И все это, включая завтрак, за 17 марок. Сумма в данном случае не тревожила Реннтира, поскольку ему оплачивали эти расходы, учитывая официальный вызов в земельное министерство по делам культов.
«Коль скоро вызвали меня в Гамбург, нужно будет использовать такую возможность и поразвлечься, как в былые добрые времена», — подумал Реннтир и потянулся так, что хрустнули суставы в плечах.
Но вначале он должен посетить инспектора Грюне. Хотя нет, пожалуй, он сперва сходит к Прункману, если тот никуда не уехал, а уже потом к Грюне. А на вечер можно будет предусмотреть легкую программу. Реннтир поймал себя на том, что он насвистывал песенку «Я часто искал, но не мог найти женщину, которая бы меня понимала, как ты…». Усмехнувшись, он оборвал мелодию. «Довольно-таки странно, вызвали меня, как видно, для разгона, а я не чувствую никакого волнения». С этой мыслью он вышел из номера и спустился вниз по лестнице. Грузно ступая по ступенькам, он не без удовольствия отметил: «Не скрипят. Фактор тоже немаловажный».