Рыжая 4. Тупиковое звено
Шрифт:
– А для тебя?
– А я человек свободный.
Старуха прикрыла глаза и затихла. Не зная, что делать, Даша принялась рассматривать спальню. Прекрасная деревянная резьба, высокие узкие окна, да и картин, пожалуй, побольше, чем у Филиппа, но все же как-то мрачновато. Словно госпиталь времен войны 1812 года. Откуда вдруг возникла такая ассоциация, было непонятно. Но чем-то явно навеяло. Ей ужасно хотелось рассмотреть полотна поближе, но она боялась, что это может быть превратно истолковано – мол, только приехала и сразу же пошла имущество осматривать.
Даша вздыхала и щурилась, пытаясь угадать художников.
В отличие от приемного сына, баронесса предпочтение отдавала малым голландцам. Возможно оттого, что самыми живыми на них были лимоны трехсотлетней давности.
Она перевела взгляд на часы. Если через пять минут бабуля не обнаружит признаков жизни, она вернется к Филиппу.
– Так ты согласна с условиями завещания?
Молодая женщина вздрогнула от неожиданности.
– Что?.. Простите, я задумалась. – Вопрос застал врасплох. – Мне трудно соглашаться или отказываться – не я его составляла. На все ваша воля и желание.
– То есть тебе не нужны деньги?
Вспомнился разговор с матерью. Смешно.
– Деньги всем нужны. Вопрос в другом: что ради этого придется сделать? – Она снова прищурилась, всматриваясь в дальний угол: «Господи, неужели это Вермеер?!» – Дело в том, что последние пару лет моей жизни были несколько… беспокойными. Я едва-едва оправилась. И если получение наследства связано с подобными же приключениями, то…
– Гордая. – Старуха кивнула, словно ничего другого и не ожидала. – Вельбахи все такие. Потому-то и вымерли.
Даша многозначительно кашлянула:
– Мария Андреевна… простите, бабушка, а чем вас не устраивает наша семья? Я имею в виду себя и отца. Предлагаю наши кандидатуры исключительно из лености. Да и другой информации у меня нет.
– А я хочу иметь гарантию, что род баронов Вельбах не угаснет.
И хотя спор с умирающей и не входил в ее планы, Даша все же не смогла удержаться:
– Большинство родов давным-давно бы вымерло, если бы наследование шло только по мужской линии. Так что может я…
– Не можешь. Ты тупое звено.
Даша сморгнула. Видать старуха основательно подзабыла русский язык. Хотя… Возможно, именно это она и хотела сказать.
– Простите, мадам… бабушка, что вы имели в виду?
– Ты женщина, а твой отец слишком стар, чтобы иметь потомков. Поэтому, вы тупое звено.
– Вы, наверное, имели в виду «тупиковое звено», – Даша почти обрадовалась: лучше быть бесперспективным, чем дураком.
– Не отнимай мое время попусту! У меня слишком мало сил, чтобы спорить. – Старуха с трудом перевела дыхание. Казалось каждое слово давалось ей с невероятным усилием.
Заметив на столике кислородную маску, Даша хотела поднести ее, но старуха дернула уголком рта, показывая, что не нуждается ни в чьей помощи.
– Мне нужен дееспособный наследник мужского пола.
– А если его не существует?
– Должен быть. Я ведь уже составила завещание в пользу Филиппа, когда он принес мне фотографию… – Старуха зашлась в кашле.
Даша молчала.
– Это был Николай. Мой брат, а твой дед. – По дряблым морщинистым щекам побежали слезы. – Мы ведь все были уверены, что он погиб на войне…
Даша едва заметно пожала плечами.
– А почему вы думаете, что та фотография была сделана после войны?
– Тьфу ты! – Мария Андреевна приподняла голову и одарила собеседницу гневным взглядом. – Послал Бог дубину стоеросовую. Как узнала, как узнала… По военной форме, конечно! Да и старше он там.
Даша испытала смущение и раздражение одновременно. Она-то эту фотографию не видела.
– Так, может, это и не он?
– Ты бы узнала свою мать или отца на фотографии, если бы они выглядели моложе или старше?
– Думаю, что да.
– Тогда и не перебивай. Мои адвокаты немедленно взялись за поиск всех, кто был изображен на фото, и через месяц я уже имела неопровержимые доказательства того, что мой брат Николай действительно выжил и поступил на службу в Советской России. Тьфу! За что и поплатился. – Она откинулась на подушку, по правой щеке поползла мутная слеза. – Надеюсь, Господь простил его душу. Как родители по Николеньке убивались… Один он у них сыночек был…
У Даши защипало в носу.
– Это ужасно… Ужасно.
– Ужасно, что ты женщина. – Старуха произнесла это таким тоном, будто сама была мужчиной в четвертом поколении. – Ты должна отыскать всех его детей.
– Простите, чьих детей? – Старуха явно заговаривалась.
– Да Николая! Деда твоего.
– Простите, разве я не сказала, что мой отец был единственным ребенком в семье? Я тоже одна.
– Да при чем здесь ты? – интонации, пожалуй, были через чур саркастическими для умирающей. – Я же сказала, что ваша семья тупиковое звено. Поэтому необходимо отыскать предыдущих жен и детей моего брата.
– Но почему вы уверены…
– Все Вельбахи были такими. Все своих жен переживали. Ни один не был женат меньше двух раз.
– Слабовато для уверенности.
Некоторое время старуха молчала.
– Метр Дюпри получил копии свидетельства о регистрации брака Николая и твоей бабки.
– И что?
– Он вступал в брак, будучи разведенным.
А вот это аргумент. Новость неприятно кольнула.
– Но это же автоматически не означает, что у него были дети. Тем более мальчики.