Рыжий, циничный, неприличный
Шрифт:
– Ладно. Извини. Мне просто нужно срочно у тебя кое-что спросить.
– Ну, раз надо и срочно – спрашивай.
– Слушай. Помнишь, на твой день рождения, мы с тобой разговаривали на кухне. О… о Клео. И обо мне.
– Помню.
Павел по голосу понял, что сейчас Эля точно и окончательно проснулась.
– Скажи, пожалуйста, ты кому-нибудь говорила об этом разговоре?
– Ну… Паш, пойми правильно…
– Отвечай, как есть! – рявкнул Павел. Он понял, что пальцы его слишком сильно сжимают руль, разжал. Ну, Эля, ну… Я-то был уверен, что ты не пересказываешь содержимое личных разговоров.
– Не ори на меня, – отрезала Эля. А потом другим, примирительным тоном продолжила. – Ну, пойми, Паш, Петька был сам не свой и допытывался у меня потом, когда гости ушли – какая муха тебя укусила. Он же считает почему-то, что я должна знать обо всем, что с тобой происходит. Ну и вот…
– Эля, без пауз, пожалуйста!
– Я просто сказала, что… что между тобой и Клео что-то происходит, но я не знаю – что.
– И все?
– И все.
– Ты не передавал Петру конкретное содержание нашего разговора? Точные слова?
– Паш, ты в своем уме? Конечно, нет. Это же был наш с тобой разговор. Я не сказал Петьке ничего, что и так не было очевидно всем.
Павел ощутил легкий укол стыда. Но важнее сейчас было другое.
– А Клео… Клео ты о нашем разговоре не сообщала? Особенно о тех словах… ну, которые я сказал… о том… что между нами было в Крыму.
– Паш, ты не приболел?
– Нет, с чего такой вопрос?
– С того, что ты несешь откровенную чушь! Как я могла кому-то рассказать о таком? Это был личный разговор между нами – это раз! И два – я Клео люблю. Она моя подруга. Зачем я буду ей пересказывать все те гадости, которые ты о ней наговорил?!
– Ладно. Понял, – вздохнул Павел. – Еще раз извини. Все, можешь спать дальше.
– Да какой тут сон, – проворчала Эля. – Что у вас опять случилось?
– Потом расскажу, Пока.
Павел отключил громкую связь и побарабанил пальцами по рулю. Так. Оставался один единственный вариант. Клео случайно услышала этот разговор. Это вот надо же было… Так умудриться! Вот же… вот же везение, твою мать!
Павел теперь и сам не мог понять, какого хрена и зачем он так ляпнул. Нет, ну понятно, что он вспылил из-за того, что Эля лезет не в свое дело. Особенно когда сам Павел не понимал сути этого дела.
Зато теперь все, кажется, стало ясно. Как минимум, ясно, что ему в следующе выходные надо снова ехать в Крым. И уезжать оттуда уже не одному. Ну, или… Павел хмыкнул. Если вспомнить, с кем ему придётся иметь дело, то… Может, он и уедет в следующее воскресенье один. Но с твердыми железобетонными гарантиями!
Что он будет делать в следующий уикенд, Павел в деталях пока не знал. Но был точно уверен, что в промежуток между вечером пятницы и вечером воскресенья он должен совершить нечто невозможное. Убедить обиженную и оскорблённую царицу Верхнего и Нижнего Египта в том, что он ее любит.
Ну да ничего. Невозможного нет.
***
– Невозможно работать, – Клео с громким чавкающим звуком вытащила из грязи сапог. Ливень, которые лупил по земле больше суток, прекратился, превратившись в мелкий моросящий дождь. Но за эти сутки раскоп превратился в озеро жидкой грязи.
– Клепушка, у меня к тебе будет тогда порученьице, – стоящий рядом Владислав Семёнович
***
Павел на дух не выносил слушать новости в машине. И так информации по работе на него каждый день вываливают – выше крыши. А если что важное случится – мимо него никак не пройдет. Поэтому в автомобиле Павел принципиально слушал только музыку.
А в этот раз он был занят сложным дорожным манёвром, помогая себе энергичными матами. Музыка по радио кончилась, и включился новостной блок. Бодрый энергичный мужской голос начал говорить. Павел уже положил большой палец на кнопку на руле, чтобы переключить канал. И так и замер.
А бодрый мужской голос – таким только утреннюю гимнастику транслировать – продолжал говорить.
– Чрезвычайное происшествие в Крыму. За сутки на полуострове выпала месячная норма осадков, что спровоцировало схождение крупного селя в непосредственной близости от населенного пункта. Под слоем камней и грязи оказалась территория археологических раскопок, которые были начаты весной этого года. На данный момент известно, что один человек пострадал, в тяжелом состоянии в больнице, и один человек числится пропавшим без вести.
***
– Ты с ума сошел? Что значит – тебя завтра не будет в суде?
– То и значит.
– Тихий, не дури.
– Можете уволить. По статье. Что хотите, то и делайте. Я через три часа улетаю в Крым.
Глава 7.2
Глава 7.2
Андрей Александрович некоторое время молча и пристально смотрел на него. А потом положил руку на плечо.
– Так. Павел. Внятно объясни, что случилось.
Ему не хотелось объяснять. Он и говорить-то почти не мог. Потому что телефон Клео не отвечает. Точнее, данный абонент находится вне зоны действия сети. Потому что Павел поднял все свои связи, каналы и уже знал, что в больнице в тяжелом состоянии, без сознания находится Селезень Владислав Семёнович. А пропавшей без вести значится Климова Клеопатра Николаевна. И эта информация затмевала все. Абсолютно все.
Она же там одна такая. Клеопатра. Одна-единственная.
– Вы про сход селя в Крыму слышали?
– Да. Но какое отношение это имеет к тебе, я не понимаю.
– Там один человек объявлен пропавшим без вести. Женщина. Археолог. Моя невеста.
Государственный советник юстиции второго класса смог лишь коротко и матерно выдохнуть.
– Хорошо. Лети. Все решу. Павел, – рука начальника снова легла на Пашин погон. – Помощь какая-то нужна?
– Дайте мне сто единиц экскаваторов и другой тяжелой техники. Десять тысяч людей с лопатами. Собак, натренированных на поиск людей.
– Павел, ну это же не в моей компетенции…
– Тогда сделайте, что можете.
– Я попробую.
***
Он не помнил, как летел в самолете. Единственное осознанное и осмысленное решение, которое Павел принял сразу же и мгновенно – не думать о том, где сейчас Клео и что с ней. Вот так, парадоксально. Павел просто решил, что он главный по организации спасательно-розыскных работ в месте схождения селя. Именно так. Сам себя назначил. Пусть кто-нибудь попробует опротестовать его полномочия.