Рыжий, циничный, неприличный
Шрифт:
Зато этот безымянный каменный колодец стал местом крещения телефона Клео. Она сама не поняла, как это получилось. Клео наклонилась над колодцем, совершенно забыв, что телефон находится не в кармане джинсов, как обычно. Что она его сунула зачем-то в нагрудный карман джинсовой куртки. А они, эти карманы, были на куртке большие. Но все же не настолько.
– Бульк! – сказал телефон.
– Твою мать! – сказала Клео.
– Ах, разве можно такой красивой девушке ругаться! – сказал водитель.
Клео на словах показала ему, как она умеет ругаться – да толку-то? Она некоторое время смотрела в темную воду колодца.
Клео в тот момент даже близко не представляла, насколько далеки ее планы от того, что произойдет в реальности. Хотя она уже начала что-то подозревать по довольной ухмылке водителя уже на подъезде к поселению. И по тому, как он стал что-то напевать.
Он радовался, потому что торопился.
Клео же попала как кур в ощип.
А именно – на местную свадьбу.
Нет, первым делом она посмотрела керамику. И это оказалось ну совсем не то, на что рассчитывал Владислав Семёнович. Новодел девятнадцатого века. И приехала Клео совершено напрасно. Но понимание этого было запоздалым. И Клео закрутил водоворот шумной сельской свадьбы.
Где-то между вторым и третьим стаканом вина она предприняла попытку сбежать, но оказалось, что сбегать уже не на ком. И что водитель, который привёз ее – он оказался братом невесты – уже вовсе не только закусывает, но и выпивает. Вот зараза. Не мог предупредить заранее! Ведь они совершенно об ином договаривались – что он отвезет Клео назад!
Ситуация сложилась совсем идиотская. Телефона нет. Ни одного номера, чтобы позвонить и предупредить, Клео, конечно, не помнила. Так что позвонить, предупредить о том, что она задерживается – она не могла придумать, как это сделать. Утешало только одно – Владислав Семёнович знает, где она. Он точно знает, насчет остальных Клео не была уверена, кажется, никто особенно и не видел, как она уходила. Ну, Владислав Семёнович, если что, скажет. И если они ее совсем прямо потеряют – пришлют спасательную экспедицию. За Клео. Керамики тут нет.
Глава 7.4
Глава 7.4
Нет, на самом деле керамики тут было завались. На столе. Особенно кувшинов с вином было много. И весь масштаб постигшего ее стихийного бедствия Клео осознала только ближе к вечеру. Потому что поняла, что запасы вина и керамики в селе – нескончаемые. Нет, не так. НЕСКОНЧАЕМЫЕ.
Спать ее положили в доме той самой бабульки с лже-керамикой. И Клео до двух ночи слушала рассказы о молодости бабушки и ее собственной свадьбе.
А назавтра был второй день. И стол снова ломился от еды – и особенно от кувшинов с вином. Клео, к своему огромному огорчению, упустила момент, когда брат невесты, он же ее водитель, успел уже присосаться к кувшину – но когда она нашла его, от него уже разило вином.
«Гад!», – мрачно думала Клео, попутно поглощая вкуснейший плов. Вот просто гад! Нет, сегодня лягу спать в одном доме с тобой! И завтра не дам тебе выпить ни капли! Кроме чая.
Брат
На следующий день стало ясно, что Егор сегодня никуда не поедет. Потому что этот гад, похоже, так радовался тому, что выдал сестру замуж – что пил всю ночь. И с утра был ни-ка-кой!
Дурной сон продолжился. Или день сурка. Клео подумывала о том, чтобы угнать, в конце концов, машину. Она бы так и сделала! Но когда вспоминала размытую дорогу… Не была Клео уверена, что справится – и с дорогой, и с буханкой. Погода стояла умеренно пасмурная, иногда накрапывал дождик, и дорога явно не просохла. Да еще под уклон… да еще на такой машине, к которой Клео просто не представляла, как подступиться. Нет, слишком рискованно.
В поселении были и другие машины, но Клео не смогла ни с кем договориться. Все мужчины желали гулять на свадьбе, а не ехать куда-то. И потом, говорили они – тебя Егор привез, он тебя и отвезет. Настоящий заговор!
К обеду она прочла чуть протрезвевшему Егору лекцию о том, что если он завтра не увезет ее отсюда – то она, Клео, натравит на него московского прокурора. Это, кажется, возымело некоторый эффект. По крайней мере, Клео на это надеялась. А еще она, мягко говоря, недоумевала, почему это ее на раскопе не хватились?! Ее нет уже три дня, телефон не отвечает. Давно бы уже служебный уазик прислали. Вот на нем и надо было ехать. Правда, тогда Клео решила, что машина будет нужнее Владиславу Семёновичу на раскопе, потому и поехала на наемной машине. Теперь стало ясно, что решение было в корне неверным. Если бы Клео поехала на их служебной машине, то не оказалась бы в этой совершенно нелепой, абсурдной ситуации. В роли заложницы на сельской свадьбе.
Поскольку сидеть без дела Клео не могла, то она помогла «старушке с керамикой», которую звали Анастасия Михайловна, перетряхнуть и проветрить перины и подушки, выбила половики, смела пыль из дальних углов потолка. Анастасия Михайловна, страшно воодушевленная, откуда-то достала известь и запланировала на завтра побелку печки.
Клео с тоской смотрела на ведро извести.
Нет уж. Завтра она отсюда уедет. Даже если придется идти пешком!
Наутро она буквально за шиворот выволокла из теплой постели мрачного Егора и отправила его умываться. Потом он долго пил чай, кушал арбуз, жаловался на головную боль и общее похмелье, но к обеду они все же тронулись в путь.
В довершение всех приключений на половине дороги машина закипела, и они стояли и остывали.
Потом еще раз стояли и остывали.
Вернулись в город они, когда уже не только вечерело, но и темнело. Клео была злая на всех – начина с Егора и заканчивая Владиславом Семёновичем – как они могли ее за столько дней не хватиться! Ну ладно, сейчас домой, отмыться – Клео казалось, что пловом и вином она пропахла вся, а потом поедет на раскоп или в гостиницу. Уже поздно, и Владислав Семёнович, наверное, в гостинице. Но лучше все же сначала на раскоп. А уж потом, если что, в гостиницу. Но первым делом – домой и в ванную!