С чего начиналось

Емельянов Василий Семенович

Мы не то что обрадовались. Нет, это не то слово. Мы обезумели от счастья. Наконец-то тяжёлый труд в этой глуши увенчался успехом! Уран! Но что за оказия? Счётчик «захлёбывался» от избытка радиоактивного излучения, а ни одного из известных нам минералов, содержащих уран, в горной породе не было! Мы тщательно рассматривали куски отбитой породы – никаких признаков урана. Откуда же такая высокая радиоактивность? Что является её носителем?

Рассказчик смолк, сделал последнюю затяжку, бросил окурок и, немного смущаясь и как бы оправдываясь в чем-то, продолжил.

– Сначала мы думали, что счётчик просто испорчен. Принесли другой, но и он вёл себя в точности так же. Мы опробовали все имеющиеся в нашем

распоряжении приборы – они вели себя одинаково. Стрелка прибора быстро уходила за шкалу, как только мы подносили прибор к обнажённой нами утром породе. А урановых минералов не было и в помине! В чем же дело? Я был единственным в партии, имевшим высшее образование, поэтому все остальные смотрели на меня и ждали объяснения. Вот тогда-то мне и пришло в голову: а не начался ли радиоактивный распад Земли?! Эманация радия из недр проникает сквозь толщи горных пород, и счётчик фиксирует эту радиоактивность! У меня даже во рту пересохло от страшного нервного напряжения. Ведь это, значит, катастрофа, конец мира!

Я дал команду немедленно начать копать шахту с тем, чтобы измерить величину радиоактивности на глубине. Вы не судите меня строго: я все это делал будучи в каком-то трансе. К нашему удивлению, никакой радиоактивности на дне вырытой нами неглубокой шахты мы не обнаружили. Чем же тогда объяснить такое резкое увеличение радиоактивности на поверхности? Ведь до обеда, когда мы проводили замерения, счётчики регистрировали очень низкую радиоактивность, а через несколько часов, после возвращения с обеда, радиоактивность настолько возросла, что стрелки приборов отклоняются до предела.

Стали водить счётчиком по земле, где породы не было, и обнаружили, что и здесь радиоактивность значительно превосходит обычную. Собрали сухую траву, сожгли её, золу поднесли к прибору, и опять стрелка быстро пробежала всю шкалу и упёрлась в ограничитель. Ну, теперь ясно! Источник радиоактивности находится не внутри Земли, а сверху. Какие-то радиоактивные вещества осыпали землю и тот участок горных пород, где мы проводили исследования. Причём все это произошло, когда мы ушли обедать.

Я стал мучительно ломать голову, стараясь найти объяснение резкому увеличению радиоактивности. С чем же это можно связать? Гипотеза о радиоактивном распаде Земли оказалась несостоятельной: опыты показали, что источник радиоактивного излучения расположен не в недрах Земли, а вне её. Тогда, может быть, какой-то процесс произошёл где-то в космосе и на Землю занесена радиоактивная космическая пыль, как прах исчезнувших миров, как результат катастрофы, происшедшей в космосе? Человек всегда ищет сложные решения. Может быть, это от некоторого высокомерия: простые объяснения часто кажутся слишком простыми, недостойными внимания.

Я поделился своими соображениями с другими членами нашей геологической партии. Никто ничего не мог возразить против этого объяснения. Все мы были страшно возбуждены. Мы стали невольными свидетелями исключительного события. Ведь никогда никто в мире не переживал ничего подобного.

Дальнейшие поиски урана производить было нельзя: приборы не работали, их стрелки неизменно останавливались у ограничителей. Было решено тщательно все обследовать и записать. Мы собирали траву, жгли её и проверяли пепел на радиоактивность. Потом решили определить эпицентр этой космической катастрофы и составить карту распределения радиоактивности. Вот она, смотрите!

Рассказчик развернул передо мной большой лист бумаги. В центре листа крестиком было отмечено место проведения экспедицией геологических поисков, где впервые была зарегистрирована высокая радиоактивность. От крестика, как от центра, расходились концентрические круги, на них стояли цифры.

– Что же мы сделали? – продолжал геолог. – Отметив радиоактивность на месте производства поисковых

работ, мы на следующий день направились со счётчиками по разным направлениям: на восток, запад, север и юг, чтобы измерить радиоактивность на расстоянии пятидесяти километров от этой точки. – Он указал на крестик. —Мы сжигали пучки травы и замеряли радиоактивность золы, а также почвы. Результаты измерений нанесены вот на этой окружности с радиусом пятьдесят километров. Здесь уже можно было замерять радиоактивность. Она хотя и была относительно высокой, но все же в пределах шкалы прибора.

Спустя день я направил членов нашей партии на расстояние в сто километров от лагеря по тем же примерно направлениям. Вот здесь, на этой второй окружности, нанесены значения радиоактивности. Они, как видите, заметно ниже, чем на предыдущей окружности. На четвёртый день мы замеряли радиоактивность на удалении в сто пятьдесят километров. Результаты этих измерений вы видите вот на этой, третьей окружности: значения радиоактивности здесь наиболее низкие.

Таким образом, в центре, у нашего лагеря, была самая высокая радиоактивность, а по мере удаления от него радиоактивность падала. Следовательно, небесная катастрофа разразилась как раз над нами!

Что это было, я сказать не могу. Взрыв какой-то звезды? Падение радиоактивного болида, сгоревшего в атмосфере? Не знаю. Космическая пыль с очень высокой радиоактивностью в центре тонким лучом устремилась к нам, на Землю. Космический катаклизм! Но почему его никто не заметил? Радиопередачи мы слушаем регулярно – нигде никто об этом не произнёс ни слова. Все это кажется чрезвычайно странным. Но это не бред. Все эти цифры получены нами в итоге многих измерений, проведённых не одним человеком. В исследованиях участвовало более десяти специалистов, людей опытных. А вот теперь все нормально: и приборы работают, и необычная радиоактивность исчезла…

Я выслушал рассказ и ничего тогда не сказал геологам. Не мог. Разгадка пришла к ним значительно позже, и пришла она из сообщений печати, где говорилось о том, что в Советском Союзе было проведено испытание первой атомной бомбы.

Некоторая часть радиоактивной пыли выпала на Землю. Среди многочисленных радиоактивных осколков было значительное количество короткоживущих, это и ввело в заблуждение геологов. Ведь они замеряли радиоактивность на различных расстояниях от лагеря в разное время. Наибольшая радиоактивность была ими замерена через несколько часов после взрыва, а затем они её замеряли через длительные промежутки времени, в течение которых значительное количество короткоживущих осколков успевало распадаться. А так как геологи передвигались от лагеря на все большие расстояния и со все большими промежутками времени, то «эпицентр космической катастрофы» у них и определился над лагерем. Если бы они догадались одновременно замерить радиоактивность и в лагере и в удалении о него, большой разницы в величине радиоактивности они не отметили бы и замечательной карты с «эпицентром космической катастрофы» над лагерем составить не удалось бы.

Вот так иногда возникают и рушатся новые теории. Рассказанный случай опровергает положение, что «были бы факты, а теорию всегда можно создать».

Посещением лагеря геологов наша комиссия завершила свою работу. Нами был собран значительный материал о распределении радиоактивности, выпадающей на почву из облаков, и о влиянии ряда факторов на это распределение.

Новые задачи

Взрыв бомбы был, естественно, основным экзаменом и основным итогом. Мы узнали, что задача решена и дело теперь только за отлаживанием технологических процессов. Дальше было уже то, что свойственно любой отрасли производства. Но для Курчатова такая деятельность была не по нутру – он искал новые пути и возможности.