С чистого листа
Шрифт:
Но, переведя разговор в другое русло, я несомненно, выиграл немножко времени. И появилась возможность взять небольшую паузу.
— Мне нужно подумать. — Твёрдо произнёс я, обведя глазами всю троицу. И, оглашая очевидные факты, сказал. — Да и закончить лечение надобно.
— Ну, положим, с этим мы тебя не торопим. — Пожал плечами мой потенциальный начальник. — Но и затягивать с ответом не рекомендую. Всё-таки, в структуры, подобные нашей, кого попало не зовут.
«Ну да… Ловить душегубов, это вам не семечками на базаре торговать». — Криво усмехнулся я. — «Тут, особый склад характера нужен».
Но, так как альтернативного предложения пока что всё-равно не было, то всё больше и больше склонялся к мысли, пойти работать в этот самый «убойный отдел».
«Эх, ещё бы узнать, куда вообще меня, после окончания этой самой „школы милиции“ распределили». — Тоскливо подумал я.
И, словно по заказу, кто-то, сидящий там, наверху, услышал мои мысли мужчина, которого мысленно я окрестил «вторым», выдал наиважнейшую информацию.
— Бесспорно, у участкового в одном из городов-спутников дел поменьше будет. — Он пригладил широкой ладонью редеющие волосы и, крякнув, сообщил. — Да и с квартирой, полагаю, проблем не предвидится. Проще на периферии с этим вопросом.
«Ну вот! А ты боялся»! — Про себя возликовал я. — «Как и предполагал, всё постепенно само-собой устаканивается».
Правда, я по-прежнему не знаю, кокой сейчас год, не говоря уже числе и месяце. Но, полагаю, уж эту-то, в кавычках «стратегическую» информацию, скоро и очень легко, выясню.
Во всяком случае, картина, находящаяся за окном, ясно давала понять, что сейчас не зима и не лето. А, так как пожухлой желтеющей листвы, свойственной осени, тоже не наблюдалось, не трудно было догадаться, что сейчас ранняя весна. Приблизительно конец марта — начало апреля.
В общем, живём братцы!
Я — Николай Викторович Петров. Младший лейтенант, как выяснилось, советской милиции. Окончил соответствующее учебное заведение в славном, но пока ещё неизвестно где расположенном городе, Пярну. И по пути к месту службы, каким-то непостижимым для меня образом ухитрившись совершить подвиг, нахожусь в одной из больниц а, вернее, военном госпитале, славного города Свердловска.
Предложение о работе поступило, опять же! И потребовалось для этого лишь вызвать приступ ревности у дурачка Петечки. Ну и, сломать палец одному пьяному уроду. Которого тут же приласкал гаечным ключём по голове его незадачливый и неловкий собутыльник.
Правда, тут я понял, что немного темню и играю с самим собой в поддавки. Так как, хоть и не дотронулся пальцем до отправившего на тот свет орудия убийства, в глубине души чувствовал, что не всё в этом деле так просто.
Что-то такое я учудил… Совершив абсолютно непостижимое и пока непонятное самому странное действие. Немного пугающее и, как магнит манящее и притягивающее тайной.
Захваченный исследовательским пылом, я тут же уставился на лежащую на столе пачку сигарет но, к счастью для всех присутствующих, вытворить что-нибудь «эдакое» мне не дали.
— К тому же, у нас ты сможешь не прерывать спортивную карьеру. — Возобновил увещевания главный. — Динамо — одно из сильнейших и богатейших обществ в Советском Союзе! И, продолжив заниматься боксом, ты сумеешь достичь гораздо больших результатов, чем просто работая «на земле».
— От бокса я, неверное, пока воздержусь. — Аккуратно дотронувшись до затылка, смущённо пробормотал я. — Всё-таки, вот так сразу, после выписки…
— А, ну да… — Вспомнив, по какому поводу я оказался в лечебном учреждении, стушевался соблазнитель. И тут же попытался отыграть позиции. — Ну, не сразу, не сразу… Но, зарывать спортивный талант в землю, на твоём месте я бы не стал!
— А можно, я подумаю? — Осторожно промямлил я, так как от всей обрушившихся на меня сведений голова шла кругом. И, намекая на то, что я все ещё пациент лечебницы, проблеял. — Время же ещё есть?
— Конечно-конечно. — Обрадованно закивал главный. — И, заканчивая разговор, резюмировал. — Ты пока поразмысли. А мы с товарищами займёмся оформлением протокола.
— Ну, так я пойду? — Робко пролепетал я, вставая со стула.
— Иди. — Кивком отпустил меня мой, почти что уже начальник. И, вырвав из вытащенного из кармана блокнота листок, что-то накарябал на нём авторучкой. — Ты вот, телефоньчик мой возьми. И, как выпишешься, сразу звони. — И, чтобы убедиться, что я плотно сижу на крючке, пообещал. — О месте в общежитии я похлопочу. Так что, считай, одно и! — Тут он многозначительно поднял указательный палец кверху. — Самой важной для тебя на сегодняшний момент проблемой, меньше!
«Ну да, ну да…» — Грустно вздохнул я. — «Без крыши над головой в этом суровом климате не выжить».
Причём, почему-то мне казалось, что совсем недавно это не представляло для меня абсолютно никакой проблемы. Я был убеждён, что при любых обстоятельствах и в любой точке пространства, с лёгкостью мог чувствовать себя более чем комфортно.
Правда, на чём основывалась эта моя уверенность, я по-прежнему, не понимал. Просто, был убеждён, что в прошлом мне не грозило замёрзнуть во время сна, и не приходилось ломать голову, где хранить собственные вещи.
Слегка ошарашенный свалившимися на меня новостями, я аккуратно прикрыл за собой дверь и пошлёпал по коридору к своему временному обиталищу. И, только обогнув третьего или четвёртого, целеустремлённо идущего мне навстречу больного, понял, что шкандыбаю куда-то не туда.
Иначе, с чего бы это вся выздоравливающая братия шествует в совершенно противоположном направлении?
— Извините, а куда это все идут? — Вежливо поинтересовался я у очередного, вставшего на моём пути пациента.
— Ты что, браток? — Вылупился на меня он с не наигранным удивлением. — Обед же!
А, ну да… Будучи, так сказать новичком, которому до сих пор еду приносили прямо в палату, я совсем упустил из виду, что «спасение голодающих — дело самих голодающих». И, решив, что уже достаточно выздоровел, чтобы со мной не возились, словно с младенцем и не кормили с ложечки, моментально развернулся на сто восемьдесят градусов и бодренько засеменил в ногу со всеми.
Война войной, как говориться. А, раз обед по расписанию, то пропускать это, во всех отношениях значимое для любого выздоравливающего организма мероприятие, я не намерен.