С корабля на бал
Шрифт:
— Наверно, именно из этих здравых соображений вы велели удвоить свою охрану.
Лоб Свирского пересекла глубокая складка.
— Откуда вы это взяли? — резко спросил он.
Я повела плечом и ответила:
— Это совсем несложно. А теперь разрешите мне последний вопрос: когда вы узнали о том, что Борис Евгеньевич дал Кате согласие на то, что он посетит вечер в ее гимназии?
Свирский нахмурился и резким движением поднес руку с часами к глазам и сказал:
— У меня нет времени. Вас проводят до выхода. Всего хорошего, Юлия Сергеевна.
— Мой
— Не ставит, — немедленно ответил он. — Я вообще не знал, поедет он на этот вечер или нет.
— Просто все дело в том, что человек, убивший Бориса Евгеньевича, равно как и тот, кто заказал Гроссмана, прекрасно знали о том, что банкир поедет на вечер. Знали совершенно точно и сами имели законное право на вечере находиться. Вот так.
Свирский посмотрел на меня, кажется, без особого восхищения, раздул ноздри и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета. И тотчас же вошел рослый парень в черном костюме — чтобы проводить меня до выхода, как и говорил Адам Ефимович Свирский…
Глава 5 Ведомство и трезвость эс эс
Пашины прогнозы в определенной степени оправдались. Но только в определенной степени.
Я хорошо подготовилась к трудоустройству в гимназию: темно-каштановый парик-каре, искусный макияж, линзы, меняющие цвет глаз, и очки в изящной оправе.
Одежду подобрала скромную, неброскую, строгую: светлую блузку, серый костюм, подчеркивающий достоинства моей фигуры, темные туфли на девятисантиметровых каблуках.
После того как я закончила экипирование, макияж и прочие процессы перепрофилирования юрисконсульта Юлии Сергеевны Максимовой в преподавательницу английского и немецкого языков Елену Владимировну Сладкову, — я отошла от зеркала на два метра и окинула себя взглядом.
Я осталась довольна.
На меня смотрела молодая женщина лет двадцати пяти, интеллигентная, несколько скованная, но тем не менее знающая себе цену.
И, главное, эта женщина нисколько не напоминала мне мое природное обличье.
Думаю, Адам Ефимович Свирский никогда в жизни не признал бы в этой претендентке на преподавательское место в содержащейся на его деньги гимназии — дерзкого юрисконсульта тарасовского губернатора.
Отдел кадров второй гимназии, а также четырнадцатого лицея, пятой гимназии и математической школы номер тридцать три, был расположен в массивном здании по соседству со второй гимназией, напичканном разнокалиберными офисами фирм всех сортов и направлений.
Весь этаж, на котором находился отдел кадров, был арендован «Фондом финансового обеспечения и кредитования общеобразовательных программ Тарасовской губернии».
Фонд содержался на деньги фирмы «Адамант» и, следовательно, контролировался Свирским.
Первый разговор, затеянный мной в отделе кадров, оказался самым неудачным из череды последовавших за ним бесед, в результате которых я все-таки добилась того, за чем пришла.
Этот первый разговор состоялся с монументальной
У меня всегда вызывает раздражение то, как иногда используют современную оргтехнику. Лучше бы вязали крючком, что ли.
Я не успела и рта открыть, как кариатида подняла свою толстую физиономию от экрана монитора и внушительно произнесла:
— Вы к Сергею Сергеевичу насчет работы? Его нет. Он занят.
Из соседней комнаты на меня сонно воззрились два растрепанных служащих, вероятно, только что пробудившихся от приятной дремоты.
— Простите, — кротко сказала я, преданно глядя на секретаршу, — так его нет или он занят?
Ответ секретарских дел мастерицы был подобен удару Зевесовой молнии:
— Занят! Он не принимает, для вас это означает, что его нет.
И секретарша, сочтя невозможным тратить свое драгоценное время на такое ничтожное существо, как я, углубилась в пасьянс, вероятно, предвкушая, что при схождении его на ее долю выпадет любвеобильный мужчинка с толстым кошельком и прочими, тоже не худыми, атрибутами сладкой жизни.
— Странно, — с тем же невинным видом произнесла я. — А Адам Ефимович сказал, что меня примут.
— Какой еще Адам Ефимович?
— Свирский Адам Ефимович. Он сказал, что я могу пройти собеседование именно сегодня.
При упоминании имени Свирского что-то всколыхнулось в заплывших жиром мозгах секретарши. Она вскинула на меня глаза и нажала кнопку коммутатора:
— Сергей Сергеич? К вам тут… как вас представить?
— Сладкова Елена Владимировна.
— Сла…
— Да, проводите ее ко мне, — перебил секретаршу голос невидимого Сергея Сергеевича.
Секретарша поднялась из-за стола и затрусила к двери шефа. Открыла ее и сказала мне с куда меньшей наглостью в голосе:
— Проходите.
Сергей Сергеич, полный лысый мужчина с приятной улыбкой, встретил меня приветливыми словами:
— Елена Владимировна? Мне позвонили насчет вас. Так что вы как нельзя кстати.
Здесь надо отметить, что я воспользовалась своими обширными связями и попросила позвонить из областного Министерства образования насчет моей якобы родственницы из Москвы и помочь ей в трудоустройстве в гимназию номер два. Как видите, лишним это не оказалось. Интересно, что было бы, не прими я этой простой и необходимой предосторожности — вероятно, атлетичная секретарша-гренадер просто вытолкала бы меня несолоно хлебавши.
— Итак, вы хотели бы получить работу в гимназии номер да? — произнес он, быстро просматривая представленные мной документы. — Хороший выбор. Ну что ж… думаю, что с такими бумагами вы можете рассчитывать на место. Вот только я одного не понимаю: зачем вы уехали из Москвы?
— По семейным обстоятельствам.
— О, понятно, — быстро заговорил Сергей Сергеич. — А зачем вам, собственно, идти в гимназию, Елена Владимировна? Вы не хотели бы получить более высокооплачиваемую и престижную работу?