С любовью, сволочь
Шрифт:
— В туалет ходила, — огрызнулась я.
— С провожатым?
— Меня выгнали, — ослепительно улыбнулся Мирский.
— С какого урока?
— С биологии.
— Маликова, иди в класс. Мирский, за мной.
Пожав плечами, он убрал телефон в карман и пошел за покатившейся колобком Евгешей. Я с трудом удержалась от желания плюнуть ему вслед и открыла дверь кабинета.
— Получше? — вполне мирно спросила Марго и повернулась к томящемуся у доски Кешке. — Садись, Печерников. Три.
— За что? — заныл Кеший.
— За лояльность.
Класс приглушенно захихикал. Все знали, что он вот уже второй год торчит на биологичку. Та пришла к нам сразу после института, и на нее облизывались не только учителя-мужчины, но и многие старшеклассники. Девчонки не без зависти вынуждены были признать, что Марго красотка. Высокая, стройная, с тонкой талией и роскошной грудью. А чего стоила копна вьющихся темно-рыжих волос в сочетании с изумрудными глазами! И что только она забыла в школе? Ей бы в модели.
— Ты как? — шепотом спросила Криська, когда я села на место.
— Кажется, жива, — ответила я, с опаской оглядывая парту. На всякий случай.
— А Мир где?
Бедняга была в него влюблена с того самого дня, как он пришел к нам в начале года. Тихо и безнадежно. Я сомневалась, что Мирский помнит, как ее зовут.
— Евгеша в плен взяла. Увела куда-то. Туда ему и дорога. Сволочь!
— Разговорчики! — Марго хлопнула по столу рукой. — Домашнее задание…
Как это у нее получается? Звонок всегда звенит ровно на последнем слове, секунда в секунду.
— Свободны, — она махнула рукой и села за стол.
Народ сорвался с мест и устроил толкучку у двери: ну как же, большая перемена, все в столовку! Засунув в сумку-хобо тетрадь и ручку, я поплелась к выходу, но тут в спину прилетело:
— Мария, притормози!
Сева
— И что опять? — с видом великомученицы поинтересовалась Женя, когда мы зашли в ее кабинет.
— Таракан убежал, — буркнул я, присев на край парты. — Из коробки. Девки визг подняли. Как будто я специально выпустил. Марго его забрала. Сказала, получишь у директора.
— Таракан? — скривилась она. — Какого черта? Ты что, совсем рехнулся?
— Это не мой. Отдать надо. Мадагаскарский таракан. Он у Виктюха вместо собачки. Попросил подержать у себя.
— Господи, Севка! Опять? Ты же обещал!
— Да что обещал, Женя? Что опять? Я не играл. Мне теперь что, вообще с ним не общаться? Мы с горшка дружим.
— Вот додружит он тебя с горшка до цугундера, Сева. Вот увидишь. Я тебя больше отмазывать не буду. Пусть мать с тобой возится. Если вспомнит о том, что у нее сын есть.
— Ну понеслась… эта самая… которая по кочкам.
— Всеволод! — рявкнула Женя.
— А что? Я разве сказал, кто именно понеслась? Или что именно? Она кто или что? Которая понеслась?
— Так, пошел вон, засранец! Хотя нет, стой! Вон там коробки в углу, видишь? Все нужно разобрать, сложить в стопку и связать веревкой. Приступай. Времени
— Жень, ты забыла? У меня гастрит, мне нельзя пропускать приемы пищи.
— Поговори тут еще! Гастрит у него!
Она вышла, хлопнув дверью, а я с тоской посмотрел на штабель пыльных коробок, которые предстояло спрессовать за какие-то десять минут. И чего Женьку так растащило?
На самом деле Гоша из коробки вовсе не сбежал, я его выпустил. Думал, что Маликова с Вербицкой поднимут визг, а я тихонько подберу и спрячу. Но все пошло не так. Таракан ломанул по парте с такой скоростью, что мне до него было не дотянуться. А потом подскочила Марго и… экспроприировала. И теперь надо Гошу как-то выручать. Я хоть и выиграл его у Витьки в покер, но только в качестве залога, пока не заплатит долг. Директриса наверняка устроит хай. Черт, и дернуло же меня!
Но таракан такой здоровенный, да еще и шипит прикольно. Как будто водой на раскаленную плиту брызнули. Грех не использовать. А эти две курицы прямо за спиной, удобно. Повернулся и подкинул незаметно. Никто в классе не бесил меня так, как они. Вербицкая — своими влюбленными взглядами. А Маликова… та просто бесила. По факту бытия. Потому что дура.
Коробки оказались пыльными, да еще и проклеенными бумажным скотчем, снаружи и внутри. Пока сложил одну, перемазался, как свинота. А их было, по минимальным прикидкам, штук пятнадцать. Звонок зазвенел на пятой.
Нет уж, прости, Женечка. Я, конечно, у тебя в долгу, но не настолько, чтобы жертвовать своим желудком. Айболит сказал: регулярное питание, а докторов нужно слушаться. Даже если в роли регулярного питания выступает жареный столовский пирожок с подозрительной начинкой.
Отряхнув брюки, я вышел и двинул было в сторону столовки, но сообразил, что кошелек остался в сумке. А сумка в кабинете биологии. Вот засада! Пока туда, пока обратно, набежит очередь такая, что не успею. Точно не день Мирского сегодня.
Ну что делать, придется идти. Заодно покланяюсь Маргоше в ножки, может, отдаст Гошу. В такие ножки одно удовольствие покланяться. Жаль, что училки не носят мини. Женьке, конечно, не пошло бы, а Марго — в самый раз. Я хоть и не дрочил на нее, как некоторые, но эстетическое и эротическое удовольствие она вызывала.
— Всеволод!
Блин! Накликал. Только вспомнил — и она тут как тут. Не Марго, Женька. Притворился глухим и брызнул вниз по лестнице, лавируя между мелкотней, которую вели в столовку строем. Догонять она не стала, уже хорошо. Хотя матери, конечно, позвонит. Но той и правда до меня дела нет, она вся в… как это? А, в эмпиреях. Репетиции, спектакли, съемки, творческие встречи, светские тусовки. А если и появляется дома, то все равно пребывает где-то очень далеко от убогой прозы жизни. Я вполне понимал отца, что тот не выдержал и свалил в закат. Теперь у него нормальная жена, нормальная семья. И только я… ни пришей ни пристебай.