С любовью, сволочь
Шрифт:
— А что за подработка?
— Флаеры раздаю, рекламу по почтовым ящикам раскидываю. Хоть немного денег подкопить.
— Ну вот что, Маша, — Марго откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Скажи матери, чтобы пришла ко мне. Я с ней поговорю.
— Не надо, Маргарита Ивановна, — испугалась я, еще раз пожалев, что рассказала. — Только хуже будет.
— Хуже, Мария, будет только в одном случае. Если он тебя изнасилует и скажет, что ты сама приперлась и предложилась. Вот это точно будет хуже. Поэтому передай, что я ее жду.
А ведь она права. Хоть и говорят, что никогда
— Хорошо, передам. Спасибо вам. Что спросили. И выслушали. И хотите помочь.
Марго как-то криво улыбнулась, приобняла меня за плечи и тут же отпустила.
— Ладно, Маша, сейчас уже звонок. Беги. Если хочешь, забирай пирог.
Я не стала ломаться, поблагодарила и запихнула контейнер в сумку. Мы вышли из лаборантской, и Марго расхохоталась, посмотрев на свой стол.
— Мирский, паршивец, все-таки спер своего дружка. А я думала, придет за ним или нет?
— Вы специально его оставили на столе? — удивилась я.
— Ага, — кивнула она. — Но только тс-с-с, это секрет.
Сева
Отойдя от кабинета биологии на безопасное расстояние, я остановился и задумался.
Интересно, когда Марго заметит пропажу? Вряд ли сразу побежит искать меня для расправы. Скорее всего, вообще не побежит, просто пожалится Валитре. И Фанечке для комплекта. Ну Фанечка-то ладно, манная каша и есть манная каша. Скажет с обиженным видом что-то вроде «Мирский, сколько я еще буду терпеть твои выходки?»
Три месяца, Фаинпална. Три месяца — и выпускной. Потерпите, недолго осталось. Разойдемся, как в море корабли, и забудем друг о друге. А вот Валитра — это уже хуже. Она единственная, кто знает, что Женя моя сестра. И будет есть ей печень. А та, оставшись без печени, для компенсации выклюет мозг мне.
На самом-то деле Женька мне сестра не родная, а двоюродная. Разница в возрасте у нас двадцать три года. Так уж вышло, что мой отец, поздний ребенок, оказался ровесником своей племянницы. Когда я родился, она уже работала в школе. Семьи у Жени нет, поэтому после развода мать, уезжая на съемки или гастроли, оставляет меня на ее попечении. А потом приезжает и докапывается, что та плохая нянька, раз на мальчика вечно жалуются в школе.
Впрочем, жалуются-то больше на поведение, не на учебу. Да и то по мелочам. Паинькой я никогда не был. Но капитальный залет случился только один раз. Когда в начале учебного года крепко раздел одного мажорчика из параллельного класса в старой школе. В цену подержанной иномарки. И ведь не хотел, но тот меня на слабо развел, как пацаненка. Типа, ты, Мирский, только пиздаболить горазд, а с настоящими игроками не сядешь. Это он-то настоящий игрок!
На самом деле если я и понтовался, то только в картах, поскольку играл с трех лет, во все игры, от дурака до префика, хотя предпочитал покер. Научил нас с Виктюхом его старший брат, профессиональный игрок, победитель международных покерных серий. Он говорил, что и я вполне смог бы этим зарабатывать. С восемнадцати можно участвовать в рейтинговых соревнованиях, набирать очки. Но я твердо решил, что пойду в IT, а игры оставлю в качестве хобби. Или, допустим, рабочего материала.
Так вот Хаммера я разложил членом на многочлен, легко. При свидетелях. Что меня и сгубило. Его мамаша прибежала с воплями к директору. А поскольку Хаммеров папаша был школьным спонсором, все закрутилось не на шутку. К счастью, Женька с нашим дерибасом училась на одном курсе. Дело удалось замять. Деньги я вернул, но из школы пришлось уйти. В Женькину. И под ее ответственность, поскольку характеристику мне написали самую что ни на есть красочную. Валитра брать меня не хотела, но систер ее уломала.
Родство наше мы с Женькой решили не афишировать, тем более фамилии у нас разные. По официальной версии я перешел в профильный физмат-класс, поскольку в моей школе информатика была слабенькой, а я нацелился на Политех или ЛЭТИ. Хотя, если по чесноку, слабеньким был как раз этот самый класс. Вот параллельный — тот действительно сильный, но лингвистический, а в наш слили всех, кто не прошел туда. Та же Маликова или ее подружка — те еще математички-физички. Как выйдут к доске, без слез слушать невозможно. От смеха, ясень пень.
Вытащив из глубокой задницы, Женя взяла с меня страшную клятву больше не играть. Разумеется, я поклялся и, разумеется, клятву регулярно нарушал. Играл — но тихонько, не борзяся. Ничего удивительного, что ее так возбухнуло от одного упоминания о Виктюхе. Тогда он вышел из воды пусть не совсем сухим, но без потерь, поскольку непосредственно с Хаммером не играл. Типа «я просто сидел рядом».
С Витькой мы дружили с детского сада. Родители наградили их с братом стремной фамилией Ивантюх, и только ленивый не прикололся, что его нужно было назвать Иваном. Виктор Ивантюх вполне логично превратился в Виктюха, даже учителя так звали. Из одной садиковой группы мы попали в один класс, сидели за одной партой и вообще были не разлей вода. И сейчас виделись пусть не каждый день, но пару-тройку раз в неделю точно. Если Женя думала, что я перестану вдруг с ним общаться, это было с ее стороны более чем наивно.
Пока я стоял и думал, накрыло звонком. Идти или нет? Литра и физра. Фанечка и Жук Навозный. Жук свою кликуху вполне оправдывал, ссориться с ним было чревато. Ладно, не стоит усугублять, на эль скандаль я и так сегодня наработал. Поплелся нехотя на второй этаж. Пока добрался, все уже зашли и дверь закрыли. Только хотел открыть, как от лестницы подлетела еще одна опоздайка.
Маликова, чтоб ей треснуло!
С поклоном распахнул перед ней дверь: после вас, леди!
— Мирский, Маликова, сегодня убираете класс! — неожиданно окрысилась Фанечка.
— У нас еще физкультура, Фаина Павловна, — возмутился я.
— Значит, после физкультуры.
— У меня занятия дополнительные, — пискнула Маликова.
— Я могу, — подняла руку Вербицкая.
Класс сдавленно захихикал, а мне захотелось треснуть ее по башке. Вот уж хрен проссышь, кто из них хуже.
— Мария, не надо сказок, дополнительные после шестого урока, — проигнорила Вербицкую Фаня. — Не придете, будете потом целую неделю полы мыть. А сейчас живо на места. Мы из-за вас пять минут потеряли. Задержимся после звонка. Не успеете переодеться — не мои проблемы.