С любовью, верой и отвагой
Шрифт:
— Стой! — крикнул он, мчась по полю рядом с Надеждой и левой рукой хватая за повод Алкида. — От меня не уйдёшь!
Она перевела коня в рысь, потом в шаг и остановилась, тяжело дыша:
— А этот ваш Чернов хитёр как дьявол!
— Почему?
— Когда мы целовались в беседке в саду, он сказал, что вы не разрешите нашего брака и он со мной обвенчается тайно.
— Целовались?! — изумился Андрей Васильевич. — Ох уж эти мне современные барышни... За ними только смотри! Так ты согласна или нет?..
Помолвку устроили в августе. На ней присутствовали близкие друзья дома. Свадьба состоялась 25 октября 1801 года, через месяц после восемнадцатилетия невесты. Было венчание в Вознесенском соборе, длинный свадебный поезд в лентах и цветах, множество гостей на торжественном ужине. Приехала родня Чернова. Весь сарапульский бомонд собрался тогда в доме городничего.
Согласно традиции, ровно в девять вечера молодые покинули пир. Их сопровождали в спальню только родители. Лакей шёл перед ними с подносом, уставленным сладкими закусками и напитками, дабы эта ночь была сладкой. Целуя дочь у дверей спальни, Анастасия Ивановна даже прослезилась от счастья. Она чувствовала себя капитаном, который наконец-то доставил корабль с опасным грузом в порт назначения. Андрей Васильевич, наклонившись, шепнул Надежде, что положил им под подушку топор.
— Зачем? — испугалась она.
— Примета такая. Чтобы сразу получился мальчик!
Надежда смутилась и залилась румянцем, а Василий значительно пожал тестю руку...
Как нежен, как ласков с ней он был все эти месяцы, как обрадовался известию о том, что будет ребёнок, как переживал во время родов! Но с появлением сына светлая и безоблачная пора их любви почему-то закончилась. Отношения изменились, и с этим Надежда ничего не могла поделать. Ей казалось, что она любит Василия по-прежнему, но он...
Во-первых, при содействии тестя Чернов получил повышение в чине — из 14-го класса в 12-й — и занял новую должность на службе. Она требовала от него больше времени и сил, но зато давала больше возможностей влиять на прохождение дел в земском суде. Равно этому увеличились его гонорары, угощения и подношения, а также — его мнение о самом себе. Во-вторых, он начал скучать тихими вечерами в кругу семьи и скоро нашёл более весёлое место — компанию у судебного пристава, где Сарапульские холостяки играли в карты. Из-за этого домой он частенько приходил около полуночи и укладывался спать у себя в кабинете на диване якобы для того, чтобы лишний раз не тревожить молодую жену. Это объяснение казалось Надежде малоубедительным.
Она переживала такое охлаждение к себе, но не сильно. Ведь у неё был свой мир: ребёнок, книги, верховая езда, Алкид. Она могла в любое время уехать в дом отца с Ванечкой или без него, вновь остаться в своей комнате наедине с мечтами. То перед ней вставали образы из очередного романа Анны Радклиф о рыцарях Круглого стола, то она сосредоточенно листала новую книгу о Суворове, присланную из Санкт-Петербурга её дядей, младшим братом отца, и сравнивала это «краткое извлечение из книги г-на Антига» со своим переводом.
После смерти императора Павла Петровича интересных книг стало больше. Запрет на ввоз в Россию французской литературы был снят, и творения Вольтера, Дидро, Руссо, Буало, Мольера, Бомарше, Лесажа теперь появлялись в таких российских городках, как Сарапул, гораздо чаще. Например, сёстры Клеопатра и Анна купили Надежде в подарок роскошное издание «Новой Элоизы», и она жадно принялась за чтение...
Первой заподозрила что-то неладное Анастасия Ивановна. Ей не нравились отлучки Надежды из дома мужа. Опять книги, опять лошади, опять мечты о небывалом. У замужней женщины совершенно другие заботы. Ей ни к чему рыцари Круглого стола. В центре её внимания должен находиться собственный муж, его нельзя бросать на произвол судьбы, потому что это может плохо кончиться для обоих супругов.
Пригласив старшую дочь в свою комнату, Анастасия Ивановна решила побеседовать с ней о вещах весьма серьёзных. Она говорила, что только на женщине лежит ответственность за отношения между супругами. Она призывала быть снисходительней к Василию. Она уверяла, что Бог даст им ещё целый выводок ребятишек, если Надежда впредь будет терпеливей, уступчивей и внимательней к мужу.
Удивлённая ласковым тоном её поучений, Надежда согласилась со всем. Язык у неё не повернулся сказать: «А вы-то сами, матушка, легко ли утешились после измены мужа?» Но ведь прежде, чем это произошло, её родители прожили много лет в мире и согласии, не помышляя ни о каких связях на стороне. Значит, советы Анастасии Ивановны имели свою цену.
В тот вечер Надежда, проникнувшись благими намерениями, с особым чувством ждала Василия. Но он не пришёл домой ни в шесть часов вечера, ни в девять, ни в двенадцать, когда у судебного пристава игра в карты заканчивалась.
Отпустив прислугу, она сидела в гостиной, не раз выходила за ворота, прислушиваясь ко всем звукам на пустынной ночной улице. Иногда она принималась плакать: то жалея себя, то думая про несчастье с ним. Слёзы высыхали, и появлялась чёткая уверенность, что сегодня он изменил ей с какой-то женщиной.
Около четырёх часов утра у ворот раздались неверные шаги. Потом несколько раз звякнул ключ, вставляемый в скважину. Хлопнула дверь в прихожей. Чернов долго возился там, вешая на крючки плащ, шляпу, ища место для трости. Кутаясь в шаль, Надежда вышла ему навстречу.
— Доброе утро, Василий.
— А, это ты... — Он качнул головой. — Зачем стоишь здесь? Что тебе нужно? Иди...
— Где ты был?
— Где был, там нет! — Входя в гостиную, Василий споткнулся о порог и чуть не упал.
Она подхватила его под руку, и явственный запах чужих женских духов, чужой спальни ошеломил её.
— Зачем ты пошёл к ней? — спросила Надежда. — Разве тебе здесь плохо?
— Что? — Василий повернулся к жене. Он был заметно пьян, и этот вопрос обозлил его. — Замолчи! Лучше принеси вина...
Она пошла на кухню, собрала на поднос разные закуски, поставила бутылку шампанского и вернулась в гостиную. Чернов сидел там, развалившись на стуле. Он открыл шампанское, не пролив ни капли, наполнил им большой бокал, залпом выпил и налил снова.