С неба женщина упала
Шрифт:
А я, улыбаясь им, силилась не грохнуться в обморок, поэтому присела и оперлась о стол. Рассказать об этой иконке я могла бы сама и гораздо лучше нынешнего владельца, потому что знала, когда, кто и где ее изготовил и кто ею владел. Пятнадцать миллиметров на двадцать, на платиновой основе с любовью и мастерством выгравирован золотом лик скорбной Богоматери, на обратной стороне два слова: «Возрадуемся Богородице!» В нижнем правом углу — крошечная петелька, отличительный знак мастера. Этим крошечным символом золотых дел мастер из Клина Илья Прокопьевич отмечал каждую свою работу. И эту маленькую иконку заказала ему я, подарив четыре года назад бабе Глаше в день рождения... Только носила она ее на серой суровой нити...
Меж тем веселые ребята, закончив рассказ, умолкли и смотрели на меня, стоя возле стола и ожидая дальнейших распоряжений.
— Да, да, это замечательно... — возможно, слегка невпопад опомнилась я и, облизнув пересохшие губы, обратилась к коротышу: — Вот что, принесите мне подогретого молока: горло что-то побаливает...
При упоминании о молоке в этом доме теряли дар речи, но коротыш оказался крепким парнем, довольно быстро пришел в себя и, кивнув, исчез за дверью. Я, понимая, что времени у меня в обрез, приветливо махнула рукой на свободный стул:
— Садитесь!
Парень принялся отнекиваться, но я настояла.
«Сейчас, — меня колотил внутренний озноб, в голове шумело, но я улыбалась, — сейчас, сволочь... Я сделаю тебя так, что тот ублюдок не успеет прибежать сюда и вправить тебе мозги... Я знаю, что с тобой сделаю, и пусть я провалюсь на этом самом месте, если вру...»
В голове моей созрел план, он явился мне единой вспышкой, но я поняла — это то, что мне надо. Это то, что я сделаю...
Не припомню другого случая, когда бы я так старалась. Я просто выворачивалась наизнанку от усердия. Не подумайте, бога ради, что я этого парня отмутузила. Вовсе нет.. Куда мне, слабой женщине, играть в подобные игры. Я его соблазняла. Вы поймете, каких стараний мне это стоило, если вспомните, что я могла только говорить. Попробуй я сейчас взяться за него как за Кирилла — через пятнадцать секунд сюда ворвется дракон огнедышащий и опять все испортит. Но в эти минуты на меня снизошло озарение, я уже видела, что попала в яблочко, и боялась только одного пережать. Не буду повторять всей нашей беседы, могу лишь сказать, что за всю свою прошлую жизнь я не произнесла вслух столько глупостей и скабрезностей. Чтобы окончательно лишить себя мук совести за возможную ошибку, я вновь повернула разговор к иконке.
— Похоже, твоя бабуля не бедствовала, — порхая ресницами-мотыльками, спросила я. — Это она по случаю расщедрилась или как?
— Да... — эта тема джинсовому, оказавшемуся Толяном, уже была неинтересна, рыбка заметила блесну и теперь непременно норовила ее сожрать, — это так... Бабка-то не моя. Просто знакомая. Меня любила. Да она уже померла...
— Давно?
— Да... Давно. Года два назад.
Тут и коротыш вернулся. В руках он бережно держал фарфоровый кувшин, такой милый и пузатый, что мне и в самом деле нестерпимо захотелось молока. К тому же поддерживать разговор стало трудновато, и я ненадолго отвлеклась.
— Кстати, забыл! — Коротыш забавно дернул шеей, словно конь в стойле. — Мне Никола велел передать: ежели вы желаете сходить на прогулку, то мы вас проводим...
Я так обрадовалась, что едва не подавилась. Ну, надо же, чтобы мне так везло, два раза в один день, это даже подозрительно. И, чтобы не спугнуть удачу, я как можно равнодушнее кивнула.
Если внутренняя отделка и убранство дома производили неизгладимое впечатление, то снаружи не было ничего особенного. Дом большой, отделка самая обычная, крыша красивая, лестница с завитушками, но чтоб так... Я уставилась на фасад, соображая, где же помещается все то великолепие, о которое спотыкаешься, идя по дому? Мистика. Тот зал с камином никак сюда не поместится. Я двинулась вдоль дома, гадая, как такое может быть.
— Нехорошая квартира, не иначе, — бормотала я, озадаченно крутя головой. — Не понимаю!
Сзади меня, приотстав на пару шагов, тенью двигались Коротыш с Толяном. После нашей последней встречи они стали вроде бы пособранней, видно, Расул их как следует проинструктировал.
— Удивляетесь? — поинтересовался за моей спиной Коротыш.
Я оглянулась:
— Удивляюсь... А что, очень заметно?
— Все удивляются.
— А в чем секрет?
— Секрет? Нету никакого секрета. Просто вы сейчас смотрите на окно третьего этажа.
— Третьего? — не сообразила я. — Я почему-то считала, что это первый... А-а-а! Вот в чем дело!
Тут до меня наконец дошло, и я немного сконфузилась. Первый и второй этажи (или минус первый и минус второй) находились под землей... Для чего понадобилось такой огород городить? Не иначе у хозяев с головой проблемы.
— Это какой же здесь котлован под дом копали? — изумилась я. — Как для метро, наверно?
— Не знаю, — пожал плечами Коротыш, а я затосковала.
К подобным экстравагантным выходкам я всегда относилась подозрительно. На мой взгляд, на такое способны не самые трезвомыслящие люди, а иметь дело с чокнутыми всегда обременительно.
«У богатых свои причуды!» — сделала я вывод и огляделась по сторонам.
Участок производил куда более приятное впечатление. Во-первых, размер. Во-вторых, травка. Я имею в виду веселенькую, аккуратненькую зеленую травку, в которой утопали ноги, стоило только сойти с дорожки. Дорожки, кстати, были выложены красным гравием и выглядели чрезвычайно симпатично. Еще здесь в изобилии присутствовали клумбы, скамеечки и фонари. Простенькие, вроде тех, что на Арбате. В-третьих, забор. Глядя на него, сразу понимаешь, что хозяева не любят, когда посторонние суют нос на их участок. Главным украшением забора являлись ворота с массивными вензелями, а также симпатичный домик возле них, явно предназначенный для охраны. А вот и она, парочка угрюмых мальчиков в камуфляже, развалившихся на скамейке. Мальчики так пристально нас разглядывали, что при других обстоятельствах я бы давно покраснела. Но последнее время я здорово изменилась и озлобилась от собачьей жизни, поэтому, улучив момент, когда мои конвоиры отвернулись, скорчила стражам дикую рожу и высунула язык. Охранников это проняло, они выпучили глаза и открыли рты. Я бы еще изобразила для них что-нибудь руками, но здорово мешали наручники. Как выяснилось перед самым выходом на прогулку, Никола не пошутил.
Так мы прошагали все дорожки перед домом, понюхали все клумбы и восхитились всеми фонарями.
— Простите, — проникновенно залепетала я, глянув Коротышу прямо в глаза, — пить так хочется, жарко очень...
Как-то уж повелось, что Коротыш выполнял все мои просьбы, он опять понятливо кивнул и направился к дверям дома.
— И еще очки солнечные! — крикнула я ему вслед. — Пожалуйста! Они у меня в чемодане!
Коротыш на ходу оглянулся и еще раз кивнул. Пусть пока очки поищет, вряд ли найдет, ведь они остались в той сумке, которую Антуан успел загрузить в машину...
— Пойдем туда, — игриво стрельнув глазками на Толяна, я покружилась на дорожке и махнула рукой за дом, — хочу посмотреть, что там...
— Ага» — лыбился на меня парень, — пошли, Кабан нас найдет!
«Кабан?! Черт, откуда это? Кабан, Кабан... Кто мне это сказал? — Я никак не могла вспомнить, кто упоминал эту кликуху. — Из тех, кто провожал Юльку? Нет... Они были у Ленки... Точно! Я даже покрылась испариной от волнения. — Может, о Ленке спросить? Но как? Вдруг они общались? Если попробовать попросить сообщить ей обо мне...»