С неба женщина упала
Шрифт:
Она тревожно заглядывала мне в глаза, видно, стараясь углядеть в них признаки идиотизма или буйного помешательства. Не найдя ни того, ни другого, она заметно расстроилась, но всем своим видом давала мне понять — проскочить на эскалатор я смогу лишь через ее труп.
— Мне не надо вниз, — дрожащим голосом произнесла я.
— Так это же метро, — сказала вдруг женщина ласково и даже похлопала меня по плечу. Я поняла, что она все же приняла меня за юродивую.
Покосившись на кассы, я убедилась, что кассирша там еще не появилась, поэтому, сместившись
Расчувствовавшаяся до слез женщина понятливо кивала головой и вскоре задала логичный вопрос:
– А что же вы, миленькая, в милицию-то не обратились?
Я запнулась. Моргнув пару раз, всхлипнула, обдумывая вопрос, а потом объяснила:
— Что вы! Он же сам милиционер! — И чтобы сразу пресечь все остальные вопросы, добавила: — Начальник отделения, у него везде блат!
Этот аргумент она сочла достаточно убедительным, поэтому просто покачала головой, всячески изображая сочувствие.
— Сестре вот хочу позвонить, — трогательно сообщила я.
— Да! А у сестры-то тебе есть где жить? Вот ведь теперь всем какие проблемы из-за него, из-за паразита! И чтоб все мужики подавились водкой этой окаянной! Ведь лакают без стыда и без совести! Моя сестра родная, покойница, царствие ей небесное...
Поняв, что она сейчас отклонится в сторону от нашей проблемы, я торопливо перебила ее:
— А когда карты будут продавать?
— Телефонные? Вот она идет, вишь, уже ждут ее, ну каждый божий раз опаздывает! Такая, прости господи, непутевая баба!.. А чего ж ты, миленькая, будешь карту-то покупать? Пойдем, проведу я тебя. Я уже сменилась, давно домой пора. Коли уж так надо позвонить, я тебе помогу.
Она повернулась и решительно направилась в сторону турникета, а я — за ней. Я сначала немного растерялась от . такого предложения, но потом очень обрадовалась. Звонить из укромного места гораздо спокойнее.
— Люся, пропусти, это со мной, — бросила она на ходу старушке, стоявшей у турникета.
Люся сурово посмотрела, поджала губы, но пропустила. В результате я очутилась в небольшой светлой комнате с двумя письменными столами, заваленными какими-то бумагами, стопками бланков и прочей канцелярской ерундой. В углу стоял шкаф со стеклянными дверцами, заклеенными изнутри вырезками из старых модных журналов, возле него — тумбочка. На ней стоял телефон.
— Присаживайся! — гостеприимно предложила мне женщина, пододвигая стул. — Давай я тебе чайку заварю?
Я растерялась. Женщина проявляла участие к судьбе совершенно незнакомой ей гражданки, причем участие абсолютно бескорыстное. К тому же эта самая гражданка ей наврала. Но, по вполне понятным причинам, рассказать ей правду я не могла, поэтому вздохнула и смущенно кивнула.
— А как вас зовут?
— Вера Матвевна! — весело ответила женщина, громыхая чем-то в шкафу. — Да ты не стесняйся, садись, чего уж! Кабы мы, бабы,
Согласитесь, в Москве такое нечасто услышишь от незнакомого человека. Вера Матвевна между тем извлекла из недр шкафа электрический чайник, чашки и заварку.
— Сейчас, в один момент! — Она быстро залила в чайник воду из графина и ободряюще мне улыбнулась: — Да не расстраивайся ты, в самом деле! Тебя-то как звать?
— Алевтина, — тут же призналась я, а Вера Матвевна страшно обрадовалась:
— Алевтина! Надо же! Это хорошо. Сестру мою старшую, царство ей небесное, тоже Алевтиной звали.
Меня, понятное дело, эта информация не очень обрадовала, но я промолчала. Добрая Вера Матвевна нравилась мне все больше и больше.
— Печеньица сейчас достану, — приговаривала она, суетясь возле стола, — есть-то хочешь? А детки-то есть у вас?
Я отрицательно качнула головой и вдруг к чему-то брякнула:
— Нет, только попугай...
Вера Матвевна поджала губы на мгновение, но потом покивала:
— Так оно и к лучшему, наверно. С таким-то паразитом!
Она так и продолжала болтать, заваривая чай, потом
махнула мне, приглашая к столу.
— А можно я сначала позвоню?
— Конечно, миленькая, звони. А не спит еще сестра-то?
Господи, кто-знает, что сейчас делают мои девчонки?
Я бы дорого дала, чтобы точно знать, что они в порядке и спят в своих собственных кроватях. Взяв в руки телефонную трубку, я задумалась. Так, кому первому? Ленке! Через несколько секунд вежливый женский голос сообщил мне, что абонент недоступен и посоветовал перезвонить позднее. Звонить по домашнему телефону не хотелось, но ничего другого не оставалось. Пока крутила диск, пальцы подрагивали, я резко выдохнула и собралась. Длинные гудки. Ну, возьми же. Только бы не Витька. Ленка, давай, просыпайся! Просыпайся, черт тебя дери!..
— Да! — неожиданно раздался раздраженный рык, и я облегченно выдохнула. Ленка в порядке.
— Здравствуйте! — отчетливо сказала я. — Извините, что беспокою вас так рано...
Я умолкла, словно пыталась собраться с мыслями, и услышала, как Ленка в первое мгновение недоуменно замерла, видно, пытаясь спросонья сообразить, в чем дело. Но вот она чуть слышно охнула, перевела дыхание и неожиданно резким голосом произнесла:
— Так вам кто нужен? Виктор?
— Да, — торопливо пискнула я, поняв, что худшие мои опасения подтверждаются.
— Так вот, не смейте ему сюда звонить! Вам ясно? Вконец обнаглели, это надо же...
Ленка бросила трубку, я торопливо нажала на рычаг. Вот так... Куда теперь? В Америку, что ли, податься? Напишу там книжку: «Бриллианты русской мафии». Оторвут с руками. И с головой.
— Ну, чего там? — поинтересовалась Вера Матвевна.
— Не туда попала.
Стоит ли звонить Юльке? Делать нечего. Но Юлька к телефону не подошла. Куда она делась? Я накручивала диск снова и снова, чувствуя, что с каждым разом слезы подступают все ближе.