С неба женщина упала
Шрифт:
— Ну, вот, — зашипело снизу, — теперь она дергается.
Мужчина остановился и с облегчением посадил меня на пол. Проделал все это он весьма тихо и ловко, и если бы цементный пол не был ледяным и сырым, я бы обязательно обрадовалась.
— Тащи... — едва слышно процедил он, оглядываясь назад. Весьма возможно, ожидалась погоня.
К кому он обратился с предложением меня тащить, я не увидела. Мы находились в очень узком коридоре с низким потолком и весьма слабым светом. Мужчина вдруг как-то незаметно растаял в потемках, я даже не успела проследить, куда он подевался. Но тут из полумрака вынырнула огромная фигура в камуфляже, от страха я торопливо зажмурилась. Этот монстр, видно, шел первым и теперь вернулся на помощь своему напарнику. Он молча сграбастал меня в охапку и резво припустил вперед. Ему мой вес явно никаких неудобств не доставлял. Мы пронеслись по узкому коридору на весьма приличной скорости и вскоре затормозили у неприметной железной дверцы. Первый удостоверился, что путь свободен, и мы устремились вперед. В первое мгновение я изумилась, но, припомнив, в каком необычном месте находилась последние дни, удивляться перестала. Мы очутились в огромном тире. Я заворочалась, но мужик перехватил меня покрепче и рванул вслед за своим шустрым товарищем. Их это зрелище, похоже, особо не колыхало. Поскольку тир был довольно длинным, у меня было время поразмыслить. Я призналась себе, что просто ни черта уже не понимаю, и] если это очередная шутка Льва Юрьевича, то ему не стоит приближаться ко мне на расстояние вытянутой руки. Но на фига эта комедия Льву Юрьевичу? Мне пришлось признать подобную версию несколько притянутой. Единственное, что еще пришло мне в голову, так это спросить у держащего меня в данный момент, что все это значит. Я совсем уж было собралась открыть рот, но что-то меня удержало. Нет, так не пойдет. Пока они думают, что я в обмороке, я лучше в нем и останусь. Возможно, так у меня будет больше возможности что-нибудь услышать. Загвоздка была лишь в том, что оба они молчали. Вскоре мы покинули тир и закрутились вверх по лестницам. Вдруг мои похитители насторожились. Я почувствовала, как застыли бугры мышц под курткой, мужчина плавно присел на корточки и замер. Напарник легко двинулся к закрытой белой двери. Он осторожно приоткрыл ее, прислушался. Чуть разлепив глаза, я увидела, что мы находимся в совсем небольшой комнатке. Вдоль стен шли трубы, торчали какие-то вентили и стояли лавки с пустыми оцинкованными ведрами. Попав в следующее помещение, я наконец сообразила, что мы находимся в той самой чистенькой котельной, которую я видела во время прогулки. С той лишь разницей, что тогда я была снаружи, а теперь внутри.
—Чисто... — снова одними губами прошептал первый, осторожно выглядывая в окно. — Ну что она?
— Не знаю, — ответил тот, который меня нес, а я насторожилась.
— Надо привести ее в чувство.
Здоровяк согласно покивал, устроил меня на коленках и, заглядывая в лицо, похлопал по щекам. Нервы у меня не выдержали, и хотя я весьма успешно сделала вид, что только сию секунду пришла в себя, торопливо отвернулась. Поскольку отворачиваться особо было некуда, я уткнулась в широкую, как река в половодье, грудь. Делать этого, строго говоря, мне бы не следовало. Последнее время я совсем развинтилась, нервы и все прочее здоровье никуда не годились, поэтому, вдохнув, я почувствовала пьянящий запах здорового мужского тела, голова закружилась, кровь прилила к щекам, и мне захотелось зареветь. «Старая корова!» — подумала я и зажмурилась. Хотя разглядеть в темноте мои вспыхнувшие щеки вряд ли смог бы даже кот, я здорово смутилась.
«О чем это я думаю? — ужаснулась я. — Ты просто нимфоманка! Молись, чтобы тебя не прирезали где-нибудь в кустах, идиотка. Ой, похоже, им от меня что-то нужно...»
Я торопливо заморгала, потому как поняла, что тот, который размерами поменьше, манит меня к себе. Здоровяк помог мне встать и поднялся сам. Теперь он возвышался надо мной, словно небоскреб, я задрала вверх голову, и несколько мгновений мы разглядывали друг друга с взаимным интересом. Решив, что настал подходящий момент, чтобы задать вопрос, я попыталась что-то пискнуть, но с огорчением поняла, что мне необходимо промочить горло. Я кашлянула, чтобы прочистить горло, но оба они вдруг бросились
ко мне, затыкая рот ладонями, чем едва не отправили снова в обморок. Задавать вопросы как-то расхотелось.
Меж тем мужчины, медленно и осторожно убрав руки от моего рта, подозрительно на меня уставились, словно подозревая, что я надумаю шуметь снова. Я замерла и вытянулась в струнку, показывая, что если им так больше нравится, то я могу и не дышать. Лишь бы они на меня не бросались больше. Тем временем маленький (относительно, конечно) без особых церемоний протянул руку к подолу моего некогда белоснежного и воздушного платья, потряс им и выдохнул, качая головой:
— Пристрелят...
Боже мой! Здоровяк закивал. Я заметила, что говоруном он не был. Оба они опечалились и задумались, а в мое сердце стали закрадываться смутные подозрения. Пристрелят кого? Когда? И за что? Тут мои размышления были прерваны. Большенький стал быстро расстегивать свою куртку, а я попятилась. В последние дни я много чего насмотрелась и, хотя могла допустить, что ему просто стало жарко, поверить в это у меня как-то не получилось. А мужик, быстро скинув куртку, крепко ухватил меня за плечи, потянул на себя, я издала прощальный писк, он снова проворно заткнул мне pот рукой.
— Ты можешь хоть пять минут не орать? — едва различимо зашипел маленький. — Пожалуйста, заткнись!
Да, пожалуйста! Меня когда вежливо попросят, я сразу понимаю. Поэтому я втянула голову в плечи и зажмурилась, предоставляя все дальнейшие события воле господа бога и этих двух ненормальных. Здоровяк накинул мне куртку на плечи и принялся ее застегивать, я покорно сунула руки в рукава, хотя от этого и не было никакого толка. Как выяснилось, подол моего белого платья все равно торчал снизу, поэтому, покрутив меня немного, парень досадливо крякнул, цокнул языком, сграбастал подол и закрутил вокруг талии, несколько раз проверив, хорошо ли держится.
— О’кей! — выдохнул маленький удовлетворенно.
Можете представить, как я после этого выглядела, если вспомните, что на мне еще были голубые туфли-лодочки на высокой шпильке.
Мне хотелось умереть.
Дальше все происходило очень быстро, и ровно через десятъ минут я горько сожалела не только о том, что покинула любимый родной подвал, но и о том, что вообще родилась на свет.
Крепко держа меня за локоть, здоровяк еще раз осторожно выглянул в окно, они с маленьким переглянулись, кивнули, и мы, словно ртуть, вылились за дверь. Вернее, они вылились, а я вывалилась, потому что как нарочно зацепилась ногой за крохотный порожек. Они оба сдавленно простонали, я, валясь вслед за ними на зеленую травку, заискивающе улыбалась. Мы замерли. Мои... э-э... спасители? Или похитители? В общем, черт их разберет, короче, мужики напряженно прислушивались. Тьма стояла кромешная, в доме света не было, светилось лишь одно окошко в домике охраны возле ворот. Решив, вероятно, что все в норме, мы двинулись к забору. Здорово! Мы сейчас на него полезем? Метра три... Но мы двинулись куда-то вбок, за котельную, к каким-то пахучим кустам. В ботанике я не очень. Тут обнаружилось, что здесь имеется водоем, причем не искусственный, а натуральный. Крокодил, очевидно, желал иметь на участке не только бассейн, но и речку. Я отчетливо услышала журчание воды и сообразила, что небольшой участок речки протекает по территории и забор в этих местах забран внизу в толстые металлические решетки. Именно к ним мы и направлялись. Нет, ночью в речку, в туфлях... Я не могу... Особо, правда, это не обсуждалось, мы шустро приблизились к воде, я судорожно сглотнула, но тут великан, проявив сердечность, перекинул меня через плечо, словно свернутый ковер, и направился в воду. Я думала только об одном — чтобы пробирающийся впереди напарник не оглядывался. Куртка была достаточно короткой, поэтому в таком положении, да еще в платье, закрученном, извините, гораздо выше бедер... Ну, сами понимаете... Но он наверняка оглядывался, думаю, даже не один раз.
Пока я предавалась переживаниям, мы добрались до самыx решёток. Речка, на вид самая невзрачная, в этом месте была достаточно глубокой, вода доходила мужчинам до груди, поэтому, несмотря на все старания великана, я промокла. Спина, правда, была сухая, но это уже не в счет. Я оттолкнулась от могучего плеча и встала на ноги, с огорчением чувствуя, что туфли медленно, но верно покидают свои насиженные места, поэтому пришлось проявить определенную ловкость, чтобы не остаться босиком. Прижав туфли к груди, я тосковала о милых сердцу спортивных тапочках на шнурках — уж они-то в такую трудную минуту не решились бы меня покинуть. Бросив беглый взгляд на толстые железные прутья, преграждающие нам путь на волю, я только открыла рот, чтобы задать очевидный вопрос, как здоровяк обхватил прут, дернул, и тот, чуть слышно скрежетнув, легко покинул свое место. То же самое было проделано еще с двумя прутьями. Я оценила профессионально подготовленный план отхода. Передав все три прута товарищу, здоровяк взял меня за руку и двинулся в образовавшийся проход. Маленький пропустил нас, прижавшись спиной к забору, речка хоть и была переплюйкой, но течение имела, и оно заметно сносило вправо. За оградой речка сразу делала разворот, образуя отмель. Дальше простиралось поле с довольно редкими кустами и тоненькими березками, разглядеть в темноте, есть ли поблизости еще какие-нибудь строения, было невозможно. За полем чернел лес, похоже еловый — неподвижные острые верхушки упирались в ночное небо.
Аккуратно пристроив пруты на место, второй быстро двинулся вслед за нами, но тут я вдруг увидела, что сразу в трех окнах первого этажа вспыхнул свет, резко вякнула пронзительная сирена, и по всему периметру забора одновременно зажглись вращающиеся прожектора. Я ойкнула, мужики резко оглянулись и, чертыхнувшись, прибавили скорости. В окнах дома меж тем заметались людские тени, раздались крики, и неожиданно сухим горохом рассыпалась автоматная очередь.
«А куда стреляют-то?» — ужаснулась я. Мы были уже за забором да еще в тени, так что вряд ли они нас видели. Но переполох в доме означал одно — мое исчезновение обнаружено и, как следствие, тела охранников, Николы... Расула...
Выбравшись из речки, мы бегом бросились в сторону леса, стараясь все же придерживаться кустов. Бежать босиком было довольно больно, но в туфлях и вовсе невозможно, поэтому я сжала зубы и терпела. Двигаться нам приходилось перебежками — когда прожектор поворачивал в нашу сторону, все поле было залито светом, словно на дворе белый день. Да, Крокодил ни на что не жалел денег, на охрану тоже. Непонятно было только, как два этих героя смогли не только сюда попасть, но и почти отсюда выбраться. Мне снова пришло в голову, что вся эта беготня затеяна с ведома гостеприимного хозяина. Зачем? Ну может затем, чтобы мне не было скучно.