S-T-I-K-S. Игры на выживание
Шрифт:
Дикарь осторожно выглянул наружу, и в свете луны возле собачей будки увидел шевелящуюся и урчащую несколькими глотками темную массу. Слуховое окно выходило на другую сторону дома, и разведчик их оттуда не видел. Странно, что мутанты предпочли оголодавшую до выпирающих из-под облезлой шкуры ребер мертвую собаку засевшим внутри людям. Хотя, может их кое-чему научил печальный опыт их товарищей, пытавшихся проникнуть внутрь и поплатившихся за это? Кто знает, Дикарь сейчас об этом может лишь гадать.
Короткая очередь по силуэтам в районе их голов прервала всякие телодвижения возле трупа животного. Собака маленькая, закончится быстро, так что, бегуны или кто там рвал ее на части, скоро вспомнят про людей. А тут такая замечательная групповая мишень, глупо упускать прекрасный шанс. Вот только стрельба во дворе привлекла к себе внимание – слева, за сараем нехорошо заурчал кто-то, кого отсюда не было видно. И судя по тональности урчания, тот, кто там затаился, значительно крупнее бегуна или пустыша.
Додумать мысль Дикарь не успел, сарай, скрывавший нового мертвяка, с треском разлетелся на части и к крыльцу дома, в ореоле щепы и обломков бросилась туша внушительных габаритов. Отпрыгнув назад, в помещение, Дикарь утопил спуск и перечеркнул силуэт очередью. Куда-то попал, зараженный споткнулся и приземлился на крыльцо плашмя. Остатки магазина размолотили удачно подставленную макушку головы практически в упор. Стрельба на чердаке тоже затихла, навязчивого урчания поблизости не слышно, значит, опасность на какое-то время осталась позади.
Он кое-как заменил опустевший магазин и бросился внутрь. На ощупь нашел свой рюкзак, зашарил по клапанам. Как назло, искомое обнаружилось на самом дне. Выудив фонарь-налобник, Дикарь нацепил его себе на голову. Сведодиодник разрезал темноту ярким лучом света, и он первым делом отправился к пострадавшему. Бисмарк был жив, но выглядел скверно – рожа поцарапана, на лбу вспухла грандиозная шишка. Дышал с трудом, видно что-то с грудной клеткой. Он дал ему хлебнуть живчика, после чего взвалил на плечо и понес прочь из дома. Аккуратно высунулся из прихожей, прислушался к тому, что происходит вокруг. После грохота выстрелов, наступившая тишина казалась оглушительной. Однако он предпочел не слишком обольщаться на этот счет. Ночь это время активности мутантов, к тому же они находились на берегу реки, а по воде, да еще и в ночной тишине, когда фоновые звуки на минимум, звуки разлетаются до неприличия далеко. Дикарь посадил австрийца в лодку, прислонив спиной к носовому бардачку, направился обратно в дом, взлетел вверх по лестнице, шарахнувшись от наставленного на него ствола оружия.
– Лунь, хватай монатки и вали в лодку, бегом.
Опытный, повоевавший солдат не теряя ни секунды на бессмысленные расспросы, подхватил оружие и направился вниз. Дикарь бросил ему вниз одеяло, в которое тот кутался во время дежурства.
– Возьми с собой, в лодке пригодится.
Пока разведчик судорожно хватал вещи (которых, к счастью, было не так уж и много), и оружие Дикарь, подсвечивая себе фонарем, опорожнил споровые мешки ворвавшихся внутрь мутантов, не глядя, запихивая их содержимое себе в карманы. Бросить без осмотра матерого лотерейщика, нескольких бегунов и спидеров, жаба ему не позволила. Вспомнив про тварь, разлегшаяся на крыльце, оказалась топтуном – причудливо вывернутые в суставах ноги торчат в разные стороны, голова обросла костью. Его выстрелы попали в коленный сустав, вынудив зараженного споткнуться при приземлении, а последовавшая за тем короткая очередь сбрила верхушку затылочного нароста, частично лишив его начинки. Ладно, зато возиться со вскрытием мешка не придется. Дикарь уже было запустил руку внутрь, сжав содержимое в кулаке, как вдруг его внутренности словно окатили холодной водой. В темноте ночи, словно огромный трактор заурчал, а через короткую секунду посередине двора приземлился очередной оживший ночной кошмар. За то короткое мгновение, когда луч света его фонаря выхватил тело мутанта из темноты, Дикарь трижды проклял себя за жадность и как лягушка, из сидячего положения отпрыгнул назад, заваливаясь спиной внутрь дома. Висевший на спине автомат болезненно приложил по почкам, но это последнее, что его волновало в эту секунду. Дверной косяк разлетелся на части вместе с приличным куском стены, прямо перед носом в стерильно-белом луче света мелькнула кошмарная лапа с серпами недюжинных когтей зараженного. Дикарь пятился назад, пока не почувствовал спиной межкомнатную дверь. Он вскочил на ноги, разогнался в темноте, не обращая никакого внимания на попадавшиеся под ноги предметы, и рыбкой нырнул в выбитое кухонное окно, располагавшееся прямо напротив лодочного причала. За его спиной в дом словно угодил фугасный снаряд – монстр явно не вписался габаритами в размеры помещения и разносил его на куски, пытаясь догнать сбежавшую добычу. Ему бы сдать назад и обойти небольшой домик, тогда бы прихватил иммунного тепленьким, но азарт затуманил мозг зараженного и тот решил идти напролом, чем подарил Дикарю несколько бесценных секунд. Чувствуя, как за спиной вросли крылья, Дикарь в три прыжка покрыл расстояние между ним и причалом, навалился на нос лодки, что есть мочи оттолкнул ее от дощатого настила, параллельно постаравшись развернуть носом к большой воде, после чего запрыгнул внутрь, случайно навалившись на пострадавшего австрийца. Плевать, момент для сантиментов неподходящий.
– Лунь, греби, мать твою! – голос дикий, словно чужой.
Разведчик и без его советов уже сидел на банке, налегая на весла так, что те трещали. Дикарь схватил лежащий на лавке рядом с ним ПТРД, закинув сошки на нос, и навел ствол в сторону берега. Очень вовремя – дом смотрителя метеопоста словно взорвался изнутри, и огромная, серьезно изменившаяся тварь приземлилась возле причала, явно намереваясь следующимпрыжком добраться до плавсредства беглецов. Противотанковое ружье изрыгнуло слепящий столб пламени, отдача откинула Дикаря назад, на спину разведчика. Но бронебойная пуля сделала свое дело – она врезалась в тушу нереально шустрой твари, уже начавшей свой умопомрачительный прыжок, из-за чего та сбилась с траектории и позорно шлепнулась на мелководье справа от причала, окатив беглецов целым водопадом брызг. Тварь уцелела, но те секунды, в течение которых она приходила в себя после попадания серьезного снаряда, подарили людям шанс отплыть на безопасное расстояние. Выбравшийся на берег зараженный, осознав, что добыча, бывшая практически у него в когтях, ускользнула, огорченно заурчал, принявшись ходить по линии уреза воды, припадая на переднюю конечность. Словно эхо, в ответ ему из темноты заурчали еще несколько солидных глоток зараженных.
Дикарь, глядя на мутанта и прислушиваясь к ночному концерту, лишь похвалил себя за прозорливость – если бы не патрон в стволе монструозной винтовки, который он благополучно оставил досланным в казенник, их путешествие так и окончилось бы у этого причала. Здоровенный кусач или недоразвитый рубер – толком разглядеть его так и не вышло, наверняка одним махом открутил бы им головы. А времени шарить по рюкзакам, отыскивая брезентовый подсумок с патронами для ПТРД у него не было, от слова совсем.
– Твою-то мать, чудом ушли. Лунь, ты там как, живой?
– Штаны теперь сушить придется, кажись. Я как это страшилище увидел, забыл, как дышать положено.
– Да уж, эта зверюга нас только-только не сцапала. Пронесло, так пронесло.
Видок у солдата и впрямь был не очень – струхнул на совесть. Да что там говорить, Дикарь и сам сейчас поймал мандраж и начал трястись, как банный лист. Смерть пронеслась от них на расстоянии вытянутой руки.
– С немцем чего? Лежит ни жив, ни мертв.
– Да лотерейщик его помял. Там темно было, я толком ничего не увидел. Отгреби чутка на воду, а то мне от вида этого товарища не по себе – он кивнул головой в сторону берега – Там глянем, что с ним.
Дикарь потушил фонарь, и пока Лунь равномерно греб, отстегнул с пояса флягу с живчиком и приложился к ней, сделав пару серьезных глотков. Урчание кусача удалялось, и вскоре в темноте стал слышен лишь равномерный скрип уключин. Над их головами раскинулось бескрайнее чужое небо с россыпью крупных звезд и мрачноватыми пятами не то каких-то космических туманностей, не то остатков разорванных галактик, отражавшихся в черном зеркале спокойной воды.
– Тормози, подождем, пока рассветет. А то еще пригребем по сутеменкам куда-нибудь не туда.
Он снова зажег фонарь и придвинулся ближе к Бисмарку. Тот лишь вымученно улыбнулся, он дышал неглубоко и поверхностно, и это явно доставляло ему боль. Дикарь задрал ему рубаху и принялся за осмотр. В принципе, австриец отделался несколькими ссадинами и не слишком страшными повреждениями. Разве что, на груди слева у него красовалась приличных размеров гематома, наливающаяся зловещей фиолетовостью. Похоже, жрач сломал ему несколько ребер. Задрав пострадавшему голову и влив в горло глоток живчика, он счел, что осмотр и лечение окончены, и накрыл пострадавшего одеялом. Бисмарк впопыхах вскочил с кровати, в чем мать родила. Хотя погода в Улье стоит относительно летняя, на воде ночью более чем свежо, Дикарь и сам не ощущал избытка комфорта, что уж говорить о полураздетом австрийце.